Честь Воина [CИ] - Вита Алая Страница 25

Но вот, наконец, перед ним открылась огромная площадь, вымощенная каменными плитами. Её окружали дома, скорее похожие на дворцы, чем на монашескую обитель. Главной среди них была городская ратуша, сверкающая в лучах предзакатного солнца белизной стен и стёклами окон. Гигантская по сравнению с Кисртином, но безошибочно определяемая по башне с часами и страже из четырёх человек в зелёных мундирах на широких ступенях.

К ним-то и направился парень, поняв, что без посторонней помощи не найдёт вовремя нужное место, но стесняясь расспрашивать случайных прохожих — здесь все, похоже, куда-то спешили. Однако стражник, которому он задал вопрос, только фыркнул в ответ: «Я тебе не нанимался указания раздавать!», а второй и вовсе турнул: «Нечего здесь без дела ошиваться!»

Кларед замялся, оглядываясь — у кого бы спросить?

На этой площади торговли почти не было — лишь в нескольких домах поменьше виднелись лавки с товарами явно не для бедных людей. На вывесках над резными дверями красовались шляпа, кольцо, канделябр, чернильное перо. А возле некоторых стояли кареты. Он же был теперь никем. В общем, на привратной площади спросить дорогу у владельца лавки или его покупателей было бы намного проще.

Слева от ратуши находился колодец, от которого как раз отходил просто одетый мужчина с двумя вёдрами, но отвлекать человека с тяжёлой ношей было нехорошо.

У колодца сидел нищий, выглядевший, как самый незанятой в округе человек. Кларед направился к нему со своим вопросом, но в ответ получил только хитрое: «Подай на пропитание — подскажу». А у него в кармане был всего один медяшок, который Санат нашёл за обшлагом рукава отцовского кафтана. Монетка ещё могла пригодиться, так что мальчик, сглотнув досаду, отошёл.

Не видя приемлемого шага и чувствуя, что уже упустил несколько возможностей, Кларед начал тревожиться. Тем временем из ратуши вышел богато одетый господин и остановился, недовольно оглядываясь. Видимо ждал кого-то, кто запаздывал. И Кларед, понимая, что медлить нельзя, решился:

— Прошу простить покорно, — обратился он к мужчине как можно вежливей, с уважительным поклоном.

Тот перевёл на него сердитый взгляд, однако, увидев мальчика, неожиданно смягчился и буркнул беззлобно:

— Чего тебе, юноша?

— Не подскажете, как мне пройти к Ладоням Смерти?

Мужчина переменился в лице, словно у него спросили дорогу в загробный мир, но, овладев собой спустя секунду, указал налево от ратуши, чуть не доходя до колодца.

— Иди по той улице до рыночной площади, а потом сверни направо, в улицу с кирпичными домами, — и видя непонимание на лице мальчика, пояснил: — Это искусственные камни из глины, увидишь — сразу поймёшь. Она и доведёт тебя до монастыря.

— Благодарю, — снова поклонился Кларед, возможно чуть ниже, чем полагалось по рангу, но вряд ли сироте в большом городе уместно вспоминать о родовой гордости в ответ на помощь.

Он развернулся было уходить, но мужчина окликнул его:

— Позволь спросить, зачем ты идёшь в это проклятое место?

Кларед слегка удивился: раньше он не слышал ничего плохого о Воинах Смерти. Но спорить или выяснять причины такого нелестного отзыва сейчас было неуместно.

— Меня послали учиться родители, — ответил он кратко, чтобы не вдаваться в подробности.

— А почему же тебя тогда не проводили? — мужчина смотрел как-то сочувственно.

Кларед сглотнул. Язык не поворачивался сказать незнакомцу о своём горе. Вдруг расплачется? А ему некогда. И ответил уклончиво:

— Не смогли. Вы простите, мне надо спешить…

Незнакомец кивнул и вздохнул:

— Лучше бы тебе туда не ходить, это гиблое место.

— Спасибо за совет, но у меня нет другого выхода, — выпалил Кларед, снова обозначил поклон и отвернулся.

Глотая внезапный ком в горле, мальчик поспешил по указанной улице чуть ли не бегом. Солнце близилось к закату, судя по первому этажу ратуши, ушедшему в тень за то недолгое время, что Кларед там провёл, а далеко ли до нужного места, он не спросил.

К счастью, рынок оказался на расстоянии всего лишь, примерно, как треть пути от ворот до ратуши. Торговцы уже разошлись, но запах рыбы, сырого мяса и гнилых фруктов говорил сам за себя. На площади остались только уборщики, сгребавшие мусор в кучи, и нищие, копошившиеся там в поисках объедков.

Улица с домами из глиняных камней действительно была одна — остальные постройки сочетали камень и дерево. Она вела на восток и в свете заката выглядела жутковато красной, словно облитой кровью. Но Клареду было некогда впечатляться. Он перешёл на бег. И всё же опоздал — к моменту, когда впереди показался просвет, алое зарево на зданиях уже погасло, и с нескольких сторон послышались удары колоколов. Значит, солнце село, городские ворота закрываются, и монашеская обитель, скорее всего, тоже.

Мальчик перешёл на медленный шаг, пытаясь отдышаться, но податься ему было больше некуда, поэтому он решил всё-таки попытать счастья и, снова ускорившись, вышел на площадь.

Первым, что его поразило, была тишина. Городской шум, фоном преследовавший его всю дорогу, стих. И неудивительно — на огромном пространстве, вымощенном большими тёсаными камнями, не было ни души.

Вторым давящим впечатлением стала высокая, крепостная стена с редкими бойницами на уровне второго этажа и крытой оборонной галереей наверху.

Третьим же, что окончательно вызвало робость, стали огромные ворота, полностью окованные железом, размер которых подавлял по мере приближения. Кларед не остановился только потому, что ночёвка в незнакомом городе пугала его ещё больше.

Ворота были закрыты, калитка в них тоже, но как только Кларед приблизился, из башен по бокам выступили два суровых стражника в кожаной броне с железными пластинами и с алебардами в руках. У левого была довольно странная причёска: с одной стороны волосы неровно отхвачены по плечо, а с другой заплетена жидкая косичка. Но заговорил правый, с целой косой, перекинутой на грудь:

— Стой, кто идёт?

Клареда на миг взяла оторопь, но он мысленно пнул себя: нельзя сейчас робеть, он почти у цели!

— Я — Кларед Лоринден о Марвин о Этлина ал да Кастердом. Родители договорились с вашими старшими, что меня возьмут в обучение. И вот я пришёл.

— Э, малец, — ответил стражник с целой косой. — Старшие уже никого не принимают. Приходи завтра утром.

Кларед вскинул глаза на одного, на второго, прикидывая, стоит ли настаивать, и как это сделать. Но понял, что не стоит. Хотя стражники оказались удивительно молодыми — лет по двадцать, глаза у них были жёсткими. Да и вид довольно грозным. Лучше не начинать своё прошение с пререканий.

Парень вздохнул, сник и побрёл прочь. Что же теперь делать? Где заночевать? Медяка