Делия Шерман - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 3 Страница 3

Несколько минут мисс Карстэрс, задумчиво прикусив указательный палец, разглядывала новый экземпляр своего зверинца. С гребнем шипов и гладкой кожей, он не походил ни на кого из прочих представителей фауны, которых ей доводилось видеть или о которых она читала у Аллена, Грея или фон Хааста. Но в конце концов в темноте даже знакомые предметы часто приобретают странный облик, поэтому мисс Карстэрс не стала тревожить Сару просьбой зажечь фонари. Кроме того, ей самой пора было ложиться, а завтра будет предостаточно времени, чтобы разглядеть находку.

Но стоило ей подняться по лестнице наверх — ноги сами понесли ее не в спальню, а в кабинет, где она провела остаток ночи, листая «Каталог океанских млекопитающих» доктора Тру.

В шесть утра мисс Карстэрс позвонила Саре, чтобы та принесла ей кофе и булочки. В 6:30 она, поев, приняв ванну и одевшись, уже шагала в оранжерею.

Существо лежало в том же положении, в каком его оставили вечером — наполовину в воде. Его мускулистый хвост переходил в отлично сложенный торс, не покрытый ни чешуей, ни шерстью, передние его конечности походили на руки с напоминающими человеческие сочленениями, сильные длинные мышцы просматривались под защитным слоем жира. Голова, круглая, уши перепончатые, похожие на плавники.

Мисс Карстэрс отказывалась верить собственным глазам. Возможно, у нее от переутомления и ночного чтения начались галлюцинации. Так или иначе, животное раскроет свой секрет под ее скальпелем — и, скорее всего, окажется какой-нибудь морской свиньей-уродом или подвидом морской коровы.

Она приподняла его голову ладонями. Кожа существа была холодной, податливой и слизкой, как у рыбы, с которой счистили чешую. Оттянув его толстые веки без ресниц, мисс Карстэрс заглянула в мутные закатившиеся глаза.

Нет, все-таки ничего подобного она никогда не встречала. Существо, видимо, относится к совершенно неизвестному виду. Или даже роду?

Все с большим волнением, она пальпировала его череп. Гладкий, без волос, — только колючий гребень проходил вдоль по затылку. Потом мисс Карстэрс ощупала безгубый рот животного и небольшой выступ между его глазами. Этот выступ состоял из хрящей и мягких тканей, как и человеческий нос, и когда мисс Карстэрс осознала это сходство, она вдруг поняла, что черты «лица» этого необычного создания необыкновенно напоминают человеческие глаза, нос, рот и подбородок.

Это существо вряд ли можно было считать диковинным мутантом, причудой природы — по-своему, оно было вполне гармонично сложено и так же прекрасно приспособлено к своей среде обитания, как слон или шимпанзе — к своей.

Мисс Карстэрс вспомнила гравюру в какой-то прочитанной в детстве книге сказок, где был изображен печальный ребенок с торсом человека и рыбьим хвостом.

Она опустилась в плетеное кресло, чтобы совладать с внезапно нахлынувшими эмоциями. Здесь, в уютном отцовском бассейне лежал на камне экземпляр вида, не изученного мистером Дарвином и не вошедшего в классификацию Линнея. Этот экземпляр был биологической аномалией, чем-то невозможным с научной точки зрения. Короче, в бассейне находилась русалка, собственноручно найденная ею, Эдит Карстэрс.

Робко, почти с благоговением, мисс Карстэрс снова приблизилась к существу. Она повернула к себе безжизненную голову, потом попыталась раскрыть широкий, безгубый рот, чтобы взглянуть на зубы русалки. Ее пальцы ощутили слабое, прохладное дуновение воздуха, и она отдернула руку, как будто животное укусило ее. Неужели оно еще живо?

Мисс Карстэрс положила руку на его грудь — ничего. После минутного колебания, она приложила ухо к груди русалки — и услышала слабое, с большими, чем у человека, паузами биение сердца.

В страхе, что существо придет в себя и не удастся до этого хорошенько его обследовать, мисс Карстэрс схватила записную книжку и толстотный циркуль, чтоб составить подробное описание внешней анатомии.

Ученая леди начала с черепа, который оказался объемом с человеческий; потом принялась за «руки» с четырьмя перепончатыми пальцами. Она сделала наброски всего животного с разных углов и отдельные зарисовки его головы, ушей-«плавников», необычно сложенного торса и ороговевших когтей. Отсутствие наружных половых органов и округлость конечностей навели ее на мысль, что перед ней особь женского пола, несмотря на отсутствие грудей и сказочных золотых длинных волос.

