Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1993 год Страница 27

Мы отправились на базар купить свежих овощей, фруктов. Но выбор был беден. Видимо, большим трудом достаются здесь дары природы и в своем большинстве не предназначаются для продажи. К счастью, нам удалось купить мешок хлеба, значит — будем сыты, ведь нам предстояло запастись продуктами на следующий этап в 700 километров — расстояние, отделявшее от Таман-рассета.

Еще Ин-Салах запомнился своим этническим разнообразием: в его населении представлены все расовые типы — от чернокожих негров до бледнолицых европейцев.

Наша автомашина повсеместно привлекала к себе внимание, особенно прикрепленными на крыше тремя флагами: Казахстана, Алжира и России. Но у меня такая популярность вызывала тревогу. Молодые любопытные пацаны так и норовили что-нибудь стащить либо начинали настойчиво клянчить все, чего касался их взгляд. Потом я всегда помнил, как в первый же день нашего пребывания в Алжире ловко, в один миг, алжирцы стащили у Марата рюкзачок со спортивной формой, японским фотоаппаратом и паспортом, когда он тренировался на городском стадионе...

Вода, взятая в Ин-Салахе, оказалась солоноватой. Сухое молоко в ней сворачивалось, чай не заваривался. Хорошо, что мы еще в Гардае купили питьевую воду в бутылках. Теперь ее только и пили. После Ин-Салаха опять нас ожидал 200-километровый отрезок безжизненного плато. Досаждали все те же мухи. Они поражали своей наглостью, лезли в глаза, рот, нос. Наверно, им пить очень хотелось. Ведь мы для них были единственным источником влаги на этой горячей сковородке.

Но вот мы стали приближаться к горам. Природа преобразилась. В ущельях появились корявые деревца. На камнях грелись ящерицы агамы. Одну из агам на привале мы почти что приручили. Марат ловил для нее мух и складывал их возле рептилии. Агама позволила себя фотографировать с расстояния полуметра.

Вблизи Арака, где плоская пустыня сменяется горным массивом, находится поразительное по своей красоте место — самые высокие в мире песчаные барханы высотой 700 метров. Дорога вошла в долину, которую с двух сторон окаймляли два горных хребта: один — абсолютно желтый, другой — темно-коричневый. Первый служил как бы границей, за которой — необозримая даль плоской Сахары, а за вторым же тянулась горная гряда на сотню километров, переходящая в массив Ахаггар.

«Приграничный» хребет был полностью засыпан: он принял на себя пески Сахары и остановил их, превратившись в сказочную цепь барханов, на склонах которых широкими мазками застыла волнистая рябь песка. Эти песчаные волны сгладили очертания склонов и смотрелись гигантским покрывалом из золотой парчи с муаровыми пятнами, разбежавшимися вокруг по воле ветра. В лучах заходящего солнца начиналась волшебная игра света и тени, непрерывно меняющая вид барханов. Песок, который мы люто ненавидели во время нашего пути по Сахаре, здесь создал чудо красоты.

...Вот уже половина пути позади. Наконец у Марата перестала болеть нога, но аллергия не проходила, и каждую ночь он снова и снова расчесывал тело до крови. Во второй половине маршрута супермарафонец ежедневно пробегал около 80 километров. В гористой части Сахары большой жары не чувствовалось — всегда был спасительный прохладный ветерок.

После поселка Арак Сахара совсем преобразилась. В ущелье попадалась зелень, верблюжья колючка. Часто встречались верблюды — домашние, как объяснил Абид (было совершенно непонятно, где же их хозяева, так как жилые поселки встречались не часто). Вообще-то мы очень соскучились по чему-либо живому. Поэтому, когда вдруг Марат увидел двух газелей, он тут же подскочил к нашей автомашине, взял фотоаппарат и бросился в гору наперерез животным. Но они его заметили и с завидной легкостью стали убегать прочь. Марата это раззадорило, и он во всю прыть побежал к ним, чтобы запечатлеть первых встретившихся здесь диких животных. Но газели все же бегали значительно быстрее нашего рекордсмена. Марат явно огорчился, но Абид его успокоил — мы их, мол, встретив еще не раз. И действительно, мы их встречали потом, но фотографии на память не получилось. Зато в моем дневнике Марат их нарисовал — на память.

И вот на пятнадцатый день пути мы прибыли в Таманрассет. По нашим планам мы должны были теперь отправиться на юг — 420 километров до границы с Нигером. Как просто было в Москве, взяв атлас, спланировать этот маршрут! В Нигер шла пунктирная линия — грунтовая дорога.

В Таманрассете мы узнали, что южные районы Алжира и северные районы Мали и Нигера населены туарегами. Часть из них решила объединиться в новое государство и повела политическую и вооруженную борьбу за воссоединение. На практике получилась война местного значения, где главную роль стали играть бандитские группы, которые под политическими лозунгами занимались обычным грабежом. Особо лакомая добыча для них — туристы из Европы, которые планировали маршрут, сидя над картой дома, без учета реальной обстановки. Официальные же власти этих соседних стран сознательно умалчивали в прессе о сложившейся ситуации.

