Соправитель королевства - Серг Усов Страница 29

там опытных бойцов меньше полутора тысяч, но мы можем их усилить, — заметив интерес в глазах Ули и Клейна, он пояснил, — Из гвардейского батальона в столице можно оставить одну роту, а две других временно расформировать и распределить по этим пяти полкам. Вот ещё почти двести пятьдесят бойцов. Из псковской комендантской стражи я могу сотню опытных солдат и сержантов отобрать. По другим городам — ещё две сотни стражников. В городских ополчениях можно опытных воинов с сотню набрать. Магов, дополнительно, на время попросить у Геллы и у баронов западной и центральной частей герцогства. Так и наберём даже шесть фаланг. Опытных воинов поставим в задние ряды, чтобы подпирали новичков и останавливали их, если те, вдруг, ударятся в панику. А боковое прикрытие обеспечат егеря Риты и кавалерийская рота гвардии.

Бор говорил так уверенно, что Уля и сама начала заражаться его оптимизмом, хотя вопросы у неё оставались.

— Рита говорила, да и Ашер докладывал, что с тыловым обеспечением у них пока вообще никак, — напомнила она.

— А сильно ли оно нужно? — хмыкнул Бор, — Мы же не собираемся в поход куда-то. А на своей-то уж территории, мы и помощью Гури обойдёмся. И на марше, и в обеспечении продовольствием и фуражом.

— Гури справится, я даже не сомневаюсь, — вставил своё слово Клейн.

Уля и сама в министре торговли и снабжения нисколько не сомневалась. Как и её брат. Олег хоть, иногда, и злился на своего бывшего раба и мужа вертихвостки Веды, называя его жадным хомяком, но, на самом деле, очень высоко его ценил.

Оставленная Олегом править герцогством на время его отсутствия, Уля получила полную возможность самой оценить пользу, которую приносят его соратники. И она оценивала очень высоко, без всяких скидок на свои личные приязненные отношения к ним.

— Только, если ты одобряешь моё предложение, — по лицу графини Бор и так видел, что она приняла уже его прндложение, — Надо побыстрее тогда отдать все необходимые распоряжения.

— Считай, что они уже отданы, — Уля посмотрела на Клейна, и тот, кивком, показал, что всё понял, — А тебя, Бор, я попрошу быть командующим нашей армии. Ты из нас самый опытный и лучший. Начинай работать. Все полномочия я тебе подпишу.

Бор пытался выглядеть таким же невозмутимым, как и Клейн, но у него это плохо получалось. Радость от того, что он, хоть таким образом, хоть на время, избавится от должности главного полицейского, буквально переполняла его.

— Но, ты ведь ещё по какому-то вопросу хотел со мной встретиться? — спросила Уля коменданта уже в спину, когда он с Клейном, собирался покинуть её кабинет.

Тот, видимо, даже не сразу вспомнил, о чём он хотел так срочно поговорить с графиней — появились дела намного важней.

— Так я пойду? — уточнил Клейн, тоже остановившийся при вопросе Ули.

— Конечно, — сказала Уля.

Она понимала, какие срочные задачи перед ним стояли. У Бора задачи были не менее срочные, но не первоочередные.

— Да, в общем-то, я думаю, теперь не до этого, — сказал комендант, — Я хотел уточнить насчёт Стенека.

— Стенека? — нахмурилась Уля, пытаясь вспомнить, где она уже слышала это имя.

— Сына полковника Кашицы, — напомнил ей Бор, — Старшего сына.

— А-а, — вспомнила она, — И что с ним? Опять напился и устроил драку?

Уля, увидев подтверждающий кивок Бора на свой вопрос, быстро поняла, в чём дело. Пока Олег ещё не назначил судей, которых он всё хотел подобрать, но так и не нашёл на это времени, вынесение приговоров ложилось на его плечи. На время его отсутствия, понятно, эти обязанности также теперь лежали на Уле.

Постоянно загруженная огромным количеством работы, Уля просто не имела возможности вникать в подробности всех, даже самых мелких, преступлений. А выносить приговоры, не вникнув в суть дела, считала, как и брат, неправильным.

— Мы же с тобой, вроде бы, договорились обо всём недавно? Мне докладывай только о делах, в которых может быть смертный приговор. А остальное, что не такое существенное — на тебе. Провинившихся из черни — пороть, из уважаемых — в тюрьму, из благородных лишать допуска во дворец и на театральные постановки вместе с семьями. Стенек у нас из уважаемых, поэтому…,— тут она замолчала, поняв проблему Бора.

Присвоить Кашице титул, как собирался, Олег пока ещё не успел. Поэтому, его сына, которого в прошлый раз, после драки в трактире, выручил отец, надлежало отправить на целую декаду в тюрьму.

Вот только, сделать это в момент, когда его отец находится на войне вместе с герцогом-соправителем, Бор не очень хотел и решил свалить решение этого вопроса на графиню.

Уля видела один раз этого разгильдяя — Кашица представлял ей его, заодно с младшим своим сыном, перед одним из театральных представлений.

— Давай, будем считать, что он почти из благородных, — после некоторых раздумий сказала Уля, — Сообщи ему, что я им очень недовольна, и пусть ему будет стыдно.

Когда Бор ушёл, Уля, узнав от дежурного секретаря, что к ней на приём набивается баронесса Веда Ленер, приказала сообщить, что сегодня никакого приёма не будет. Она только что прибыла и весь день будет работать с накопившимися документами.

На самом деле, хоть Уля и ни капельки не соврала насчёт работы с документами, управилась она с ними довольно быстро, меньше, чем за склянку. По-примеру брата, она, через отдельный выход, к которому подогнали карету, улизнула из дворца.

— Я сегодня появлюсь только вечером, — сообщила она перед отъездом секретарю, — Попроси прибыть Геллу и Армина, сюда во дворец, ко мне на ужин. Для остальных меня сегодня не будет.

Во время обсуждения с Бором и Клейном предстоящих дел, Уля не раз жалела, что Олег так и не доделал этот свой телеграф, как он его называл. Хотя, почему он? Вышки-то, под световые посты пришлось бы, наверняка, делать ей. Им обоим так не хватало времени на многое.

А как было бы хорошо, если бы, кроме голубиной, фельдегерской и почтовой связи, у них был бы ещё и телеграф. Насколько быстрее бы она смогла получать информацию и отправлять распоряжения.

Правда, Олег говорил, что это не совсем телеграф, а, скорее, морская семафорная связь, Уля, не забивая себе голову непонятными словами, смогла уяснить принцип.

Пришедшая ей в голову, во время разговора, мысль про телеграф, напомнила о Трашпе. Этот молодой механик должен был, по идеям Олега, изготовить уже опытный прибор.

— Кара, я тоже рада, — Уля обняла одну из своих бывших наставниц, которая, увидев из окна подъехавшую карету, лично вышла встречать её на крыльцо школы, — Извини, что не смогла