Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 17

Чёрт!

– … Потом, – перед этим был прецедент с «Соши». Тоже – с физически пострадавшими. Судье представили соответствующее видео, и он определил твоё животное агрессивным, требующим содержания в клетке…

Фига се! Как же всё друг за друга позацеплялось-то пакостно…

– И что теперь делать? – помолчав, спрашиваю я. – Подавать апелляцию?

– Срок подачи закончился вчера.

Как – «закончился»?! Чёрт!

– Наверное, теперь можно только просить рассмотреть это дело по-новому. – говорит ЧжуВон, смотря на меня. – Аргументируя, например, тем, что ты отсутствовала на суде по независящим от тебя причинам. Но это нужно консультироваться с адвокатом, насколько это реально, поскольку решение уже вступило в силу.

– И что, если оно вступило в силу, то мне придётся заплатить пятьдесят миллионов вон?

– Решения суда следует выполнять. – говорит ЧжуВон.

Блин!

– А если второй суд меня оправдает? – интересуюсь я. – Мне эти деньги вернут?

– Вряд ли. – «обнадёживает» меня ЧжуВон. – Он может снизить сумму ущерба, но насколько – это предсказать сейчас невозможно. Родители предъявили медицинские справки, по которым у их детей диагностированы сотрясения мозга и выбитые зубы.

– А то, что эти дети швырялись яйцами в мою тодук-коянъи, пугая её, – это ничего? – зло интересуюсь я.

– Это надо было говорить в суде, на который ты не пришла. Ещё не забудь, что если ты начнёшь новое разбирательство, то тебе придётся платить адвокату за ведение дела.

Блин! Похоже, я попал… Вот, чёрт! Если новый суд всего лишь снизит сумму выплат, да заплатить ещё адвокату, – сколько там денег получится вернуть? А если суд оставит решение без изменения, тогда к имеющиеся потерям добавятся расходы на адвоката. Есть ли смысл ввязываться? Но пятьдесят тысяч, – это дофига!

– С деньгами, конечно, неприятно, – говорит ЧжуВон, видимо понимая, о чём я сейчас думаю, – но их можно заработать ещё. А с имиджем всё гораздо хуже. Плохо, что ты проиграла. Айдол, названный виновным по решению суда, теряет в популярности.

ЧжуВон, подняв глаза от жарящемся на жаровне мяса, смотрит на меня проникновенным взглядом. Очень хочется сказать в ответ, – «да чёрт с ней, с популярностью, деньги важнее!», но, понимаю, что он, скорее всего, прав. В каждом деле – свои порядки. Айдол должен быть безукоризненным примером для подражания.

– Один суд у тебя есть. – говорит ЧжуВон. – Скоро будет второй, с университетом «Ёнесай». Не слишком ли много судов для одной девушки?

Хм, получается, что ЧжуВон про историю с подкинутым кошельком не знает. Иначе бы сказал, что не «один», а – «два суда у тебя есть».

– Может, принести извинения и урегулировать вопрос с университетом в досудебном порядке? – предлагает ЧжуВон.

Задумываюсь над его предложением. Не, ну в принципе – как бы да… Но, с другой стороны… Это что ж тогда? ЮнМи будет выглядеть как истеричная барышня? Сегодня поорала, всех обозвала, а завтра, – всё назад?

– Нет. – говорю я, отрицательно помотав головой. – Они действительно там фигнёй страдают, пьянки преподов со студентами устраивают. Пусть отвечают.

– Вряд ли у тебя выйдет это доказать. – говорит ЧжуВон. – С одной стороны будет целый университет, а с другой – одно твоё личное мнение. Более чем уверен, что суд не примет твою сторону и обяжет тебя принести публичные извинения.

Смотрю на с интересом разглядывающего меня ЧжуВона. Ну, возможно, оно так и будет. Как я докажу, что преподы превращают студентов в алкоголиков? У меня ведь даже пострадавших нет. Вряд ли кто-то из отучившихся пять лет в этом высокообразовательном алконарии согласится публично заявить, что после этого он стал алкоголиком. Люди ещё молодые, карьеры себе строят и тут вдруг – такое заявление! Да тут же выпрут на улицу со всех хороших и не очень хороших мест. Здесь на СунОк точно рассчитывать не придётся.

– А какое наказание тому, кто не выполняет решение суда? – спрашиваю я у своего собеседника, выказывающего высокую осведомлённость в юридических вопросах.

– Заключение под стражу или выплата денежного штрафа. – с интересом смотря на меня, говорит он. – Как решит суд.

Киваю с понимающим видом.

– Ты решила сесть в тюрьму? – удивляется ЧжуВон.

– Извиняться я не собираюсь. – отвечаю я.

– Это идиотизм – так себя вести. Не понимаешь, что тебя выгонят из агентства и после этого с карьерой будет покончено? Потом тебя с позором демобилизуют из армии. Человек с судимостью не может служить.

– Ну, наверное, с судимостью – уголовной? – уточняю я. – Отказ выполнять решения суда, – это уголовное деяние или административное?

ЧжуВон задумывается на некоторое время.

– Кажется, наказание определятся в зависимости от тяжести совершённого деяния, – наконец говорит он. – Не скажу точно, как квалифицируется клевета. Нужно уточнять.

– Клевета? – удивляюсь я.

– Клевета. – кивнув, подтверждает ЧжуВон. – Заплатишь штраф, сядешь в тюрьму, вылетишь с работы и службы и будешь признана клеветницей. Тебе это точно нужно? Может, всё же проще – извиниться?

Однако – перспективка…

– Извинишься и скажешь, что была в состоянии стресса, наговорила лишнего. Ничего страшного, в жизни такое бывает. Особенно у девушек…

Это он на месячные намекает, что ли?

– Думаю, что университет пойдёт тебе на встречу. Особенно после твоего успеха во Франции и награждения медалью…

– Тогда, получается, мне придётся публично признать, что моя сестра просто пьёт, потому что ей это нравится? Что она действительно – алкоголичка?

Задав вопрос, смотрю на ЧжуВона. Тот, подумав, неопределённо пожимает плечом, ничего не сказав. А что тут говорить? Если университет не производит алкоголиков, значит, – алкоголиками становятся сами, по собственному желанию. Тут бы с СунОк единым фронтом выступить, но у неё – менталитет, понимаешь, местный…

– Ты ещё не забывай, что твою сестру обвиняют в нарушении правил торговли ценными бумагами. – напоминает мне ЧжуВон, меняя тему. – Но если это как-то можно пережить, то с твоим дядей – проблема. Я даже не знаю, что тут можно сделать. Как только информация о том, что он работал с Севером – станет известной, тебя просто сожрут. Вообще, если