(не) случайная ночь с боссом - Тая Наварская Страница 17

— Наташ, ты прости меня, ладно? Я в следующий раз обязательно к тебе прислушиваться буду.

— Да чего уж там, — отмахивается она. — Ты же как лучше хотела.

Несмотря на то, что Наташкины подозрения оказались не беспочвенными, она не упивается своей правотой и не козыряет злорадным «я же говорила». Видно, что ей искренне жаль. В данной ситуация она наверняка предпочла бы ошибиться.

— Да, хотела. Думала, мы с Димой на всю жизнь вместе, — горько усмехаюсь. — Теперь понятно, почему он не хотел со мной съезжаться. Ему же надо было где-то свидания с Викой устраивать.

— От сучок! — не сдержавшись, выругивается Наташа и шумно отхлебывает чай. — Такую девушку прошляпил! Ты ж у нас и красавица, и умница, Лин! Да эта шалавка Вика тебе и в подметки не годится! Пускай с Димасом и дальше трутся! Пускай друг другу кровь портят! С одной стороны, это даже хорошо, что ты обо всем сейчас узнала. Не женаты, в конце концов, детей нет. Пару дней поплачешь — и забудешь этого козла! А он потом всю жизнь локти кусать будет, что такую девушку упустил!

Я знаю, что Наташа — моя подруга и хочет меня утешить, но ее слова все равно обезболивающим бальзамом растекаются по моему сердцу. Она права: на Диме свет клином не сошелся. Со временем я непременно оправлюсь от своей потери. Просто нужно немного потерпеть.

— Спасибо тебе, — улыбаюсь я. — Мне очень важна твоя поддержка.

— Не за что, — усмехается. — Для чего же еще нужны настоящие друзья?

Отправляю в рот кусочек эклера и блаженно смакую его на языке. Вкусно, черт подери! Даже несмотря на душевные муки, вкусно. 

Глава 15

В понедельник мне особенно трудно соскребать себя с постели. Выходные, проведенные в слезах, дают о себе знать: глаза болят, будто в них песка насыпали, распухшие веки зудят, а настроение, несмотря на душевные посиделки с Наташей, все равно колеблется где-то в районе плинтуса.

Разбитая и сонная, плетусь на кухню и на чистейшем автомате завариваю себе кофе. Кажется, мой сознательный мозг все еще спит, а привычными движениями тела руководит подсознание. Пристроившись у подоконника, тяну носом бодрящий аромат и неспешно делаю пару глотков. Рецепторы нехотя просыпаются, а вслед за ними в себя приходят и остальные системы моего организма.

Допив кофе, с сомнением кошусь на обернутую полиэтиленом буханку хлеба, раздумывая над тем, не сделать ли себе бутерброд. Но в итоге решаю обойтись без завтрака. До начала рабочего дня осталось меньше часа, да и аппетита, откровенно говоря, у меня нет. Наташкины эклеры стали единственной существенной пищей за все минувшие выходные, но я все равно не голодна. Возможно, мой желудок из-за довольно близкого расположения к сердцу тоже пребывает в депрессии и скорбит.

Извлекаю из шкафа шифоновую блузку и строгую юбку и облачаюсь в незамысловатый наряд. Некоторые девушки, несмотря на дресс-код, умудряются выглядеть в офисе вопиюще стильно, но это явно не мой случай. Я одеваюсь по классике. Просто и, как мне кажется, со вкусом, однако восторженных взглядов коллег-мужчин, в отличие от той же Ани, не приковываю. Юбки у меня слишком длинные, а блузки совсем не дают воображению разгуляться. Но я сделала этот выбор осознанно. В чем бы там ни подозревала меня Невзорова, я хочу, чтоб меня ценили и замечали в первую очередь как толкового специалиста.

Торопливо наношу макияж, призванный скрыть следы двухдневных рыданий, и выхожу из дома. На сердце по-прежнему тяжело и мрачно, а вот погода, словно в издевку, благоухает и шепчет. Утро выдалось солнечным и ясным. Семенящие на работу люди радуются приближению лета, и, кажется, только в моей душе завывает тоскливое ненастье.

В офис прихожу минута в минуту, и из-за этого ловлю недобрый взгляд Невзоровой. Ладно хоть не опоздала, а то непременно бы получила нагоняй от начальницы-демонессы.

За время работы в «Омега групп» я уже привыкла к местным негласным порядкам: приходить надо минимум за десять минут до начала рабочего дня, уходить — спустя полчаса после его окончания. Отклонения от этого графика считаются дурным тоном.

Ну ничего, один раз могу позволить себе пренебречь незафиксированными в договоре правилами. У меня все же уважительная причина. Не каждый день рушатся отношения длиной в полтора года.

Кстати, Дима так ни разу мне и не позвонил. Не то чтобы я сидела у телефона и ждала его извинений, но все же один вопрос все выходные не давал мне покоя: интересно, он вообще раскаивается? Или для него случившееся — просто мелкая неприятность?

Мне совершенно непонятна психология человека, решившегося на измену, но одно очевидно наверняка: для Димы наши отношения не были чем-то особенным. Он не ценил их так, как ценила я. Собственно, поэтому так легко и отказался от них.

Сколько раз я шла на компромиссы? Сколько раз заталкивала свое «я» подальше, дабы не спровоцировать Диму на конфликт. Я постоянно приносила себя в жертву, веруя в то, что отношения — это труд.

А Дима, судя по всему, воспринимал мои уступки как слабость, как сигнал к тому, что с моим мнением можно не считаться. Что об меня можно вытирать ноги, и я все стерплю.

Испускаю глубокий рваный вздох и запускаю компьютер. Личная драма, как бы она ни разъедала душу, не должна мешать работе. Мне платят отнюдь не за рефлексию и самокопание. Я должна как следует зарекомендовать себя на стажировке и получить предложение о постоянной работе. Нельзя позволить Диме отнять у меня еще одну мечту. Он никогда не поддерживал мою идею о построении карьеры, но теперь это уже неважно. Дима в прошлом. А у меня еще все впереди.

Как ни странно, у меня действительно получается отвлечься. Рабочий день пролетает за считанные мгновенья, и когда я поднимаю голову, за окном уже вовсю распускается нежно-розовый закат.

С наступлением тепла коллеги все меньше и меньше стали