Лишь тот... - Сергей Викторович Вишневский Страница 20

— Можешь, но тогда не будешь отличаться от обычного клирика, коих в храмах хватает, — кивнул Снек. — Те тоже, кроме молитвы, ничего не могут.

Ари насупился и спросил:

— А что вы такое можете, что ни один клирик не повторит?

Клирик молча поднял руку и показал ладонь, на которой появился светящийся белоснежный огонек. Этот огонек за несколько секунд вытянулся и превратился в белоснежный меч, рукоять которого оказалась на ладони наставника. Спустя пару секунд оружие поплыло и превратилось в светящийся диск, который слегка изогнулся и превратился в щит.

— Свет может стать предметом. Он может лечить, может разогнать тьму в мертвом теле. Свет в своих свойствах уникален... как и тьма. — произнес Снек, постепенно втягивая свет обратно в ладонь. — Только церковь в большинстве случаев применяет его в... сыром виде. Через молитвы. Наш орден занимается... немного другим подходом. Мы используем его в прикладном понимании. Так, как поступают маги.

— Получается Янтарный орден — это орден магов света? — спросил послушник, не сводя взгляда с небольшой искорки на ладони наставника.

— По сути — да, — кивнул Снек. — И ты не представляешь, насколько сильно отличаются наши подходы от обычных клириков церкви. Нам не всегда нужна молитва... Я бы даже сказал, что мы это делаем больше по привычке.

— А то, что ты говорил про свет? Мол, если свет творит зло, то...

— Он меняет цвет, — кивнул клирик. — Это правда. И мы не исключение.

Ари взглянул на погодный артефакт и, сглотнув, спросил:

— Что мне делать, когда я смогу почувствовать силу?

— Учись вливать свет настолько слабо, чтобы все отражение света заканчивалось покалыванием кончиков пальцев. Когда у тебя получится, то...

В этот момент скрипнула дверь, и в нее заглянула миловидная женщина. Она остановила свой взгляд на Снеке и приподняла одну бровь.

— ... То мы с тобой продолжим уже с другим упражнением, — быстро свернул разговор наставник и поднялся. — Гош уже нализался, а значит, с тренировками у тебя сегодня передышка. Думаю, тебе стоит посвятить сегодняшний день... изучению света внутри себя.

— А...

— Сначала почувствуй силу, постарайся ее обуздать, а остальное уже потом, — отрезал Снек и направился к двери, бросив на ходу: — Я не надолго...

— Уверен? — с ухмылкой спросила девушка, выпрямив плечи и продемонстрировав высокую грудь, которую обтягивало платье.

— Нельзя ни в чем быть уверенным, — расплылся в улыбке клирик, подойдя к женщине. — Но мы что-нибудь обязательно придумаем.

Ари, оставшийся в комнате один, вздохнул, уловив из коридора сдавленное женское хихиканье.

— Мы же тут только второй день, — произнес он и встряхнул руками. — Когда он...

Парень мотнул головой, прогоняя ненужные вопросы, и положил руку на артефакт.

— Так, — произнес он и, сглотнув, попытался прочитать первую строчку молитвы. — Именем Единого и волей Его...

***

Гош держался за косяк и всеми силами старался не упасть.

— Что за пойло такое, — пробормотал он и медленно, неуверенно начал переставлять ноги. — Вроде, вино неплохое, но, прости Единый, так меня не развозило давненько...

Перебирая руками и ногами по стене, он добрался до выхода из здания.

— Главное мордой в грязь не войти, — произнёс паладин и сплюнул.

Он сделал несколько шагов вперед и с заметным опасением отпустил ручку двери. Секунда, вторая...

— М-м-м-мать!

Паладина мотнуло, и он ухватился за столб крыльца.

— Крепленая пакость... — просипел под нос Гош, обнимая столб. — Что за дрянь такая?..

Он поднял взгляд и осмотрелся.

На него смотрело несколько женщин, в взгляде которых читалось отвращение, пара мужчин, одетых в кожаную броню, смотрели осудительно.

— Как-то некрасиво вышло, — пробубнил он и сполз на крыльцо.

Усевшись на ступеньках, он устало вздохнул.

— Дядя, ты заболел? — раздался детский голос сзади.

Паладин повернул голову и обнаружил перед собой парнишку лет пяти в драной рубахе. Глаза голубые, а на голове копна соломенных волос.

— Заболел?... Да, я немного... Заболел.

— Тебе надо зеленушки белой поесть, — авторитетно заявил ребенок. — У тебя, наверное, жар.

— Нет у меня жара, — покачал головой Гош. — У меня что-то внутри сломалось.

— Да? Это как? — нахмурился ребенок, тщательно изображая взрослое выражение лица.

— А вот так. Раньше пил вино, и на душе у меня становилось хорошо и весело, — заплетающимся языком произнес воин. — А сейчас пью и не весело мне. И не хорошо. Мутит только, и ноги не слушаются.

— От вина у людей всегда ноги не слушаются, — кивнул парень.

— Но им при этом весело... а мне нет. Совсем.

— А почему?

— Не знаю, — пожал плечами паладин.

Он поднял глаза к небу и взглянул на голубое небо. С горизонта на заставу тянулись объемные белоснежные облака.

— Тогда надо понять, что изменилось