Госпожа для эльфа - Милена Кушкина Страница 38

Но именно сейчас мне хотелось провести как можно больше времени с Катериной — смотреть в ее глаза, вдыхать ее запах, ощущать прикосновения ее рук, растворяться в ее ласках.

Поездка в горы изначально была необдуманным и слишком рискованным поступком. Мы постоянно опасались слежки. Но пока мы были в бегах, была возможность немного потянуть время. К тому же, наедине с природой я почувствовал себя намного лучше, словно горы питали мой магический резерв. Поэтому легко согласился на ту злополучную прогулку.

В том, что произошло дальше, была исключительно моя вина: я снова начал разговор про неизбежность подписания соглашения с Константином, и что это залог безопасности Катерины и ее дочери. Но она вспылила и побежала вверх по тропинке.

А я позволил ей идти без поддержки, да еще продолжил на ходу спорить с ней. Одно неаккуратное движение, и ее нога подвернулась и вот она уже летит вниз. Я бросился, чтобы удержать ее, но не успел.

Мгновение — и моя любимая лежит, распластанная на камнях в расщелине. Я не помню, как я оказался внизу рядом с ней.

Проклятье! Этот удушающий запах теплой крови, ею пропитано все вокруг. Сколько же у нее ран, откуда столько?

Катерина пришла в себя, но она не смогла даже пошевелиться. Надо было переложить ее на ровную поверхность и перевязать раны. Достал из рюкзака плед и постарался аккуратно переложить туда свою девушку. Еще вчера она лежала передо мной на этой яркой оранжевой ткани, и я дышал ее страстью. А сейчас я чувствую только запах крови, смотрю на разметавшиеся, словно в порыве страсти, волосы. Ее глаза тускнеют, но они так же полны любви, как и накануне.

Я пытаюсь остановить кровь и перевязать раны, но когда вижу раздробленную кость, то понимаю, что шансов выбраться отсюда у нее нет.

Нет! Нет! Этого не может быть, она должна жить долго! Счастливо! Я так хотел защитить ее. Мои пальцы судорожно вцепились в ее руки, словно я хотел удержать ее рядом с собой и не дать уйти ее душе за грань.

«Тише, любимая, все будет хорошо» — вру я ей, а по щекам предательски текут слезы.

Проклятье! Ничего и никогда не будет хорошо, если я не смогу вытащить ее отсюда, даже ценой собственной жизни!

А что, если разделить с ней свою эльфийскую сущность? Смогу ли? Сил у меня сейчас, как у ребенка.

Острым лезвием я рассекаю себе левую ладонь, моя кровь брызгает, орошая все вокруг. Я прикладываю ладонь к самой большой ране, чтобы наша кровь смешалась. Срываю с шеи свой кулон и вкладываю его в ледяные пальцы Катерины. Она еще жива, но глаза ее уже не видят меня.

Я не помню никаких заклинаний или слов магической клятвы. Я просто стараюсь отдать ей столько своей жизненной силы, сколько смогу влить, даже если отдам все до последней капли.

«Пожалуйста, прими мою жизнь» — шепчу я на эльфийском. Но ничего не происходит. Я повторяю, снова и снова. Наконец, я кричу, и мои слова эхом разносятся по ущелью. Спустя целую вечность я чувствую, что моя энергия слабым ручейком потекла в ее тело. Хватит ли этого, чтобы она выжила и восстановилась?

Ее слабый всхлип. Мой стон. А затем меня просто оглушает волной, которая хлынула извне сквозь мое тело и устремилась в тело распростертой на камнях девушки. Я держался из последних сил, стоя на коленях перед ней и удерживая одну руку на бедре, а второй помогая ей сжимать кулон. В ушах звенело, перед глазами встала чернота, и в какой-то момент я просто упал на нее — во мне не осталось ни капли энергии, я отдал все, что было.

62. Разбитые мечты

С огромным усилием Катерина разлепила тяжелые веки. Голова, словно стянутая металлическим обручем, нещадно болела, тело было налито тяжестью. Вокруг сгустились сумерки, очертания ущелья, в котором она все еще находилась, были едва различимы. С трудом удалось приподнять руку, испачканную глиной и высохшей кровью, а затем повернуть голову и осмотреться. Острой боли не чувствовалось, но была ощутимая ломота в мышцах как при сильной простуде.

Катерина лежала совершенно одна на дне расщелины, накрытая своей теплой курткой, под голову был подложен рюкзак. Эльфа не было видно, и девушку начала охватывать паника: она лежала одна в холодном ущелье. Несмотря на то, что она каким-то чудом все еще жива, холодную ночь в горах она не переживет.

Послышались тяжелые шаги, и из-за поворота появился пошатывающийся Елисей. Он нес в руках охапку веток.

— Ты как? — спросил он хриплым голосом, скидывая на землю свою ношу и усаживаясь рядом с девушкой.

— Не знаю. Жива, — ответила она почти шепотом.

Довольно быстро эльф смог развести костер. Затем достал бутылку с водой и аккуратно напоил раненую, которая все еще не могла шевелиться, затем сам сделал пару глотков и привалился к каменной стене ущелья. Казалось, они оба задремали и очнулись, лишь когда костер начал затухать. Эльф подбросил пару веток, а девушка снова попробовала пошевелиться. На этот раз она даже смогла перевалиться на бок и повернуться лицом к своему спутнику.

— Я не чувствую боли, — подала голос девушка.

— К утру ходить сможешь, — хмуро ответил эльф, не открывая глаз.

— Елисей, что ты имеешь в виду? Там же перелом был, — девушка махнула рукой в сторону самой большой раны.

— Теперь нет. Я смог провести обряд, отдал тебе часть своей души, перелил свою силу. Магия крови приняла жертву. Теперь я свободен, — в его словах не слышалось радости, наоборот, чувствовалась желчь.

— Серьезно, свободен? И никто не сможет тебя забрать? — эта новость была даже более радостной, чем собственное чудесное спасение.

— Во время обряда что-то пошло не так. И мне это не нравится.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Катерина.

Эльф открыл глаза и пристально посмотрел на девушку. Его лицо было все еще слишком бледным, а волосы и одежда грязными. Отблески огня придавали его образу полубезумный вид.

— Возможно я напутал что-то, когда пытался спасти тебя. Сначала я влил в тебя всю свою силу, но этого было мало, шансов выжить у нас обоих почти не было. А потом я почувствовал, что