В чужом клане - Валерия Веденеева Страница 16

Слуга не ответил, но теперь по его лицу было видно, что молчит он уже не из упрямства, а пытаясь принять решение. Если бы дело ограничилось косыми взглядами, моя угроза вмешать в ситуацию главу клана была бы пустой, но слуга подставился, пытаясь унизить меня выбором новой комнаты, и прекрасно это понимал.

— Вчера вечером, — сказал он наконец, произнося каждое слово с большой неохотой, — одна из горничных вернулась в комнату, которую делит с другими девушками, позднее обычного. Ее одежда была в беспорядке. На руках — синяки. По ее словам, один из гостей клана вел себя неподобающе и ей едва удалось вырваться. Описание внешности гостя она дала настолько подробное, — тут он красноречиво смерил меня взглядом, — что ошибиться невозможно.

Мда-а…

Весело тут, и с каждым днем все веселее… В Гаргунгольме и то скучнее было.

Я покачал головой.

— Либо эта горничная перепутала меня с кем-то, либо устроила спектакль.

Сам я был почти уверен во втором варианте, в представлении, целью которого было настроить против меня слуг замка.

Но кому это могло понадобиться?

Горничной, которую я никогда не видел и о существовании которой даже не подозревал? Вряд ли. Кто-то стоял за этой служанкой, дергая за веревочки.

— Каково здесь наказание за клевету? — спросил я. — Когда дан Хеймес допросит эту горничную с ментальным воздействием, когда ей придется признаться в намеренном очернении гостя ее благородных хозяев, что ей будет?

По лицу слуги скользнула неприязненная гримаса.

— К чему вы мне это говорите?

— Хочу дать тебе выбор. Ты можешь проводить меня к этой девице, и если она добровольно признается во всем и объяснит, по какой причине на меня наговорила, то я не буду вмешивать дана Хеймеса.

Очередная пауза — я терпеливо ждал.

— Хорошо, — наконец решился слуга. — Я провожу вас к ней. Но наедине не оставлю!

Я криво усмехнулся.

— Последнее, что мне нужно — это время наедине с клеветницей, чтобы дать ей повод сочинить что-нибудь еще.

Горничная была в своей комнате — оказалось, что ключница на один день освободила ее от работы.

Нежное личико, на котором будто навсегда отпечаталось выражение почти детской наивности, большие голубые глаза чуть навыкате, пухлые губы и вполне женственная фигура. Казалось невозможным представить, что такое внешне невинное существо способно совершить хоть сколько-нибудь дурной поступок.

Я попытался вспомнить, видел ли ее. Но если мы и пересекались, то я не запомнил. Служанка была симпатичной, но вот это наивное выражение, которое правильнее было назвать глуповатым, в разы уменьшало ее привлекательность.

— Почему ты меня оговорила? — спросил я в лоб. Служанка захлопала ресницами, став выглядеть еще глупее. Несколько раз открыла и закрыла рот, будто имитируя рыбу, выброшенную на берег, но ничего не сказала.

— Ты обвинила меня в том, будто я к тебе приставал. Кто тебя надоумил?

В голубых навыкате глазах служанки заблестели слезы. Отличная актриса — и реветь по заказу умеет! Раздражение я начал испытывать еще при разговоре со слугой, а сейчас почувствовал, что оно грозит перейти в настоящую злость.

— Не хочешь отвечать мне — ответишь дану Хеймесу! — бросил я резко. Служанка в голос всхлипнула, по щекам покатились слезы. Великолепный спектакль, что тут скажешь…

Я развернулся к слуге.

— Она убирает в разных покоях или состоит при какой-то даме?

— Личная горничная даны Беаты, — ответил тот после паузы.

Даны Беаты…

Ну конечно!

Я прекрасно помнил ту странную девицу, заявившуюся ко мне в первый же мой день здесь и притворявшуюся служанкой. И униформу она, наверняка, взяла для этого у своей горничной — ростом и фигурами они были похожи.

Оставался вопрос, зачем это все понадобилось дане Беате. Отплатить мне за ту нелепую сцену перед стражником, когда она, пойманная на вранье, покраснела как помидор? Если она настолько мелочна и мстительна — может быть. Или же причина в чем-то другом?

— Думаешь, дана Беата заступится, когда за клевету тебя выгонят из корневых земель? — спросил я. — Думаешь, поможет она тебе? Да она тебя просто использовала! Причем ей за этот спектакль ничего будет, она же дана, а вот ты ответишь и за себя, и за нее.

