Догоняя Птицу - Надежда Марковна Беленькая Страница 25

-А я знал, да? Чего ты сразу-то не мог сказать? - накинулся на Леху Коматоз.

-Да я про это сам забыл, - объяснил Леха.

-И что теперь делать?

-Водить по двору в поводу. Пока не полегчает.

Водить коня в поводу по двору выпало по очереди Лоте и Коматозу.

Животное передвигалось с явным трудом. Однако чем дольше его водили по кругу, тем бодрее конь переставлял ноги. Да и глядел веселее.

Неизвестно, почему, это нехитрое занятие - водить обкормленного и опоенного мерина в поводу - оказалось крайне утомительным, и после вечернего чая, который пили, как обычно, устроившись на бревнах вокруг костра, Лота рухнула как подкошенная.

В тот вечер перед сном она впервые сказала Птице о том, что мучило ее с самого начала. С самого первого дня. Даже так: с самого первого взгляда на дом и лесничество.

-Понимаешь, здесь что-то не так. Не могу тебе объяснить, но...

-Тебе здесь плохо?

-Нет, что ты! Очень хорошо. Но у меня предчувствие... Будто бы тень висит над этим домом. Какая-то тревога. Когда-то давно... Ты не будешь смеяться?

-Нет.

Лота заметила, что в уголках Птицыного рта прячется улыбка, но все равно продолжала.

-Когда-то давно родители отправили меня в пионерский лагерь. Помню, они как раз тогда разводились и... хотели, наверно, чтобы я была подальше. Воображали, что я ничего не замечаю... Ты был в пионерских лагерях?

-Был. Тьфу...

-Точно: тьфу. Но я не про лагерь вообще-то. С лагерем все понятно. Но я про другое. Там было одно место, за хозяйственным блоком. Дети туда не ходили, да и зачем им было туда ходить? Это был небольшой подсобный хозяйственный пятачок. Вокруг росли ели - высокие, мрачные, островерхие. С шишками, с подсохшими ветками. Видимо, старые. И там... Понимаешь, я нарочно раз за разом туда заглядывала. И даже если шла по каким-то делам совсем в другую сторону, все равно оказывалась где-то поблизости. Потому что я не видела в своей жизни места страшнее, чем этот хозяйственный пятачок.

-Страшнее?

-Да, более жуткого места не возможно даже представить. Нет подходящего определения, чтобы его описать. Мрачное, зловещее, угрюмое - все эти три слова одновременно. Когда я там оказывалась, я на одно короткое мгновение обо всем забывала. И представляла, что там, за хозблоком обитает сама смерть. Вот и здесь то же самое. Только в отличие от лагеря здесь мне хорошо. Потому что здесь есть ты. И не только поэтому. Но я все равно чувствую эту тень. А ты?

Лота спросила в тайной надежде: ей и хотелось, и не хотелось, чтобы Птица чувствовал то же самое.

-Я - нет, - улыбнулся он.

-Что же делать? - уныло спросила Лота.

-Есть один способ, - Птица по-прежнему улыбался. - Вроде медитации, только наоборот: сосредоточенность, визуализация. Садишься вот так, - он уселся на матрасе в позу лотоса и прикрыл глаза. - А впрочем, как хочешь, так и садись, это принципиального значения не имеет. Садись и представляй, что тебя окружает золотая сфера с сияющими стенками. Вначале эта оболочка окружает и защищает только тебя одну, затем...

-Затем меня и тебя, - подсказала Лота.

-Допустим, меня и тебя, - охотно согласился Птица. - Потом ребят в соседней комнате, весь дом и наконец все лесничество с лошадьми и псом. Этот прием называется "установка защиты".

-А поможет?

-А ты попробуй. И еще. Запомни: самое тяжелое и тоскливое хранит в себе искры самого легкого и светлого. Имеется в виду, что чем мрачнее место, тем крупнее зерно света, которое оно в себе скрывает.

-Это магия? - с надеждой спросила Лота.

-Это психология. Аутотренинг. Члены нового общества должны быть опытными психологами, чтобы нести ответственность и за себя самого, и за каждого.

После этих слов Лота наконец уснула. Как выключилась.

* * *

В продолжение нескольких дней она уставала и спала крепко. Наутро смутно помнила, что ночью в доме что-то перемещалось, шевелилось и поскрипывало, а может, это были обрывки сна. Но как-то раз она проснулась от вкрадчивого звука и скинула с себя сон вместе с одеялом. Индеец, как и раньше, быстро и почти неслышно прошел по дому, отворил и затворил дверь. На столе в их с Птицей комнате горела свечка - значит, Лота спала недолго: ночь только-только началась и еще не успела стать глубокой. Крошечный огонек освещал усталое лицо спящего Птицы. Днем выкосили целый луг, раскладывали траву на просушку. Потом заготавливали дрова - Леха заметил, что из-за перевала снова движутся темные грозовые тучи. В любой момент относительная сушь могла смениться затяжными дождями, на которые была щедра холодная крымская весна, и имело смысл встретить перемену погоды во всеоружии.

За день Птица притомился.

-Птица, - тихо окликнула Лота на всякий случай.

Птица спал, как убитый.

Стояла глубокая тишина. Где-то за стеной пробежала мышь. Пробежала и затихла: спряталась. Даже днем дом чаще всего был погружен в тишину - необычную и зловещую тишину этих мест, тишину выжидания. Ночью же его молчание становилось плотным, натянутым, как струна. Из кухни доносились храп и дыхание спящих. Лота подумала, что пока она размышляет,