Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011, № 02 Страница 35

Посмотрим, как это происходит.

Согласно публикуемым документам, прежде всего реформа коснется системы управления войсками. Будет осуществлен поэтапный переход от четырехзвенного управления (округ-армия-дивизия-полк) к трехзвенному (округ-оперативное командование-бригада). Радикально, в одиннадцать раз, уменьшится число частей и соединений в сухопутных войсках. При этом расформировывать планируется кадрированные части неполного состава, а все оставшиеся станут частями постоянной готовности. В ходе этого преобразования в течение трех лет численность офицерских должностей сократится с нынешних 355 тысяч до 150 тысяч, будут также сокращены 200 генеральских должностей. Кроме того, военное руководство собирается почти полностью ликвидировать институт прапорщиков и мичманов (а это еще 140 тысяч человек), мотивируя это тем, что они занимают в основном хозяйственные должности и в боевой подготовке войск не участвуют. К 2012 году в России будет скомплектована миллионная армия, в которой численность офицеров составит лишь 15 % от общей численности военнослужащих.

Очевидно, с обустройством дальнейшей судьбы отправляемых на гражданку офицеров возникнут немалые трудности. Ведь каждого из них Министерство обороны обещает обеспечить жильем и новой работой, а это очень скоро может превратиться в серьезную проблему и приведет к росту социальной напряженности.

Зачем же понадобились столь значительные изменения, затрагивающие интересы многих и многих? Сторонники реформы напоминают, что после распада СССР нашей стране досталось от 45 до 60 % его ресурсного потенциала (население, полезные ископаемые, промышленные мощности и так далее), но при этом Россия унаследовала 85 % его военной машины (военнослужащие, вооружения и военная техника, военная инфраструктура). Отсюда следует очевидный вывод: с распадом СССР «военная нагрузка» на каждого россиянина заметно возросла — значит, нужны новые подходы к процессу военного строительства.

То, что правительство собирается отказаться от большой мобилизационной армии, подтверждается не только планируемым сокращением численного состава вооруженных сил, но и дополнительной информацией из Министерства обороны: численность армии в случае мобилизации отныне должна составить один миллион восемьсот тысяч человек. Отказ от большого резерва означает и отказ от огромных мобилизационных мощностей в промышленности, от омертвения ресурсов на складах стареющих вооружений. Проще говоря, Россия собирается парировать реальные военные угрозы, а не готовиться к абсолютно невероятной войне «со всем миром».

Впрочем, есть одно существенное «но». Россия — очень большая страна с разнообразными театрами военных действий. И если для европейских театров, особенно для Южной Европы, бригадная структура выглядит явно предпочтительнее, то для пространств Сибири и Дальнего Востока оптимальнее использовать дивизионную структуру. От дивизий почему-то не отказываются ни в армии ФРГ, ни в армии США. Так, основу американских сухопутных сил составляют 10 дивизий. А бригадная структура из состава дивизий выделяется по гибкой схеме применительно к текущей ситуации. В дивизии обычно есть три штаба бригад, но они наполняются персоналом, только когда бригаде выделяется конкретное количество батальонов под решение определенной боевой задачи.

Другой принципиальный вопрос: почему реформаторы упорно настаивают на сохранении призыва? Если мобилизационный резерв на случай войны не должен превышать 800 тысяч человек, как было заявлено выше, то зачем в таком случае ежегодно прогонять через армию 600 тысяч «срочников»? Ведь весь резерв будет составлять в этом случае не более двух призывов! И если каждое из соединений российской армии должно стать соединением постоянной готовности, то как этого добиться, если большая часть личного состава будет меняться каждые полгода? Или «срочники», прибывающие на полгода-год в регулярные части, нужны лишь в качестве пушечного мяса? Даже если забыть о моральной стороне этого дела и просто подсчитать связанные с подобной «текучкой» расходы, то станет ясно, что служба каждого такого призывника обойдется в кругленькую сумму с минимальной практической отдачей. Может быть, стоит выполнить давние обещания и вообще отказаться от призывной армии?..

