Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 3 - Александр Родин Страница 34

группа демонов возводила еще один шатер. Вся небольшая площадь у колодца была усеяна палатками да шатрами. Некоторые из них возвели сами путешественники, остальные же были предоставлены местными властями и играли роль постоялого двора. Перевалочный пункт был совсем небольшой и располагался в относительной близости к крупным городам, поэтому ему не грозило стать даже небольшим городком. Ну, в ближайшее время так точно. Посему останавливающиеся здесь путники обходились палатками да шатрами. Постепенно ночная тьма настигла и это место и вскоре все внутри «городских» стен залил мягкий дрожащий свет факелов и костров. А за стенами раздавался пронзительный вой.

1

Тревор.

Дрожащий свет монитора едва освещал клавиатуру. Наклонившись к самому экрану, я стучал по клавишам в надежде закончить с делами как можно скорее. Еще одна строчка кода и я потянулся к стоявшей на столе кружке. Только лишь за тем, чтобы с досадой обнаружить, что кофе уже давно закончился. Вставать из-за стола и идти к кофе-машине означало потратить несколько драгоценных минут, а мне нужно было непременно закончить работу как можно быстрее. Вздохнув и вернув чешку на ее законное место – покрытый «кофейными кольцами» и слоем пыли системный блок – я вернулся к работе.

«Нужно бы пыль потом протереть», устало подумал я.

Политика компании в отношении организации рабочего процесса меня несказанно радовала: каждый работает так, как его душе угодно. Главное чтобы работа была сделана в срок и без ошибок. Но, как и в любой уважающей себя компании, ежемесячные затяжные кранчи все же случались. Это прям как запой…

Все кажется таким знакомым и естественным. Так, словно это было вчера… Запах кофе и пыли. Тихий гул системного блока… Даже западающий пробел и то и дело норовящий залипнуть левый shift…

Дождь. Мокрый асфальт блестит в свете фонарей и фар. Толпа зевак на обочинах. Конечно, без толпы зевак никогда не обойтись. Всем интересно посмотреть. Всем интересно увидеть что-то страшное и ужасное. Что-то, что по их мнению никогда не случится с ними. И от этого интерес толпы становится еще сильнее. Синие огни мигалок выхватывают из собравшейся толпы отдельные лица. Кто-то уже достал мобильник и снимает. Но мне нет до них дела…

Запахи. Жженой резины, крови и смерти. Никогда не задумывался, как именно пахнет смерть, но в тот вечер четко понял. Смерть пахнет жженой резиной, кровью, а еще дождем. Смятая в гармошку легковушка, поваленный фонарный столб. Карета скорой помощи и блестящие на мокром асфальте лужи. А ее уносят под жадные взгляды толпы, завывание сирен и щелканье фотоаппаратов. Когда-то давно я думал, что подобное можно увидеть только в кино. Уверен, что все думают о подобном. До тех пор, пока это не случится с ними.

Гул системного блока и щелканье клавиш. Если бы я не задержался на работе. Если бы просто оставил все на следующий день. Возможно, все сложилось бы по-другому. А возможно меня уносили бы под жадные любопытные взгляды толпы и щелканье фотоаппаратов. Уж лучше бы это было так… Смерть пахнет жженой резиной, кровью и дождем. А еще она приносит с собой одну единственную мысль: «Это я виноват».

Открыв глаза, я рывком сел. Рубаха взмокла от пота и прилипла к телу. Жадно хватая ртом воздух я оглядывался по сторонам. Я все еще чувствовал запах дождя. Крови и жженой резины. Зажмурился. Медленно открыл глаза. Стены наспех возведенного шатра легонько подрагивали в порывах холодного ночного ветра. Снаружи потрескивал костер, пламя которого дрожащим алым пятном отражалось на белоснежной стене шатра. В ночи кто-то протяжно завыл и я невольно поежился.

- Что случилось? – из кучи одеял и подушек, любезно предоставленных нам местным управителем, вылезла Шалти.

- Ничего, - просипел я, утирая холодный липкий пот со лба, - просто не спится.

«Снится всякая херня», кисло усмехнулся я про себя.

И почему именно сейчас? Содержание записки так меня взбудоражило? Возможно. Информация, которую я получил от Мыши, была не очень приятной. Однако и стопроцентно достоверной ее назвать пока было нельзя. Я посмотрел на сопящего Рудэуса, который сжимая свой посох дрых, зарывшись в одеяла и подушки.

«Стоит ли ему рассказать все прямо сейчас?», вздохнул я.

- Что-то случилось, - уверенно проговорила Шалти.

- Все в полном порядке, - покачал головой я, глядя на просвечивающее сквозь полог шатра пламя костра. – В полном порядке. Спи.

Девушка ничего не ответила. Просто не сводя с меня взгляда, улеглась на подушки. Посидев еще несколько мгновений, я тоже улегся. Ночь еще в самом разгаре, выезжать рано утром. Нужно как следует выспаться. Закрывая глаза, я почувствовал, что Шалти взяла меня за руку и крепко ее сжала. Ну и пусть…

Рудэус Грейрат.

Несколько часов прошло с тех пор как мы покинули перевалочный пункт и отправились в путь. Тревор засветло нас разбудил… Ну как разбудил… Растолкал меня ногами и коротко и ясно сказал собирать вещи. Я даже несколько раз спрашивал у него уж не гонится ли кто за нами, ибо в подобной спешке мы еще никогда не выезжали. В ответ на мои расспросы Тревор просто пожимал плечами и говорил, что все в полном порядке. Но по нему явно было видно, что вовсе не все в порядке. И даже если и в порядке, то явно не в полном. Всю дорогу Тревор молчал и с задумчивым видом смотрел вперед то и дело, подергивая поводья, подгоняя ящера. Шалти смотрела то на его спину, то на меня и всем своим видом давала понять, что мне надо что-то предпринять.

- Точно все в порядке? – вот уже в который раз поинтересовался я у спины Тревора, тот даже не обернулся. – Просто ты какой-то задумчивый целый день. Да и свалили мы как-то слишком рано и слишком поспешно…

- Все нормально, - отозвался, наконец, Тревор щелкнув поводьями.

Повисло напряженное молчание. В такие моменты я вообще не знаю о чем с ним можно говорить. Если задуматься мы вообще с ним редко разговаривали о чем-то кроме его делишек. И о том, как добраться до дома. Я думал, что окончательно избавился от своего страха перед открытым миром и мог спокойно общаться с другими людьми, но в такие моменты, когда я просто не мог подобрать слов, я впадал в ступор, и мне казалось, что во мне вообще ничего толком не изменилось. Разумеется,