Игрушка для дракона 2 - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 21

запомнит, что мы приехали на извозчике. Пойдут по извозчикам, станут расспрашивать — кто возил к трактиру «Алмаз» странную парочку. Будут искать Вада. Само собой — не найдут, раз я его спрятал. Другие извозчики дорогу к дому Марины не знают. А там…день, два, и поиски затихнут. Главное Марину на улицу не выпускать, ну а я…меня никто не заметит. Парень, как парень. Иногда очень даже хорошо быть неприметным человеком, особенно если ты от кого-то скрываешься. Ну…или шпионишь.

— Приветствую вас, господин! Приветствую, госпожа Марина! — Мара вышла из калитки и поклонилась нам — Ужинать будете? Я все приготовила! Пирожков напекла! Похлебку сготовила! Компот! Салаты!

— Тетя Мара…ну что ты меня как зовешь? Какая госпожа⁈– спросила Марина, оторопело глядя на женщину — Это же я, Мари!

— Госпожа Марина! Вы теперь моя хозяйка, как и господин Робаг, так что… — Мара снова поклонилась, ну а я пожал плечами. Любители статусов…что тут поделаешь.

Подхватил сумки — купили ужин в другом трактире, не таком пафосном и дорогом, зато готовят ничуть не хуже. Нет, я не забыл, что у нас теперь имеется прислуга, так, на всякий случай купил — вдруг не приготовит? И придется ждать, когда Марина спроворит ужин, а я есть хочу, как голодный волк! В «Алмазе» мне не дали поесть, пришлось мою пюрешечку размазать по наглому лицу собеседника. О чем ничуть не жалею, ибо получил несравненное удовольствие.

— Что вы, что вы, Мастер! Отдайте сумки, сейчас же! Я отнесу!

Мара буквально вырвала сумки у меня из рук (сильная женщина!) и помчалась впереди нас, довольная, сияющая, как звезда на небе. Что это она такая радостная?

Зашел во двор…опа! Ты погляди-ка! Трава ровно скошена, двор выметен, даже покосившуюся дверь сарая, и ту на место поставили. Вот видно, когда делами занимается хозяйская рука. У меня лично руки так и не дошли ни до травы, ни до этой самой двери. Ну не люблю я эти…хмм…хозяйственные дела. Не к тому заточен! Я вообще-то музыкант, и не могу портить руки. Так себе отмазка, конечно, мне просто лень — себе-то не соврешь — но какая разница! Беречь руки, значит — беречь.

— Добрый вечер, господин Робаг! Добрый вечер, госпожа Марина!

Это уже муж Мары, Эрис. Тихий, крепкий, основательный мужик ее возраста — между сорока и пятьюдесятью. Кисти рук большие, переплетенные венами — видать пришлось мужику поработать в своей жизни. Глаза темные, смотрит с такой благодарностью, что хочется выругаться. И кланяется.

— Что с сыном? Как Гехен? — спрашиваю я, и тут вижу Гехена, сидящего на скамейке у сарая. Он улыбается, кланяется мне издалека. Ноги замотаны тряпками, короткие, так что точно не отросли. А я между прочим в глубине души надеялся на чудо. Ну, так….в самой глубине. А вдруг я и правда всемогущ! Прихожу, а там…

И заинька прыгает снова

А с ним и зайчиха-мать

Тоже пошла танцевать

И смеется она, и кричит:

— «Ну спасибо тебе, Айболит!»

Хе хе…так и увидел, как они все вокруг меня скачут, а Гехен пошел вприсядку.

— Мы сюда его принесли, ничего, господин Мастер? — несмело, испуганно спросила Мара — Мы вам не помешаем? Ну…чтобы не отвлекаться, не бегать к нему!

— Ничуть не помешаете — улыбнулся я, сообразив, что похоже теперь тут обитает вся семейка. И кстати — здорово! Пусть работают, почему бы и нет?

Сую руку в сумку, достаю золотой, подаю Маре:

— Вот вам, в счет будущего жалованья. Аванс, так сказать. Потом посчитаемся — с Мариной решите. И вот еще что — может тогда и Эрис будет на нас работать? Сторожем, разнорабочим, а может и возчиком. Как на это смотрите?

Мара смотрела на это снизу вверх — плюхнулась на колени, обхватила мои ноги руками и начала причитать, крича что-то вроде: «Благодетель! Ангел! Спаситель!». Чем вызвала у меня приступ идиосинкразии. Ну не люблю я такие бурные проявления чувств, особенно по отношению ко мне. Даже если эти чувства добрые.

А придется терпеть. Средние века, чего уж тут…надо привыкать! Я же все-таки из аристократов, и когда-нибудь данное обстоятельство вылезет наружу. Похоже, тут ничего не утаишь. Если смог догадаться караванщик, смогут и другие люди. Они не тупее какого-то купца, пусть даже и очень успешного.