Странная ситуация складывается с танками. Некоторое время назад неназванный высокопоставленный источник из Министерства обороны сообщил, что решено сократить количество танков в вооруженных силах до двух тысяч единиц. В сухопутных войсках сохранятся лишь две танковые бригады, остальные боевые машины составят танковые батальоны в мотострелковых бригадах. Если учесть, что, по утверждению западных экспертов, у России никак не меньше 23 тысяч танков, а официальное издание военного ведомства «Вооруженные силы Российской Федерации. 2006» сообщает о 24 500 танках, то сокращение более чем значительное — на порядок! Получается, реформаторы решили покуситься на основу основ советской стратегии — танковые армады, которые должны были стать «расходным материалом» глобальной войны, обеспечив прорыв обороны противника с развитием боевых действий на его территории. Сокращение танковых армад выглядит разумным решением, ведь, с одной стороны, наши танки устарели, а с другой стороны, мы, вроде бы, никуда пока не собираемся вторгаться.

В то же время президент Дмитрий Медведев внес в Государственную Думу законопроект, дополняющий Федеральный закон 1996 года «Об обороне» в части применения армии России за рубежом. Законопроект, как об этом можно судить по сообщению на президентском сайте, дает право Верховному главнокомандующему на использование российских войск на территории других государств в следующих целях: для отражения нападения на Вооруженные силы России и другие войска, дислоцированные за пределами территории России; для отражения или предотвращения агрессии против другого государства; для защиты граждан России за рубежом; для борьбы с пиратством и обеспечения безопасности судоходства. На самом деле и в Уставе ООН, и в Конвенции ООН уже заложены статьи, позволяющие защищать своих военнослужащих и граждан от нападения. То есть изменения в Федеральном законе могли понадобиться только для того, чтобы когда-нибудь оправдать нанесение «превентивных» ударов по чужой территории в обход Совета Безопасности ООН.

В свою очередь, главнокомандующий Военно-воздушными силами генерал-полковник Александр Зелин сообщил, что к 2020 году все части и подразделения ВВС России будут переведены в категорию постоянной боеготовности: «Главной целью совершенствования ВВС на период до 2020 года является создание качественно нового вида Вооруженных сил, являющегося основой системы воздушно-космической обороны государства и способного во взаимодействии с другими видами Вооруженных сил РФ в мирное время обеспечить сдерживание потенциальных агрессоров на глобальном и региональном уровнях, а в военное время — отразить вооруженную агрессию всем имеющимся арсеналом обычного и ядерного вооружения».

Если просуммировать вышеизложенную информацию, то получается следующее: Россия собирается наносить короткие авиаудары по территориям враждебных ей государств, при этом не планируя развивать боевые действия до победы (для вторжения и оккупации, напомню, нужны танки, которых у нас скоро не будет) и готовясь сразу отразить ответный удар, используя весь арсенал средств вплоть до ядерного оружия. Странная стратегия, не находите?..

В идеале, реформа армии должна сопровождаться ее перевооружением. Простое сокращение численности личного состава и списывание в утиль старых танков сами по себе ничего не дадут, кроме общего ослабления Вооруженных сил. Те офицеры и солдаты, которые останутся на службе, должны получить и освоить новые виды техники, сопоставимые по своим характеристикам с передовыми образчиками вооружений, применяемых в войнах шестого поколения.

На состоявшемся 17 марта 2009 года заседании Коллегии Министерства обороны президент Дмитрий Медведев особо выделил задачу оснащения войск новейшими видами оружия. Однако начало поставки новой техники в войска планируется лишь с 2011 года. Министр обороны Анатолий Сердюков на том же заседании сообщил, что современных образцов вооружения в армии осталось 10 %. В 2003 году, по мнению бывшего министра обороны Сергея Иванова, эта цифра составляла 20 %. Другими словами, за пятилетку доля современных образцов вооружений уменьшилась вдвое!

Государственные программы вооружения должны обуславливать создание оружия для ведения нового поколения войн. Однако этого не наблюдается. Проблема в том, что разработке требований к новым видам вооружений должны предшествовать результаты специальных научных исследований. Насколько известно, подобные исследования не проводились, а требования брались в буквальном смысле с потолка, ориентируясь на политические декларации типа «в Америке это уже есть, а мы сделаем лучше». Причем был нарушен главный принцип — обязательное наличие отечественной элементной базы. Это привело к тому, что в различных приборах и устройствах используется электронная начинка зарубежного производства, что может в боевых условиях привести к преждевременным отказам и к серьезным трудностям при восполнении техники. Легко представить, чем закончилась бы Великая Отечественная, если бы важные детали танков «Т-34» производились бы, к примеру, в Италии.