Останься моей - Лена Поллина Страница 19

Понимаю, что сорвало, когда он торопливо одежду с себя скидывает. А я влюбленной курочкой мужа своего разглядываю.

— Отвернулась бы хоть что ли… — говорит мне Громов и пряжкой ремня брякает. Брюки вниз ползут. — Может я стеснительный? — Бровь выгибает и взгляд такой… Ух… От такого взгляда даже монашка бы грешить пошла.

— Боже, Громов… Тебе в стриптиз надо идти… — Поднимаюсь и прохожусь языком по его твердому прессу.

— Когда нам будет нечего есть, я обязательно учту этот вариант заработка.

Он накланяется и в сотый раз за день целует меня.

Так ведь всегда будет? Страсть током по венам несется и в голову ударяет.

Андрей и правда очень старается быть аккуратным, а вот я…

Как кошка голодная выгибаюсь и, наконец — то в себе его ощущаю.

Мы с мужем, как пазл. Вместе — единая картинка. Врозь … А врозь нам больше нельзя.

Мы целуемся. Мне его мало. Понимаю, что мой он. С потрохами… Но вновь и вновь мне хочется слышать напоминание об этом.

— Я люблю тебя. — тяну между стонами.

Громов двигается во мне зарождая все больше желания. Шею мою целует.

— Карамелька, поболтать пришла?

Я рвано хихикаю и получаю шлепок по заднице.

— А ну ка не смеемся… Я так-то стараюсь…

Я ухмылку его целую.

Он меня сильными руками к себе прижимает и на безумный темп переходит. Мои похотливые стоны на пленку записывать можно и в озвучку фильмов для взрослых пускать. Потому что такую страсть не наиграешь. Меня оглушает собственный крик.

Я глаза закрываю и звезды считаю.

Чувствую, как Андрея тоже накрывает.

Возле нас словно вакуум образуется.

Воздух звенит.

Я мужу на грудь укладываюсь и загнанное сердце слушаю.

Чувствую, как под моей ладошкой оно постепенно успокаивается. Я же приручила его? Громовское сердце?

— Андрей — тяну лениво, когда уже сон глаза слипает.

— М-м-м… — в ответ такое же ленивое.

— У тебя был кто-то за этот месяц?

Для меня это вдруг таким важным становится. Знаю, что не было. Но от него услышать хочется.

— Конечно был…

Я соскакиваю и растерянный взгляд на мужа бросаю.

Молчу и ответа от него жду. В смысле был?

— Фотка вот эта. — Он телефон мне показывает, а на нем я спящая. В дурацкой позе, лохматая…

— Ты извращенец? — толкаю мужа в плечо. — Удали этот позор!

— Это так-то моя любимая фотка. Отстань. — шикает на меня.

— Я серьезно, Андрей! У тебя была женщина после меня?

Андрей громко смеется и меня к себе прижимает.

— Не было у меня после тебя женщины, Карамелька! Женщины меня теперь не интересуют, я знаю на что способны молоденькие девчонки…

Я вновь грозно на мужа смотрю.

Он глаза закрывает и беззвучно смеется.

— Ты забавная. Клянусь! Месяц терпел! Ты ведь в наш последний раз такое вытворяла…

О… Об это я однажды тоже вспомнила, но все же надеялась, что сон это был. Что я говорила? Мужа стесняться перестала? Чувствую, как щеки краснеют.

— А сколько всего ты сделать обещала… — Громов наклоняется к уху и шепчет мне непристойности, а у меня глаза округляются.

— Я не буду этого делать, Громов! — Серьезным тоном произношу.

— Будешь- будешь. — Андрей меня в нос целует, с кровати сползает, натягивает боксеры.

Я смущенно на него смотрю. Такой срам мужу наобещала.

Андрей с прикроватной тумбочки сигарету берет и губами зажимает, затем по карманам джинс шарит и зажигалку достает. На меня смотрит. Улыбается. Сигарету в руку перекладывает.

— Щеки… Как помидоры спелые… — тихо смеется, а я подушкой в него запускаю. Глаза наверх поднимаю.

— Боженька, я всю жизнь девочкой хорошей была. Меня этот дяденька так развратил. — Пальцем на Андрея показываю. — Ну ты не наказывай его… Он столько детей наделал… Я одна не справлюсь. Прости его, ладно?

Слышу громкий смех мужа.

— Не богохульствуй, Карамелька! — В меня подушка прилетает. — Я до тебя даже не представлял, что в постели такое можно вытворять… Надо родительский контроль установить на всех компах и твоем телефоне. Чувствую я кто-то с порносайтов не вылезает.

Я накрываюсь одеалом с головой. Знаю же, что просто подкалывает. А все равно краснею.

Слышу громкий смех мужа и удаляющиеся шаги. Хлопает балконная дверь. Я выбираюсь из укрытия и протяжно выдыхаю.

Нет! Громов все еще может меня за смущать до жути. Вылезаю из кровати и несусь в душ. Прохладная вода приятно стекает по коже. Я намыливаюсь своим любимым гелем для душа. Понимаю, что очень хочу осмотреть дом. Хозяйка… Сума сойти просто!

Выхожу из душа и застаю Андрея за работой. Так и сидит в одних трусах за компом и с кем-то по видеосвязи рабочие вопросы обсуждает. Как же сексуально это выглядит! И ведь кто-то сейчас тоже видит его татуху.

По голосу слышу, что Женька там.

— Ладно, Жень, моя жена наконец-то душ освободила. Скидывай доки. Через полчасика гляну.

— Ты что там спа процедуры проводить собираешься? Полчаса? — Смеется Женька.

Андрей на меня смотрит, откидывается на спинку стула и языком по нижней губе проводит.

— Да нет. Просто жена моя имела неосторожность в одном полотенце из душа выйти.

Смех Женьки еще громче становится. Андрей звонок скидывает.

— Ты зачем Женьке говоришь про такое? — Руки на груди скрещиваю. Возмущает меня это.

— Сюда иди! — Дерзко.

Я показываю мужу средний палец и срываюсь с места, но уже через три секунды огромные ручища меня забрасывают на плечо, а еще через пару секунд я на кровать лечу.

Громов жадно целует меня.

— Еще раз покажешь мне средний палец знаешь куда я его тебе затолкаю? — взгляд у него страстный. Дерзкий. Ух!

— И это я то на порносайтах сижу? Я беременная женщина, Громов! Со мной осторожно надо!

Уголок его губ наверх ползет зарождая сексуальнейшую ухмылку.

— Трусиха ты! — Снова целует.

А я к нему прижимаюсь, словно и не было у нас до этого ничего.

Иногда я думаю, что все это всего лишь сон. Проснуться боюсь. Вдруг все исчезнет? Совсем недавно он был моей мечтой, а сейчас мой муж. И детей у нас много теперь…

Громкий звонок нарушает наше безумие. Андрей от губ моих отрывается. Матерится. Натягивает джинсы и на первый этаж спускается.

Я в панике соскакиваю и начинаю одежду свою искать. Кто бы это не пришел, голой гостей встречать не вариант.

Я осторожно спускаюсь на первый этаж. В гостинной застаю Свету, Макса, Никиту и еще одного мальчика. Он их