Папенькина дочка - Петр Сосновский Страница 31

о чем ты думаешь. Это все она — Валентина! До замужества моя подруга была девушкой, как и я, боялась близости с мужчинами. Можно забеременеть. А тут, наверное, кто подсказал или же сама сообразила, как легко этого всего избежать и осмелела. Забудь о ней. Она мне завидует. Ее Виктор не такой как ты. Есть у нее эта плохая черта — завидовать. Иногда тошно на душе становиться, не хочется с ней даже разговаривать, — Светлана помолчала, а затем продолжила:

— Ты, не пропусти мы их свадьбу, среди народа не так бы бросался ей в глаза, она возможно бы тебя и не увидела. А здесь, за столом, — вот он — напротив. Валентина не умеет в полной мере радоваться тому, что есть. Достигнув чего-то, она тут же хочет уже большего.

Мы шли медленно по темным улицам городка. Жена, схватив меня под руку, иногда что-то спрашивала. Я отвечал ей. А еще, внимательно смотрел на дорогу, можно было споткнуться, не очень уж она была идеальной. Фонарей на улице было немного: раз-два и обчелся.

У Виктора с Валентиной все было не так как у нас. Возможно, жена друга, глядя на меня, понимала, что Светлане повезло больше, чем ей. Мне было не по себе: я боялся, что Валентина положит на меня глаз. Будет нервировать Светлану. А еще взбудоражит моего друга, а он, вспыхнув, таких дел натворит…

— Вспомни, — прервала мои размышления Светлана, — как нам было хорошо, вдвоем в Ленинграде, Риге, Лиепае?

— В номере на двоих? — спросил я.

— И в номере на двоих, — ответила она, — а еще, что главное ты в Лиепае, когда мы вышли к морю, не один час потратил на поиски для меня янтаря. Весь измазался. И нашел. Я не думала, что ты можешь найти янтарь, а ты нашел его!

— Ты, мой янтарь, — ответил я, — теплая, добрая и понятная, способная внести в мою жизнь спокойствие и уют.

На небе показалась луна полная, большая, такая, какой ее представляют все поэты и писатели, описывая в своих произведениях о встречах влюбленных пар. Мы прижались друг к другу и невольно поцеловались.

8

Дом, в котором я жил со Светланой и родителями, находился в пятнадцати минутах ходьбы от дома Виктора Преснова. После того, как мы поженились, он перестал бывать у меня. А вот его супруга напротив. Она часто толкалась в дверь и делала на лице недовольную мину, если ей тут же не открывали.

— Я, к Свете, — говорила молодая женщина мне, когда я вдруг оказывался у нее на пути, — пошушукаться. — Я пропускал подругу жены и вел ее в нашу комнату. Немного побыв, я уходил, оставляя Светлану и Валентину вдвоем. Мне было жалко жену. Супруга Виктора Преснова принималась жаловаться моей жене, каково ей жить в новой обстановке.

— Мы с тобой, как те сиротки! — говорила она. — В общежитии все было иначе. — Я, слыша ее слова, лишь усмехался про себя. Подруга жены все делала, чтобы невольно, будто бы случайно удержать меня рядом. При этом она выпячивала свою большую грудь, отчего та становилась еще больше. Я, быстро скользил взглядом по ней, опуская вниз глаза, затем что-то ей отвечал и поворачивался спиной.

Я побаивался Валентину. Она как магнит притягивала меня к себе и, наверное, знала о том. Не раз я слышал ее смех. Он выражал триумф, ее победу надо мной.

Хорошо, если бы рядом с нами находился Виктор Преснов, то может быть, я вел себя иначе. Поддерживать отношения лично с его женой мне не хотелось. Выставить ее из дома, я не смел. Она была подругой моей жены, и еще я был сыном Николая Валентовича. Он с женщинами был элегантен. Я тоже был вынужден соответствовать отцу.

Не только я сторонился Валентины, но порой и Светлана.

— Не знаю, как я могла раньше с ней общаться? — задавала она мне вопрос. — Другое дело Татьяна. Эта же пристанет, как банный лист. Даже на работу выйти хочет со мной в один день. Не дай Бог работать нам в одном подразделении.

— А ты и не будешь, — успокаивал я жену. — Завод большой. А еще, что я скажу — тебя на работу устроит моя мать Любовь Ивановна.

— Да, я знаю, но мне необходимо съездить домой. Там, сейчас, очень нужны мои руки. Я Валентине по поводу выхода на работу так и сказала, а затем, — Светлана вдруг засмеялась.

— Что такое? — задал я вопрос.

— А то! Не удержалась и спросила: у нее: «Тебя что Виктор достает? Вот еще — сказала мне подруга: — Он сам дома сидит, а я, что хуже его. Вот он выйдет на работу, тогда другое дело».

У Татьяны все обстояло иначе. Полнушка не могла долго прохлаждаться, так как ей после окончания техникума необходимо было освободить комнату в общежитии. Чтобы получить новое жилье девушка была вынуждена пойти в отдел кадров завода. Там она представила направление из техникума, и ей дали новое место и еще назначили день выхода на работу.

Я обрадовался появлению Татьяны у нас дома. С удовольствием пожал ей руку. Она засмущалась и, остановившись у порога, сказала:

— Андрей я по делу. Ты очень занят? — и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Не поможешь мне перетащить вещи. Мне дали комнату.

— Конечно, — откликнулся я, и позвал Светлану.

— У тебя много вещей? — спросил я у Полнушки.

— Много, — смущенно ответила она. — Я жуткая тряпичница. Ну, раза за два-три, а может быть и четыре, мы все перетащим.

Тут появилась Светлана. Я объяснил жене ситуацию и предложил вместе с Татьяной отправляться в общежитие, а сам пошел к Михаилу Крутову за помощью. Мне не хотелось обращаться к Виктору, я мог встретиться с его женой, а это был лишний повод для скандалов. Преснов был ревнивым, и я все делал, чтобы не давать ему повода.

Михаил с Татьяной были у него на свадьбе свидетелями. Я рассчитывал, что Крутов без слов согласиться, как ни как девушка ему была знакома. Так и получилось. Едва я только объяснил, что от него требуется, он тут же утвердительно кивнул мне головой.

— Я, сейчас оденусь поприличнее, и буду готов. Подожди меня. Хорошо!

Михаил собрался быстро, и мы с ним, чтобы срезать дорогу — дворами отправились в общежитие техникума.

У входа нас встретила тетя Надя:

— Проходите ребята. Вас уже ждут!

Михаил был не прихотлив. Такой добродушный, без витиеватых мыслей парень. У него все было видно на лице. Он мне и Светлане был