Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1974 год Страница 24

Председатель ЧПК — руководитель районного Совета — попросил Бориса коротко ознакомить присутствующих с характерными особенностями заболевания. Борис сосредоточился только на главном, отметая в данный момент все, что ему казалось лишним: терминологию. Цифры, успокаивающие факты. Он говорил о холере как о классической болезни грязных рук, неопрятности. Предупредил, что она передается через пищу, через свежие овощи, фрукты, воду.

— Эль-Тор коварен. Сегодня мы в этом убедились. Дорога каждая минута. Я до сих пор не установил, куда ездил погибший, с кем он был в контакте. Чтобы это узнать, надо провести эпидемическое расследование. Поэтому прошу меня отпустить до окончания заседания ЧПК...

27 июля 1970 года, 17 часов 35 минут...

Борис начал дознание с соседей Ломова. Кто-то вспомнил, что тот собирался на своей лодке съездить в Матвеево. Там вроде бы его дружок живет, рыбак.

«Значит, он шел рекой... Наверняка останавливался не только в Матвееве. Мог пристать в любом месте... Друзей-то у него было много, — вспомнил Борис слова жены Ломова. — Возьму-ка на всякий случай его фотографию», — решил он.

Предъявив свое удостоверение милиционеру, дежурившему у дома Ломова, Борис зашел в комнату. Старушку и жену Ломова отправили в госпиталь. Резко пахло хлоркой и лизолом. На стене в самодельной рамке висело с десяток фотографий. Среди них Борис выбрал, как ему показалось, недавнюю. Ножом осторожно отогнул гвоздики сзади, снял фанерку и вынул фотографию. Полноватый, улыбающийся Ломов с медалями на груди был снят у огромного куста сирени. «Во дворе такая», — вспомнил Борис. На оборотной стороне снимка он прочитал: «9 мая 1970 года». «Совсем недавно снимался, в День Победы... Надо же так: войну прошел, выжил, а от несчастной холеры погиб». Борис достал бумажник и вложил в него фотографию.

В распоряжение врачей выделялся любой транспорт — от вертолета до вездехода-амфибии... Борис сел за руль быстроходного спасательного катера. Сергей, отталкиваясь багром от причала, предложил:

— Будем останавливаться у каждого населенного пункта. Кто-нибудь да видел Ломова...

Скоро за поворотом показался выгон, а за ним на пригорке деревня. Борис сбавил газ и направил катер к мосткам. На них две женщины вальками отбивали белье, у лодок ребятишки удили рыбу.

— Как улов? — спросил Борис, присев рядом.

— А-а!.. — Мальчишка в тельняшке с отрезанными рукавами махнул рукой. — Сидим с обеда и всего четыре лещика. Кошке мало...

— Слушайте, ребята. Вы вот этого дядьку дня три назад не видали? — Борис вынул фотографию.

Ребятишки покачали головами...

— Нет... А вы из милиции? — спросил самый маленький из них.

— Это почему?

— Милиция всегда фотографии показывает, когда ищет кого-нибудь...

— Все-то ты знаешь, — улыбнулся Борис.

— А в кино... — протянул мальчуган.

«Если бы это было кино...» — подумал Борис.

В деревне, кому бы врачи ни показывали снимок Ломова, никто не сказал ничего определенного.

— Поедем-ка лучше сразу в Матвеево.

Борис вывел катер к густому тростнику.

Ориентироваться можно было только по узким полоскам воды, пробитым лодками через плотные заросли. Протоки постепенно сужались, превращаясь в своеобразные водные тропинки.

— Заехали, — буркнул Борис. — Будем теперь вертеться, как в лабиринте...

Он направил катер в протоку. Вдали показалась свободная вода, и вскоре они выплыли на широкое место.

Часа через полтора навстречу попался рыбак.

— Матвеево? Так вы не сюда. Вам обратно надо... Пройдете четыре поворота, там развод будет. В левую протоку и заходите...

27 июля 1970 года, 21 час 15 минут...

Солнце село, но золотистые разливы по уставшему от жары небу не давали темноте окончательно закрыть землю. Наверное, это и были те поздние вечера, когда еще светло, а через несколько минут все вокруг неожиданно проваливается в синюю бездну ночи. Катер с врачами, отводя бортами в сторону приторенные к столбикам лодки, пристал к матвеевскому берегу...

Правление колхоза найти было нетрудно: белый широкий дом заливал свет трех фонарей. У крыльца толпилась молодежь. Слышалась музыка. Председателя колхоза застали еще работающим с какими-то бумагами.

Он слушал не перебивая. Брови его все ближе сходились на переносице, за щеками ходили желваки.

