Девятнадцать сорок восемь Том II - Сергей Викторович Вишневский Страница 24

Когда Захарченко повернулся к Фирсу, тот вздрогнул от ужаса. На него смотрел черный комок в руках, внутри которого мелькали руны, кричащие лица, чьи-то руки. А за этим комком, на него смотрел маг.

Вернее то, во что он превратился.

Глаза — два черных провала. Оскал такой, что казалось мышцы щек и губ свело в судороге, оголяя весь набор зубов, которые прямо на глазах Фирса вытягивались превращаясь в подобие острых хищных клыков.

— ИМЯ… — прохрипел ему маг.

Фирс стиснул застучавшие от страха челюсти, сжал кулаки и громко выкрикнул:

— Фирс! Неогранный!

— Гараш-ума дэ… — прохрипел маг и толкнул в сторону парня чёрный сгусток.

В этот момент, по набухшим от спазма щекам и носу потекла чистая, черная тьма. Она прочертила дорожки к кончику носа, к подбородку и начала собираться в капли.

Фирс всеми силами старался унять дрожь и не дай бог не выйти из круга. Сгусток тьмы приближался неторопливо, но неотвратимо. Когда он коснулся парня, в глаза его тут же потемнело и он чудом не рухнул на пол. Однако, когда его сознание пришло в норму, он уже видел полусогнутого Захарченко, мало похожего на человека. Руки вытянулись, на них появились когти, лицо изуродовано, рот превратился в пасть, из которой вываливался раздвоенный язык.

— Аш… Аш, краган… — прохрипел он и двинул в сторону Фирса.

Парень чуть было не шагнул назад, но тут за спиной мага появился Фома, что накинул белую повязку с золотыми письменами ему на глаза и заорал во все горло:

— КРАСНЫЙ! КРАСНЫЙ МАТЬ ВАШУ!

В этот же момент в зал ввалилось несколько крепких мужиков с такими же лентами. Они подскочили к магу, что Фома смог опрокинуть на спину и принялись обвязывать его странными бинтами. Сначала тело, а потом и руки.

Фирс сглотнул и оглянулся.

Тьма исчезла, свечи погасли. Падлов и Митин все также продолжали спать, а перед ним на полу корчился и выгибался Захарченко. Руки вставали на место и лицо постепенно отпускало. Чем больше на нем было таких бинтов, тем меньше мог сопротивляться и возвращал себе человеческий вид.

— Что… что произошло? — спросил Фирс, наблюдая, как его окончательно скручивают бинтами с золотыми письменами так, чтобы он не мог пошевелиться.

— Так бывает, когда взялся за дело, которое тебе не по плечу, — быстро взяв себя в руки, ответил Фома, уже вставая с колен.

— С ним все будет хорошо?

— Да. Я тут как раз и был на этот случай. Он предупредил, что может сорваться, — кивнул безопасник и, проследив как уносят мага, кивнул на выход.

Фирс заметил, как со своего места поднялся Митин. Падлов так и остался лежать.

— Что теперь будет? — спросил парень, так и не почувствовав каких-либо изменений.

— Ничего особенного, — тут Фома взял за руку Фирса и задрал рукав. На предплечье обнаружилась едва заметная серая отметка в виде пятиугольника с руной по центру. — По сути печать на тебе, но первые дни самые нестабильные. Надо подстраховаться.

— В смысле?

— Тебе нужно провести эту ночь рядом с второй половиной печати, — пояснил Фома. — не волнуйся. Он тебя не тронет, да и мы подстрахуемся.

— А по другому…

— Никак, к сожалению, — развел руками Фома. — Понимаю, тебе досталось страху, но и ты нас пойми. Есть риск, что все было зря, поэтмоу давай перестрахуемся.

— Мне бы… родителем позвонить.

— Я им позвоню, не волнуйся. Просто передохни, выспись. Хорошо?

— Ладно, — кивнул Фирс.

— Вот и договорились, — улыбнулся Фома, хлопнул его по плечу и кивнул одному из помощников. — Проводи его до ка… комнаты.

Фирс отправился за сопровождающим. Они прошли по лестнице пару этажей, затем по коридору и остановились у двери с засовом снаружи. Таким, словно это была не комната, а камера.

— Прошу, — открыл перед ним дверь мужчина.

Фирс вошел внутрь и обнаружил, что в ней всего пара кресел, диван и небольшая стальная кровать, прикрученная к полу на мощные болты.

На этой кровати, закованный в цепи по рукам, ногам и шее сидел Митин и задумчиво смотрел на Фирса.

— Здравствуйте, — произнес парень, осторожно пройдя в комнату и усевшись в дальнее от здоровяка кресло.

— Ну, здравствуй, — усмехнулся здоровяк, ехидно улыбнулся и издевательски протянул: — Хозяа-а-а-аин!

Глава 6

Орлов недовольно зыркнул на Фому, а затем открыл дверь в больничную палату.

— Добрый день, Петр, — произнес он, зайдя внутрь. — Как твое здоровье?

Маг, лежавший на кровати, недовольно поморщился, но слегка приподнялся.

— И вам доброго, Семен Дмитриевич, — ответил он и кивнул Фоме, что тут же пристроился у двери. — Здоровье нормально. Небольшие ожоги от светлых печатей, но ничего серьезного.

— Хорошо… очень хорошо. Однако… Петр, когда мы обсуждали наш план, по переносу печати, ты как-то забыл упомянуть, что может произойти.

— Простите, — буркнул Захарченко.

— Может ты хотя бы попробуешь объяснить, почему так произошло? — Орлов уселся на стол и сложил руки на груди, внимательно наблюдая за магом. — Поверь, когда я выделял вам подвал нашего тренировочного комплекса для охраны, я не предполагал, что мне придется звать людей из департамента, чтобы они проводили зачистку силы.

Захарченко вздохнул и кивнул.

— Я понимаю ваше недовольство, Семен Дмитриевич, но и вы меня поймите. Магия слишком тонкая структура, чтобы предугадать все. Кто мог знать, что печать настолько объемная? Причем рассчитывалась она изначально совершенно под другой объем силы. Она оказалась перегружена силой.

— Это было сделано специально? — нахмурился Орлов.

— Вряд ли. Такие перегрузки чреваты. Когда я снимал печать с Падлова, то заметил несколько каналов, соединяющих ее носителем.

— И что это значит? Разве она не привязана к… Падлову?

— Да, но есть нюанс. Она должна контролировать Митина. Именно его, а вот почему там каналы, соединяющие печать с телом, я не знаю… У меня есть конечно догадки, но…

— Например? — подал голос Фома.

— Например, Падлов скрытый одаренный. Слабый, скрытый одаренный, чью силу черпала печать.

— Еще варианты? — спросил Орлов.

— Увы, больше у меня вариантов не родилось, — признался маг. — А то, что