Слезы прекратились разом, будто кто-то закрутил кран. В выпуклых голубых глазах мелькнуло сомнение, но ненадолго.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — служанка всхлипнула.

— Сбежала дана Беата, — раздалось из-за спины. — Только что, десяти минут не прошло.

Я развернулся — в проеме двери стояла Амана. Интересно, как давно она слушала наш разговор?

— К-как сбежала? — служанка недоверчиво уставилась на Аману.

— Через портал, — отозвалась та, проходя внутрь комнаты. Повернулась ко мне: — Ты был прав насчет отвлекающего маневра — Беата специально вызвала стрекот, дождалась, когда мы откроем порталы в Разлом и начнем их туда выбрасывать, и сбежала.

Слуга, с момента появления Аманы пытавшийся притвориться каменной статуей и почти не дышавший, в этот момент не удержался и охнул.

— В Разлом?!! — и торопливо добавил: — Простите, дана.

— Именно туда, — Амана подошла и остановилась в паре шагов от служанки.

— Нет, — прошептала та. — Нет!

Ее лицо пошло уродливыми красными пятнами, и картина невинного существа разом пропала.

— Она не могла! — служанка сорвалась на крик. — Она же мне обещала! Нет, нет, это неправда! Скажите, что это неправда!

— Это правда, — безжалостно сказала Амана, рассматривая служанку с отстраненным любопытством. — Что именно она тебе обещала?

Та замотала головой.

— Скажешь мне или звать брата? — тем же тоном спросила Амана. — Только у него второй день плохое настроение, как бы у тебя во время допроса все мозги не выжгло.

Как по мне, так это прозвучало злой шуткой, но служанка явно восприняла иначе. Хотя… Вполне возможно, что ей и впрямь доводилось видеть тех, кто ментальное воздействие не выдерживал. Так или иначе, но служанка испуганно замотала головой, а потом вдруг упала на колени и обхватила руками ноги Аманы, не успевшей вовремя отодвинуться.

— Нет! Не надо допрос! Пожалуйста! Я все расскажу!

— Ну так говори.

— Дана Беата обещала взять меня с собой. Она обещала! — служанка говорила торопливо, глотая буквы, запрокинув голову так, чтобы видеть лицо Аманы. — Сказала, что все подготовила, что мы уйдем вместе! Что меня ждут! Но только я должна ей немного помочь. Помочь отплатить плохому человеку. Я… я согласилась.

— Уйдете куда? Кто тебя должен был ждать?

Служанка втянула воздух, на лице отразилось смятение.

— Ну же?

— Мы… Дана Беата ничего не упоминала про Разлом. Она говорила, что нашла способ открыть замковые ворота и что там нас будут ждать подданные моего отца.

— Твоего отца? — недоверчиво уточнила Амана. — И кто же он?

— Ну… Я… Дана Беата… Она сказала, она узнала, что я дочь Костяного Короля…

В этот момент я взглянул на старшего слугу — тот смотрел на служанку с таким видом, будто вместо девушки перед ним вдруг оказалась человекообразная разновидность таракана, и он понятия не имел, что с этой тварью делать.

Амана резко оттолкнула служанку, высвободившись из ее хватки, и сделала несколько шагов назад. Та поползла по полу следом.

— Дана, пожалуйста! Я не виновата! Я только выполнила приказ своей госпожи! Это она! Это все она!

Амана, глядя на служанку все с тем же отстраненным интересом, кивнула.

— Конечно, это все она. И я сомневаюсь, что Костяной Король имеет к тебе какое-то отношение, но чем Бездна не шутит.

Подняв руку, магичка сделала пальцами движение, будто дернула за что-то, и из пустоты на служанку, все еще стоявшую на коленях, упала сеть. Она показалась мне похожей на те, которыми старый архивист ловил стрекот, но была в несколько раз больше, намного плотнее, а еще в нее были явно вплетены металлические нити.

Сеть, как живая, опутала служанку в кокон, скрыв даже лицо. Я ожидал, что девица начнет сопротивляться, пытаться вырваться из пут, но та будто застыла и, честно сказать, вообще перестала походить на живого человека.

— Не задохнется? — спросил я.

Амана качнула головой.

— Нет. Она сейчас в магической коме, воздух ей не нужен.

Потом повернулась к слуге.

— Воган, отнеси ее в Холодный Дом, в северное крыло… Хотя нет, оно уже все занято. В западное, на первый подземный этаж. Там таких в коконе уже несколько, пусть лежит рядом с ними.

Слуга молча поклонился