Принц и нищая - Александр Майборода Страница 23

— Жди! К этому моменту и фирмы не будет, — саркастически хмыкнул Михаил Юрьевич и намекнул. — Хотя, дело сейчас начнет так заворачивается, что через пару месяцев все может очень сильно измениться. Ольга ведь тоже не из железа сделана…

По выражению лица отца, Анжелика поняла, что у того возникли какие-то планы, но она не стала его дальше расспрашивать: планы хороши до тех пор, пока о них никто не знает. Но сочла необходимым обозначить свою позицию:

— Папа, у меня будет к тебе просьба, не торопись с решениями в отношении Игоря.

Михаил Юрьевич ласково обнял любимую дочь:

— Ангелочек мой, ты девочка умная: думай и делай, как тебе лучше. А я тебе помогу.

Он понизил голос до шепота:

— Если не дай бог что со мной случится… видишь, вот Колька, здоровенный-здоровенный, а концы отдал в самый неожиданный момент… так ты имей в виду — я написал завещание: всё наше имущество передаю тебе. Ты только памятник мне хороший поставь, с хорошей надписью, типа: — «он был добрый человек».

Мясников представил памятник со столь трогательной надписью, и в покрасневших глазах Михаила Юрьевича заблестели слезы. Он смахнул их ладонью и зло заметил:

— А Леньке ничего не дам. Он свою долю в казино спустил. Какие-то у него дырявые руки, — что в них попадает, то тут же пропадает.

Глава 13

Бизнес не может останавливаться, даже если один из его хозяев умер. Пока Ольга Игоревна и Игорь занимались похоронными хлопотами, Мясников временно взял все дела на себя.

В день похорон он старался держаться поблизости от Ольги Игоревны, которая на него, почему-то не обращала внимания.

Мясников подобное невнимание несколько покоробило, он все-таки был другом Коробанову, однако решил не обижаться, — женщине было не до него.

После окончания похоронного ритуала, Ольга Игоревна, отойдя немного в сторону, остановилась. Ее взял под руку Толик, и знаком попросил Мясникова подойти к ним.

Мясников подошел, и со скорбным видом на лице начал приносить соболезнования, но Ольга Игоревна нетерпеливо прервала его, заметив, чтоживым надо думать о своих делах.

Мясников придал лицу непонимающий вид, и Ольга Игоревна подчеркнуто сухо сообщила, что она требует срочного созыва собрания учредителей фирмы для решения вопроса о новом генеральном директоре.

Мясникова устраивало и существующее положение, — имея возможность распоряжаться финансами фирмы, он надеялся поправить свои личные дела, и в частности списать растрату оборотных средств, — поэтому он продолжил свою игру: он проговорил, что похороны не подходящее время обсуждать подобные вопросы.

Но Ольга Игоревна, несмотря на траурный наряд, жестко заявила, что она так не думает, и что если Мясников не желает участвовать в собрании учредителей, то она проведет его сама.

Этого Мясников допустить не мог: в фирме было всего двое учредителей: он сам и Коробанов; притом, что Коробанов имел долю в семьдесят процентов, а Мясников только тридцать; поэтому раньше Коробанов и мог самостоятельно распоряжаться фирмой. Но его жена в отличие от мужа доли в фирме не имела, а, значит, и не имела голоса.

На это Мясников и указал, проговорив с лисьей мягкостью:

— Оля, я понимаю твое беспокойство за дела фирмы… Тем не менее, ты не имеешь права голоса на собрании учредителей — доля пока принадлежит Коробанову, и перейдет к тебе только через полгода. Вот тогда и поговорим.

Лицо Ольги от злости перекосилось, и Мясников подумал, что горькую пилюлю надо подсластить, открытая война никогда не приносила добра ее участникам.

Смягчив еще больше голос, он произнес:

— Олечка, ты не подумай, что я лично против твоего участия, но таков закон.

Ольга Игоревна обернулась на Толика, словно тот мог ей дать какой-либо совет, тот продолжал стоять с безучастным лицом.

«Так что обломись, красотка»! — подумал Мясников, развел руками и с пафосом произнес:

— Закон есть закон, хотя он может быть и несправедлив.

Затем добавил:

— Но ты не беспокойся за дела фирмы, я тебя буду держать в курсе дела, и по важным вопросам будут с тобой советоваться. Да и Игорь остается на своем месте, хотя я считаю, что он пока ничего не понимает в бизнесе.

Разумеется, он и не собирался выполнять свое обещание: кто же всерьез принимает обещание, даваемое только для того, чтобы избежать открытой конфронтации?

Красные губы Ольги Игоревны тронула странная улыбка, Мясников поклялся бы, что это была ироническая улыбка, если бы в положении Ольги было не до шуток.

«Впрочем, — подумал он, — это её дело верить его обещаниям или нет. В её положении в общем-то ничего и не остается делать».

Ольга переспросила:

— Так значит ты не против обсуждения на собрании учредителей вопроса о назначении нового генерального директора.

Мясников с трудом подавил смех:

— Ну, конечно, не против, Олечка!

— В таком случае назначаем собрание через десять дней в кабинете Коробанова на одиннадцать часов, — объявила Ольга Игоревна.

Мясников скептически хмыкнул:

— Олечка ты же не будешь иметь права голоса на этом собрании. Тогда, к чему пустые хлопоты? У меня и других дел хватает.

Ольга Игоревна, заметно было, что она с трудом сдерживала радость, что привело в недоумение Мясникова, твердо объявила:

— Я имею право назначить собрание, я имею голос на нем…!

— С какого бодуна? — раздраженно спросил Мясников. Ему уже надоели препирательства с этой наглой зарвавшейся бабой, у которой, как он считал, из достоинств была только симпатичная мордашка, на что и позарился Короб.

Ольга Игоревна торжествующе хохотнула:

— Имею право — потому что мой муж оставил мне соответствующую доверенность.

Толик кивнул головой, и, наконец, подал голос:

— Ну да. Есть. И даже, нотариально заверенная. Гриша может подтвердить.

Вот этим сообщением Мясников был поражен. Он сразу сообразил, что все его планы рушатся, потому что не было сомнений, что Ольга в должности генерального директора его не оставит.

«Зря я накатил на нее так прямо, — ругнул себя за неосторожность Мясников, — надо быть хитрее, ну и что — сидела бы она в директорском кресле, а делами все равно бы руководил я».

Пока голова лихорадочно работала в поисках выхода, Мясников глупо спросил:

— И как у тебя оказалась эта доверенность?

Ольга Игоревна, довольно улыбаясь, проговорила:

— Коробанов каждый год выписывал мне доверенность… на всякий случай, — сам знаешь — бизнес есть бизнес… сегодня ты король, а завтра — нищий.

«Вот стерва!» — подумал Мясников и