— Встань, сейчас же! — поднимаю женщину на ноги, и перевожу разговор на главное — Что с ногами сына? Как дела?

— Расти начали, господин Мастер! — Мара расцвела улыбкой — Растут! Да еще как! И чувствует себя хорошо! Сегодня отцу хотел помогать, еле отогнали! Он ведь у нас парень трудолюбивый, хороший…только с мордашкой не очень у него получилось, девки не любят конопатых, а так…мечта любой женщины!

Я подошел к больному:

— Привет, парень. Ну как ты? Только не надо падать на землю! Темный вас подери, я не Создатель, чтобы передо мной на коленях стоять! Тем более у тебя их еще нет.

— Есть! Есть, господин Мастер! — радостно улыбнулся парень и быстро распустил полотно, которым были замотаны ноги — Вот, смотрите! Растут!

Я вгляделся, и слегка обалдел. И правда — из культяшек вытянулось что-то вроде зародыша ноги — я сумел рассмотреть и колени, и даже карикатурную ступню — розовую, мягкую (не удержался, потрогал). Вот значит как…растет! Отлично. У меня сразу поднялось настроение, испорченное стычкой с мажором.

Вот же гад! Ну надо же было испортить нам вечер! Хотел посидеть с подругой, тихо, мирно послушать чужую музыку, может даже потанцевать. А эта мразь мне как в душу нагадила! Иэхх…может его стоило вообще грохнуть? Я ведь мог. Остановить сердце — запросто. Я могу. Теперь — могу.

— Сейчас ужинать будем — улыбнулся я — Несите парня в дом. Все вместе за стол сядем. Девчонки тоже здесь?

— Девочки здесь — замялась Мара, и решительно заявила — Нет, господин Робаг, с вами за стол не сядем. Не по чину! Так нельзя. Вы хозяева, мы прислуга. Нужно соблюдать правила. Хоть убейте, а не сядем! («Не встанем, мамо!»)

— Ну как хотите — вздохнул я, подумав о том, что может это и правильно. А я, старый лабух, ни хрена не понимаю в аристократизме и в том, как правильно себя вести в условиях перманентного средневековья. Демократ хренов…коммунист!

Кстати, надо бы тогда определиться — они у нас ночуют, или к себе идут? Лучше бы, чтобы у нас. Дом большой, комнат много…а прислуга всегда нужна. Все-таки я мультимиллионер, почему бы не завести себе целый штат прислуги? Тем более, что мы их знаем, они нам обязаны.

Нам! Мне обязаны. Забавно, что я уже не отделяю себя от Марины — теперь «я», это «мы». Эдак и до женитьбы дойти можно, и до сопутствующих ей обстоятельств. Дети, внуки…

Мда, коготок увяз — всей птичке пропасть. А мне ведь нельзя показывать свое долгожительство, и драконью суть. Все равно придется через какое-то время уйти. Пусть не через десять лет, а через двадцать, или пятьдесят, но придется.

Кстати, в голове у меня созрел кое-какой план — как мне подольше задержаться на одном месте. Что мне может помешать? Только моя внешность. Я не могу вечно оставаться молодым. Ну ладно, первая мысль была — начать гримироваться. Старить себя. Менять прическу, подкрашивать волосы в седину и все такое. Но зачем⁈ Если существуют амулеты иллюзий, создающие образ одежды, так почему не существовать амулетам иллюзий, меняющим внешность? Буду время от времени изготавливать такие амулеты, меняя свою личину в соответствии с прожитыми годами. А лет через пятьдесят, или шестьдесят…там что-нибудь придумаю. Например — назовусь своим сыном, или племянником. Или все-таки на самом деле уйду, переправив средства на счет этого самого мифического родственника. И начну все с начала. А по-другому никак!

Ладно…все это в проекте. Пока просто живу и наслаждаюсь жизнью. Об остальном я подумаю завтра.

* * *

Сложно. Очень сложно! Разбираю…даже не знаю, как это назвать…сетку? Силовые линии амулета сплетены в сетку, и когда я надеваю его на шею, они как бы распаковываются, и обволакивают мое тело, изображая одежду. Ищу главное — «мозг» амулета. Сетку я уже научился вязать — это оказалось не очень сложно. Муторно, но не сложно. Пришлось, кстати, задействовать руки. Саму систему я не понимаю, но то, как это делается — наверное, понял. Итак, я представляю, что хватаюсь рукой за силовую нить. Ну вот представляю, и все тут! И она возникает перед моими глазами. Или не глазами…в общем — перед моим взором, а чем я смотрю — дело десятое. Хоть бы и…понятно