Разреши мне любить - Ольга Сергеевна Рузанова Страница 24

Сердце трепетно сжимается, когда он поочередно касается волос мальчишек и поднимается на ноги.

– Они разные, – говорит негромко, развернувшись.

– Их все путают.

Оглянувшись на них, Лешка только пожимает плечами.

Станис, к слову так и не научился различать их, говорил, что они как под копирку. А на самом деле, у них и взгляды разные, и походка, и мимика. У Арсения вихор в челке, а у Ромки маленькая родинка на мочке ушка.

– Потому что это не их дети, – отвечает он и, уже привычно подмигнув мальчишкам, идет в прихожую.

Я следом. Шагаю за ним ловя рецепторами его запах. Он стал пользоваться парфюмом со сдержанным, чуть резковатым запахом. Ему подходит. Влечет, но в то же время словно предупреждает – не подходи слишком близко. Опасно.

– Я записалась на прием к педиатру.

– Когда?

– В среду утром.

– Во сколько, Варя? – уточняет, пихая ноги в кроссовки.

– В десять, – говорю я, но тут же добавляю, – Мы поедем на такси.

– Я отвезу.

– Снова отпросишься с работы?.. Зачем?

– Пока, – игнорирует мой вопрос, ступая за порог.

Негромкий хлопок двери ударяет по нервным окончаниям. Невольно вздрагиваю.

Я ничего не знаю о нем. Кроме того, что какое-то время он жил в Пятигорске, представлял страну на соревнования, а теперь работает в федерации бокса, я понятия не имею, чем он занимается.

Любые мои попытки заглянуть в замочную скважину пресекаются на корню.

Глубоко вздохнув несколько раз подряд, чтобы избавиться от стягивающих грудь ремней, я возвращаюсь к детям.

Выдаю им по раскраске и иду на кухню, чтобы поставить запеканку в духовку. К нам сегодня Арина должна прийти.

Салат из свежих овощей, легкая нарезка и пирожные. Пока мальчишки заняты, успеваю пройтись щеткой по волосам и собрать их в пучок на затылке. затем вынимаю форму из духовки и спешу открыть дверь, когда раздается трель домофона.

Арина заходит румяная и улыбающаяся, заносит с собой запах весны и прекрасного настроения.

– Надеюсь, в этот раз ты не уложила их спать? – спрашивает первым делом.

– Нет, – смеюсь я, – Играют в гостиной.

– Оу, отлично! Я им подарок принесла!..

По моему телу проносится нервная дрожь. Я еще не знаю, какой будет реакция Арины, когда она увидит моих сыновей. Заметит сходство или нет. Понятия не имею, как отвечать вопрос, почему мы поменяли квартиру, и почему на моем пальце больше нет обручального кольца.

Я страшусь и жажду открыться ей одинаково сильно. Даже если увижу в ее глазах осуждение и презрение, теперь мне важно быть честной со всеми.

Пройдя вглубь квартиры, мы обе останавливаемся на пороге комнаты, пол которой завален игрушками. Арсений, лежа на животе, увлеченно черкает фломастером в раскраске, а Ромка занимается распределением фигурок в змейке по цветам.

– Привет, – здоровается подруга негромко.

Подняв головы, мальчишки смотрят на нее с любопытством.

– Это тетя Арина, – говорю я.

– Просто Арина.

– Пивет, – отвечает Арсенька.

Рома молчит.

– Какие сладкие, – шепчет она, приближаясь к ним и опускаясь на корточки, – Как ты их различаешь, Варь?.. Они же как две капли воды.

– Они разные.

Она оборачивается на меня, потом снова смотрит на детей.

– На тебя похожи?..

Я улыбаюсь. Нет, не на меня.

– Но не на Станиса, да? – добавляет тихо.

Продолжая растягивать губы, отрицательно мотаю головой. В ее глазах мелькает недоумение, но всего лишь на секунду. Протянув руку, она касается тугих кудряшек Ромки и снова смотрит на меня.

Сын не обращает внимания – они с братом привыкли, что окружающих так и тянет прикоснуться к их волосам.

– Вы поменяли квартиру? – спрашивает Арина, когда мы заходим на кухню, – Та вроде больше была.

– Зачем нам троим большая?

Двигая детские стульчики к столу, ставлю их так, чтобы они были на достаточном расстоянии. Есть у мальчишек привычка, проверять тарелки друг друга.

– Троим?.. – уточняет она, – Почему троим, Варь?

Я достаю посуду из шкафа и бокал для нее. Затем принимаюсь кромсать запеканку в форме на порционные куски.

– Мы со Станисом разводимся.

– Что?!

После ее возгласа в кухне повисает тишина. Тяжелая и давящая, но мне, несмотря на это, становится легче. Будто даже кожа дышать стала.

– Что значит, разводитесь, Варя?! Почему?!

Наполнив тарелки с изображением мультяшных героев, я ставлю их на столики и, вскинув взгляд, смотрю в глаза Арины.

– Я давно хочу развода. Я сделала ошибку, выйдя тогда за него.

– Но ты же любила его…

– Думала, что любила, – поправляю, мягко улыбаясь, – И… дети не его, Ариш…

Рухнув на стул, подруга зажимает рот ладонью и, часто моргая, пялится на меня громадными глазами. В них все ее догадки и осознание.

Мое лицо ошпаривает стыдом.

– Денежко, – вышептывает одними губами.

– Да.

Она смотрит на направлению гостиной, в которой они играют, а потом снова на меня.

– Они на него похожи. Я сразу это заметила. И не только я, Варя.

– Кто еще?

– Дай попить, пожалуйста, – просит она.

Я наливаю воды в стакан и протягиваю ей. Сделав несколько глотков, Арина вытирает губы ладонью и рассказывает:

– Помнишь, когда им исполнился годик, ты прислала мне фото с дня рождения?

– Да.

– Тина попросила показать, и я показала. Прости…

– И?.. Что она сказала?

– Сказала, что они ей кое-кого напоминают, – говорит Арина торопливо, – Что точно не твоего мужа. Я тогда списала ее слова на банальную зависть. А на следующий день мне написала Аля, просила отправить ей это фото.

– И ты отправила?! – восклицаю я, – Зачем, Арина?!

– Нет! Нет, конечно!.. Я ей отказала, сказав, что ты будешь против!

Конечно, я буду против! Тина, Аля и мои дети существуют в разных вселенных! Я не хочу, чтобы они даже видели их!

Глава 25

Алексей

Я не в первый раз в детской поликлинике. Порой приходилось помогать сестре, когда она водила племянника на приемы. Помню примерно, как тут все работает, и не представляю, что делала бы Варя, приедь она сюда одна с двумя пацанами. Когда раздеваешь одного, а второй уже несется по коридору, куда глаза глядят.

– Иди сюда, – говорю Ромке, когда Варька расстегивает и снимает куртку с Арсения.

Делаю то же самой, стягиваю шапку и ерошу непослушные волосы.

– Сейчас покажемся доктору и поедем домой, хорошо? – готовит их, усиленно