Иванус Двуликий - Александр Лаврентьев Страница 2

От моей осенней хандры не остаётся и следа, тепло от выпитой водки догоняет шампанское и разбегается по всему организму, к мозгам от желудка, – моя голова от этого не умнеет, зато становится весело. Стол в сторону, танцуют все! Хватит святым маршировать – ставлю диск с ритмичным и громким, соседи – терпите, у нас тут танцы-шманцы. Мы скачем и прыгаем, кто во что горазд, и машем руками. Следующая мелодия – вполне себе сентиментально-страстная, я приглашаю на танго блондинку, у неё тонкая талия и вспотевшая от танцев спина.

Каким-то образом мы перемещаемся на кухню. Я рассказываю про то, как прошлым летом кампанией автостопом ездили в Петроград и почему это было так смешно. Я – само остроумие. Сквозь громкую музыку мне слышится собачий лай. Я испытываю головокружение от распирающих меня чувств, путая воздействие алкоголя с эмоциями. Блондинка раздваивается, та, что слева, нравиться мне больше, в дальнейшем я пытаюсь общаться именно с ней: ну и что, что мы только сегодня познакомились? Дорогая, я готов вам предложить руку и сердце! Станьте моей женой! Ну, хотя бы до утра! Я перехожу от рассуждений к действиям и пытаюсь поцеловать свою избранницу. Это оказывается непоправимой ошибкой для моего нетрезвого организма. Нет, мне страстно отвечают, вот только от поцелуя взасос мне становится дурно: «Мадемуазель, я дико извиняюсь». В ванной я застаю целующуюся парочку. Перемещаюсь в ватерклозет, в коридоре спотыкаюсь о собаку, едва не падаю. Ну, всё – сейчас с унитазом сыграю в тигра. Рычу на белый фаянс, становится легче. А повторить? Р-р-р! Понимаю, что с самого утра ничего не ел, а если что и съел – всё зря. И опять – Р-р-р! Я пуст, как бумажник банкрота. Не раскачивайте коридор! Прекратите! я иду в свою комнату, придерживаясь за стену. Цель моей никчёмной жизни – кушетка, и главное здесь – не промахнуться. Никакого! Никакого смысла снимать одежду, если утром всё равно одеваться – сколько усилий человечество тратит попусту. Какое-то время горизонтальное положение тела мне кажется предпочтительней вертикального. Это – наивная иллюзия, если лежать на спине, потолок и стены кружатся, наподобие граммофонной пластинки, но звук отсутствует. Оркестр, музыку! Сыграйте мне реквием! Прощайте все, я умираю! Прощайте, люди, иногда я любил вас! Некоторые из вас мне даже нравились! Хотя и не все. Если повернуться на бок, может в моей жизни что-то изменится к лучшему? Совершаю над собой последнее и решительное усилие, у меня в изголовье сидит черноокая болонка, и она говорит сердитым голосом тётушки:

– Ну что, Ванька, надрался, как порося?

Глава 2.

Я точно знаю, какое наследие я оставлю своим потомкам – первая строчкой моего завещания будет такой: «Никогда! Никогда не пейте портвейн после водки!»

– Бэрримор, позвоните моему адвокату.

Впрочем, насчёт того, будут ли у меня потомки, я не уверен: я снова умираю – видимо, то, что я недоделал вчера, перенеслось на сегодня. Никогда не делай вчера то, что можно вообще не делать. Просыпаться было самой большой ошибкой, которую я совершал в своей жизни. Простите меня за всё, что я не успел по жизни накуролесить!

Впрочем, прощаться рано – если мне так дурно, значит я ещё жив. Я собираю в кулак остатки воли. Сажусь, где я? Это точно моя комната? Там, вдали, за линией горизонта, в одном из кухонных шкафчиков был аспирин. Встаю, бреду на кухню. Я – моряк, вернувшийся на сушу после кругосветного плавания: верните мой глобус! Наш курс – норд-норд-ост! От вчерашних возлияний меня сильно штормит, но держать нужное направление уже получается. Я огибаю Африку: в голове раздаётся рокочущий звук туземных тамтамов, из-за этого она собирается треснуть и развалиться. У меня во рту – Сахара, через которую прошло стадо верблюдов с расстроенными желудками. Варвары, чем вы кормите животных? Из-за того, что раковина под завязку завалена грязной посудой, до крана с водой мне не добраться. Воды! Воды! Ещё немного – и я скончаюсь, если не от жажды, то от головной боли. На подоконнике обнаруживаю стеклянную банку с мутно-зелёной жидкостью, запиваю таблетку рассолом прямо из неё, в банке плавает забытый и одинокий огурец. Мы с ним братья, я такой-же как он – зелёный и весь в пупырышках.

Слух и обоняние частично восстанавливаются. Зрение – тоже, потому что краем глаза замечаю, что в тётушкином кресле кто-то сидит. Какого чёрта?

Собака!

Откуда взялась собака? Со вчерашней вечеринки? Если вчера была вечеринка, то кто на ней был и чья это собака? Так, Джон с Дашкой, блондинка – надо вспомнить, как зовут и что я ей вчера обещал, Фёдор с приятелем, с ними две девицы, Борис с Полиной, ещё кто? Среди них была собака? Не помню – кажется, собака всё-таки была. Или это был кто-то в костюме собаки? Блондинка? Что я вчера нёс… Боже, как неудобно! Собака нахально мне подмигивает и убегает в комнату, я машинально иду следом. Кругом пустыня: ау, люди! В тётушкиной спальне никого нет, покрывало на кровати смято, на люстре висят женские трусики. На полу гостиной – о, ужас! разбросаны виниловые диски и битые тарелки; стол в объедках и грязной посуде. Стакан с водой, он полный. Начинаю пить и понимаю, что это не вода – Господь Всемогущий, это водка! И я не в силах остановится, если я это сделаю, меня немедленно вырвет. Поэтому допиваю до конца.

Мне худо! Надо-же было так вчера надраться! Идиот! Если раньше в рот этой отравы не брал, зачем было начинать? В квартире пусто, ни вчерашних гостей, ни собаки. Как она сюда вообще попала? Наверное, прошмыгнула с кем-то из гостей. Где она? Ау, Шарик! Пёсика негде нет. Может и не было. Собака – это галлюцинация, горячечный бред – вот они, первые симптомы алкоголизма! Всё, у меня белая горячка, прошу не беспокоить! Шатаясь, добираюсь до кушетки. Я виноват во всём. Это я сжёг Москву в двенадцатом году. Это я не чистил зубы по утрам и забывал поливать цветы. Это я напал на Польшу и начал новую Мировую. Нет, это точно не я! Это не я, это всё Джон! Это он всё задумал: что, у тебя тётка сейчас за городом сейчас живёт? И квартира пустая? Ты что, старик! Это же какие упущенные возможности, а жизнь проходит мимо. Давай праздник закатим, я тебя с такими бурёнками познакомлю. Душа желает веселья! Да здравствует праздник! Даёшь Хэллоуин! Вина и женщин!

Всё, с