Но наши партнеры из турагентства «ОНАТ» заявили, что не могут гарантировать нам безопасность на пути к нигерийской границе. Начались переговоры с местной администрацией, со столичным начальством Алжира. Даже после сильного давления со стороны посольства России нам все-таки не разрешили стартовать дальше на юг, хотя и был желанный вариант — чтобы нас сопровождала машина с вооруженной полицией. Ведь ни полицейских кордонов, ни асфальтовой дороги, ни поселков на всем пути до границы нет.

Пришлось нам сделать 400-километровый круг по горам Ахаггара. Правда, мы об этом особенно не жалели. Это было наезженное туристское кольцо, типа нашего «Золотого». Через каждую полусотню километров встречались оазисы и поселки, где жили туареги, верно хранящие свои обычаи.

День отдыха в Таманрассете пошел на пользу Марату. Под конец пути все раны затянулись. Так всегда бывает у победителей.

Но в тот вечер мне пришлось изрядно поволноваться. Марат должен был прибежать в лагерь к палаткам в 7.30. Но и в 8 вечера его не было. Стало совсем темно, луны не было. И тут я понял, что в такой темноте ему наши палатки не найти: ведь костер развести было не из чего.

Я взял карманный фонарик и отправился навстречу Марату. Дорога была грунтовая, шла по сыпучему песку, поэтому постоянно разветвлялась, петляла: каждый водитель, видимо, старался найти, где грунт потверже. В результате чего в одном направлении шло много наезженных дорог. Днем хоть были ориентиры — горы, а ночью — ничего.

Пришлось вернуться в лагерь, взять автомашину и ехать навстречу Марату. Так и сделали. Мы нашли Марата на боковом луче дороги в 5 километрах от лагеря. Но Марат был на удивление спокоен: «Подумаешь, полночи прошагать. Все равно бы я вас нашел». Опыт пересечения Каракумов в одиночку явно пошел ему на пользу.

Оказалось, Марат потерял около часа, когда при подходе к поселку Тахифет увидел, что дорога забаррикадирована пустыми бочками. Он решил, что это тупик, и побежал по обходной дороге, но она скоро кончилась. Он вернулся к бочкам, а за ними в 200 метрах на взгорье стоял военный пункт для проверки документов. Завидев транспорт, солдаты выходили навстречу, проверяли документы, а потом только разбирали баррикаду и пропускали машину дальше. Так они поступили и с нашей машиной, взяв в качестве мзды пачку сигарет у шофера. Марата, правда, они пропустили сразу, так как мы их предупредили о нем.

Финиш пробега был в маленьком поселке туарегов Тарифок, а заключительный этап в городе Таманрассет. Финиш снимало национальное алжирское телевидение, показав на следующий день сюжет о пробеге Марата в разделе важнейших новостей дня. Марат стал известной и популярной фигурой в стране. Часто на улицах люди просили у него автографы.

На пресс-конференции в столице Алжира в нашем посольстве корреспондент агентства Рейтер Джон Баггли спросил Марата: «Каким же будет следующий пробег, когда величайшая пустыня на земле — Сахара, уже покорена?» Марат, не смутившись, заявил, что в конце этого года он стартует в новом пробеге вокруг земного шара. Его продолжительность — ровно один год, старт и финиш — в столице Казахстана Алматы.

Алжир — Таманрассет Федор Склокин / Фото автора

"Англичанка" под российским флагом

Миле Кларк обычно называл вою яхту «Старая леди», хотя выглядела она не по летам ослепительно; родилась она в 1936 году в старой доброй Англии. На самом же деле, как ни странно, «Леди» называлась «Дикий гусь».

Писатель, путешественник и фотограф Майлс Кларк задумал путешествие вокруг Европы на собственной яхте еще три года назад. Разумеется, с пересечением России. В одной из поездок по нашей стране он встретился с Дмитрием Шпаро — шефом клуба «Приключение». Он и помог Кларку осуществить задуманное — пройти по рекам и каналам от Белого моря до Черного. Поскольку иностранным судам плавать по внутренним водным путям запрещено, решили, что «Дикий гусь» пойдет под российским флагом с российским же капитаном, имея на борту в качестве пассажира... владельца яхты. Оформили договор аренды, и яхта стала временной собственностью клуба «Приключение»... В светлую летнюю ночь «Дикий гусь» появился в Беломорске. Переждав шторм у причала деревообрабатывающего комбината, яхта направилась к шлюзу № 19 Беломоро-Балтийского канала. Здесь диспетчеру была предъявлена судовая роль, в которой я — Николай Литау — значился капитаном, Виталий Чанксилиани — матросом и переводчиком. В графе для пассажиров были записаны: владелец яхты — Майлс Кларк и корреспондент журнала «Нэшнл джиогрэфик» Джим Блэйр. Он имел статут аккредитованного журналиста и вдобавок «мощное» письмо от МИДа.