Не ошибись с выбором - Валентина Игоревна Колесникова Страница 17

Я смотрю на нее и понимаю, что мне ее жаль. Я вижу перед собой человека, который на протяжении всей жизни был никому не нужен. Ради любимого сына она оставила прошлую жизнь и переехала в совершенно чужой город, а он, как выяснилось, постоянно ее обманывал, тянул деньги, врал… По первому зову своего младшего сына, она тут же бежит на помощь, и он этим пользуется. Он знает, что мама его не бросит и звонит ей только тогда, когда у него что-то случается.

Когда родилась Аня, и я осталась одна, Татьяна Семеновна стала помогать. Но не из-за того, что ей, не дай Бог, меня жаль, а из-за того, что моя дочка безумно похожа на ее сына. Почти точная копия… Она помогает из-за того, что ее неразделенная любовь к сыну нашла отклик в маленькой девочке. Помогает из-за того, что ей стыдно за то, что сделал ее сын. И дело не в том, что он изменял мне с замужней женщиной, когда я была беременна, нет. Ей стыдно за то, что он бросил своего ребенка. Аня не видела отца с тех пор, как ей исполнилось три месяца.

И вот сейчас, сидя на кухне, Татьяна Семеновна планомерно подбирается к интересующей ее теме. Она прекрасно поняла, что я была на свидании, но она не знает, что этот человек мне не понравился. Пусть так и останется.

— Маш, — резкая перемена в голосе, — я все же хотела с тобой кое о чем поговорить. Все откладывала этот разговор, откладывала, но ты ж меня знаешь, старуху, Господи, мне ж не усидеть на месте. Так вот, о чем я… Ты меня только послушай, пожалуйста, внимательно. Я женщина в возрасте, на своем веку многое повидала. И была в похожей ситуации — осталась с Виталиком. Я же рассказывала, что его отец нас бросил, пить начал…

Она еще долго ходила вокруг да около, но я привыкла к этому потоку информации, фильтруя его и отключаясь минут на пять. Я прекрасно понимала, что суть вопроса будет высказана в самом конце, а сейчас — попытка отвлечь.

— … От генов, видимо, не уйдешь, каков отец, таков и сын… Ой, Маш, кто же знал, что так получится, — ну давай, задавай уже свой вопрос, я уже знаю, о чем ты начнешь рассказывать. Уверена, что сейчас все подойдет к тому, что ее Виталик самый лучший, что он ошибся, пока не понял, что сделал, но скоро исправится, — я же когда одна осталась, долго ни с кем не встречалась. Все никак найти не могла. Да и кому мать одиночка с сыном нужна, с маленьким. Понимаешь, вроде и встречалась с мужчинами, да Виталю моего они не принимали — чужой же, кто чужого полюбит… — Зараза, словно зомбирует, да говори уже! — … Нет лучше родного отца, Маш. Подумай об Анечке, как же она…

— Стоп! — Я не выдержала, собрала все силы, чтобы не повысить голос, и спокойно, без лишних эмоций, продолжила разговор. — Я не запрещаю Ане общаться с ее родным отцом. Мы живем в пригороде, а не за тридевять земель и то, что ее отец плевать хотел на ребенка, меня уже не касается. Я не собираюсь вгонять свою жизнь в гроб и тратить ее на человека, который этого не заслужил. Я понимаю, что мы говорим о Вашем сыне и понимаю, что мои слова Вам неприятны. Поэтому больше не поднимайте этот разговор, и моя личная жизнь касается только меня. И обсуждать ее я ни с кем не намерена.

— Да, да… Ты пойми, Маша. Я не оставлю Аню, какой бы ты ни была, я буду помогать, только попроси. Я всегда приеду, будь в этом уверена.

«Какой бы я ни была?» Эти слова мгновенно врезались в мозг. Она сказала их так, словно я делаю что-то ужасное… Как же это… Все раздражает.

Иногда после ее прихода, я ловлю себя на мысли о том, что после этой женщины, после ее вмешательства, я правда не стану ни с кем встречаться. Как же я этого боюсь… Как страшно довериться… Снова поверить…

Я ведь все поняла, когда любовь к человеку прошла. Здраво оценив его действия, то, как мы познакомились, я осознала, что все шесть лет меня обманывали. Что все это время ему была нужна не я… Что он и его мама приезжие, что он много раз намекал на то, как здорово жить всей семьей вместе… Я оказалась слепой дурой, не способной разглядеть истину, а он — банальным альфонсом. Красивые ухаживания, огромные букеты, золотые украшения, техника… Все это было до свадьбы, но после, поняв, что у меня ничего нет, что квартира, в которой я жила в своем городе не моя и полностью принадлежит другому человеку — он резко захотел детей. Видимо надеялся, что что-то да обломится. Но как только я сказала, что ради брака отказалась от наследства, интерес ко мне как к человеку резко пропал. И то, что я уже беременна, ему было откровенно плевать. И то, что беременность была с проблемами — тоже плевать. Я не понимала, что происходит, а он быстренько нашел себе другую. Но надо отдать должное — эти люди — два сапога пара. Что она изменяла своему мужу, что он беременной жене. Думаю, они друг другу очень подходят, и я надеюсь, что они будут жить вместе еще очень долго. Ибо считаю сущим наказанием для хорошего человека встречаться с подобной мразью. Но самое ужасное то, что больше всех страдает Аня. Она пока этого не понимает, но уже с младенчества не видит отца и растет в неполноценной семье…

И я считаю себя виноватой. Виноватой в том, что не ушла. В том, что позволила себя обмануть, что не была способна разглядеть истину, что верила каждому слову, каждому оправданию и обещанию… Всему верила, без тени сомнения в том, что «мой Виталик самый лучший».

И сейчас, вместо того, чтобы развиваться в своей профессии, я сижу на шее у родной мамы, не способная себя прокормить, не способная самостоятельно снять квартиру в свои двадцать шесть лет.

И от этих мыслей мне становится жутко, ведь совсем рядом бегает моя Анечка… И ведь ее могло