На самом деле, груди и струящиеся золотые волосы были бы в реальном подводном мире только помехой, решила мисс Карстэрс, — настоящие русалки прекрасно обходились бы без этих легендарных атрибутов. С другой стороны, и русалу мужского пола было бы гораздо удобнее плавать без наружных гениталий. Так что мисс Карстэрс решила воздержаться от поспешных выводов относительно пола существа.

Ровно в час Сара принесла обед: отбивную и стакан ячменного отвара. Животное все еще лежало без сознания.

Не оставляя работы, мисс Карстэрс проглотила отбивную в краткий перерыв между снятием восковых слепков когтей чудища и взятием мазков слизи с его кожи, чтобы изучить потом под микроскопом состав. Отобрав в пробирку некоторое количество алой жидкой крови, она с любопытством потрогала причудливую бахрому, окаймлявшую ушное отверстие; уши его не имели аналогов у водных животных, дышащих легкими. Мисс Карстэрс решила, что это, должно быть, жабры.

К семи часам вечера мисс Карстэрс потеряла надежду. Склонившись над существом, она ущипнула ногтями его зеленое предплечье, следя за его лицом: не выразит ли оно боли.

Но широкий рот остался неподвижным, перепончатые уши не шелохнулись. По всей видимости оно все-таки уже мертво. Кажется, ей придется удовольствоваться вскрытием и пора приниматься за это занятие.

Она разложила свои скальпели, хирургическую пилу, потом позвонила слугам, чтобы те вынули животное из бассейна и перенесли его на хирургический стол.

— Осторожно, ну осторожно же! — в волнении предостерегала мисс Карстэрс Стефана и Джона, которые с трудом справлялись со скользким грузом, и всплеснула руками, когда они уронили его вниз животом на каменный край бассейна. Внезапно существо с шумом выпустило воздух и содрогнулось, словно от электрического разряда. Затем оно откинулось обратно в бассейн, с ловкостью угря перевернулось под водой и уставилось на мисс Карстэрс с дна, быстро помахивая перепончатыми «ушами» и разевая рот. Слуги же, спотыкаясь и оскальзываясь, в панике бросились вон.

Дрожа от волнения, мисс Карстэрс перегнулась через край бассейна, всматриваясь в свое приобретение. В свою очередь, чудище, прогоняя воду через рот, разглядывало ее.

Бахрома перед ушами ритмично колыхалась — мисс Карстэрс ощутила законную гордость естествоиспытателя. Существо имело жабры наряду с легкими, ее гипотеза подтвердилась.

По чудищу прошла волнообразная дрожь, от гребня до хвоста, и оно метнулось из одного конца бассейна в другой, плеснув водой на платье мисс Карстэрс. Ученая леди отскочила и отряхнула юбку, когда она подняла голову, чудище смотрело на нее через борт бассейна своими молочно-голубыми, глубоко посаженными глазами, умными и печальными, как у побитой собаки.

Мисс Карстэрс невольно улыбнулась, но тут же поспешила снова нахмурить брови. Ведь по теории мистера Дарвина, для большинства низших видов улыбка — это лишь оскал зубов, знак агрессивный, а не дружеский. Даже если чудище было антропоморфным, чем-то вроде океанической человекоподобной обезьяны, то оно могло принять ее доброжелательную улыбку за зловещий акулий оскал. Интересно, относится ли чудище к млекопитающим, рыбам или амфибиям? А может быть, к рептилиям? Принадлежит ли оно к уже определенному биологическому роду, или же оно само по себе является отдельным родом?

Надо бы перечитать «Изучение рыб» Гюнтера и труды Дж. И. Грея о тюленях.

Пока мисс Карстэрс пыталась найти для существа место на биологической лестнице, оно, очевидно, тоже делало какие-то выводы относительно мисс Карстэрс, не отрывая взгляда своих неподвижных перламутровых глаз, и мисс Карстэрс вдруг показалось, что она слышит — нет, даже скорее ощущает — будто волны во время быстрого отлива шуршат песком по дну подводной пещеры.

Перед глазами поплыли круги. Она встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. Взглянув на брошь с часами, приколотую к груди, она обнаружила, что уже девять часов вечера. У нее и крошки не было во рту после обеда — неудивительно, что у нее кружилась голова, тем более после бессонной ночи и целого дня работы. Она снова взглянула на чудище и передумала кормить его сама — с этим могли справиться слуги, а ей тоже пора было поужинать и отправляться спать.

На следующее утро, после освежающего сна мисс Карстэрс снова вошла в оранжерею — на этот раз в брезентовом фартуке и резиновых сапогах.

Чудище восседало на самой вершине камня, обвив его своим длинным рыбьим хвостом, и глядело вдаль, туда, где за клумбами роз виднелось море.