— Знаю я Ломова, — сказал он, когда Борис кончил говорить. — Иван мне друг был... Вместе росли, воевали...

— К кому он мог заехать в этот раз?

— К Донатову мог... К почтальону... Он у самой реки живет.

Семья почтальона пила чай на просторной веранде.

— Проходите, проходите, гости дорогие, — засуетились хозяева. — К столу садитесь...

— Плохие мы гости, Донатов, — глухо произнес председатель колхоза, — Иван-то... Ломов... Приказал долго жить.

И снова Борису пришлось рассказывать печальную историю о смерти Ломова.

— Видел я его, — сказал Донатов после непродолжительного молчания. — Спросил, доберется ли засветло до Байковки. В половодье у нас часто путь сбивает... Только я с ним с берега разговаривал. Иван так с лодки и не сходил...

— К кому поехал, не говорил?

— Не сказывал. И мне вроде незачем...

28 июля 1970 года, 3 часа 00 минут...

До Байковки матвеевский председатель дал водомет.

— Во-первых, рулевой хорошо дорогу знает: ночью обязательно собьетесь без проводника. Во-вторых, побыстрее...

От колхозного катера тянуло соляркой. Мягко постукивал мотор. Из темноты на Бориса выплывало его родное село на Черниговщине. Красивое, с садами, густыми ивами над прозрачной речушкой. Уже засыпая, Борис вспомнил Ленинград, институт...

Рулевой потряс его за плечо:

— К Капелевской тоне подходим... Зайдем, что ли?

Борис согласился...

— Кто-о-о? — донеслось с причала.

— Врачи из района...

— Так Сухова еще днем ваши увезли.

Борис с Сергеем недоуменно переглянулись....

Катер, заглушая мотор, притерся бортом к причальным бревнам. К приехавшим подошел приемщик с погашенным фонарем. В молочном предутреннем свете уже можно было обойтись без него.

— Кто увез вашего Сухова? Что с ним? — опросил Борис.

— Кто ж его знает, что у него, — развел руками приемщик. — Резь в животе была, на стену лез человек... По телефону врачей вызвали...

— Где у вас телефон? — Не дожидаясь ответа, Борис заспешил к конторке.

Дозвониться до районной больницы смогли через полчаса. Пока выясняли, что да как, рассвело.

В трубке трещало, и Борис плотнее прижимал ее к уху, чтобы лучше разобрать говорящего.

— Что? Сухов, говорю. Что? Да говорите разборчивее!

Неожиданно послышался отчетливый женский голос:

— Сухов доставлен с аппендицитом. Уже оперирован...

В трубке снова затрещало, женский голос искажался, становился все более неразборчивым.

Борис отошел от телефона. Взглянул на Сергея.

— Все в порядке. Аппендицит...

Приемщика предупредили о заболевании. Он покачал удивленно головой:

— Смотри-ка. И откуда ж она взялась?

— Вот и выясняем. Словом, скажите своим рыбакам, чтобы не пили забортную воду. Берите лучше с собой анкерки с кипяченой. Если что, сразу звоните в больницу...

28 июля 1970 года, 4 часа 20 минут...

Занимался восход. Сквозь утренний туман проглядывалась розовая полоска. Она постепенно росла и становилась ярче. Туман опускался ниже к воде, оседал...

— Красиво-то как, — сказал Сергей, показывая в сторону восхода. Борис молча смотрел на поднимающееся светило.

...До сих пор спорят геофизики, океанологи, климатологи, метеорологи с биологами и медиками, которые иногда отвергают влияние циклической деятельности Солнца на биосферу и на ход жизни в ней. Известный советский ученый-физик А. Л. Чижевский проследил последовательность холерных атак и поведение Солнца в период пандемий. Он доказал, что холерные пандемии, целиком охватывавшие планету в прошлом столетии, обнаруживали соответствие во всех своих колебаниях с изменениями в силе пятнообразовательного процесса на Солнце. Годы максимумов и минимумов солнцедеятельности совпадали с началом и концом пандемий...

— Подходим. — Рулевой пустил мотор на холостые обороты. — Вон (рыбаки уже на лов идут...

Борис соскочил на дощатый настил и пошел к собравшимся на берегу рыбакам.

— Здравствуйте! А начальство где?

— Я за него... Бригадир.

К нему подошел высокий парень в брезентовой робе. Борис показал ему фотографию. Парень взял ее в руки, пригляделся, позвал рыбаков.

— Это ж Ломов, — сказал один из них. — Я его с дедом Морозовым видел. Вроде рыбалить собрались, снасти несли...

— А где Морозов живет?

— На той стороне деревни, около болота. Его изба одна там осталась...