Журнал «Если» - «Если», 2006 № 10 Страница 39

А впрочем… не от такого уж изумления. Где-то глубоко внутри у меня с утра сидело ожидание, что я еще встречу этих пацанят. Хотя, конечно, чтобы вот такое совпадение…

«Толь-Поли»… «Тополята»… — шевельнулась внутри у меня усмешка.

Они сразу увидели меня. И, кажется, тоже не очень удивились. Толя коротко возгласил:

— Ура!

Девочка (видимо, Поля) деловито спросила:

— Ты к нам насовсем?

На секунду возникло молчание. Но тетя Маруся тут же его прогнала:

— Не лезьте к мальчику с вопросами, не мешайте обедать. Мойте руки и за стол!.. Не надо бы кормить прогульщиков, да уж ладно, на первый раз…

— Ага, «на первый», — сказала Любаша, которая принесла стеклянный жбан с компотом. Толь-Поли, радостно оглянувшись на меня, ускакали.

— Вы что, знакомы? — спросил меня Май.

— Утром виделись на пристани. Вместе ели разбитый арбуз… — Я теперь себя чувствовал словно среди старых знакомых.

Зеленые Толь-Поли вернулись, с шумом влезли за стол напротив меня, Мая и Светы, сообщили, что «суп мы не будем», узнали от тети Маруси, что «сейчас кто-то пойдет в угол», уставились на меня веселыми глазами и приготовились расспрашивать… Но опять послышались шаги, и на пороге встала девочка…

Вот уж про эту девочку точно можно было сказать — красивая! Я даже снова застеснялся, что такой нескладный и «глиста».

Девочка была очень смуглая, стройная, как маленькая балерина. В серой складчатой юбочке выше колен, в ярко-желтой рубашке с погончиками, нашивками и значками, в черной пилотке на курчавых волосах. Ее талию перехватывал широкий ремень с какой-то форменной пряжкой.

— Грета! — возликовали Поля и Толя.

— Всем салют! — сдержанно приветствовала нас Грета.

И все (кроме меня, конечно) сказали наперебой: «Салют!».

— Греточка, будешь обедать? — спросила тетя Маруся.

— Спасибо, я не могу. Режим, — деловито объяснила та.

— Умница. Талию бережешь, — похвалила Любаша.

— Берегу, — согласилась Грета. Обошла стол и уселась на подоконник между стеллажами. У нас за спиной.

— У нас новый мальчик, — сказала Грете Света. (Странно — не «гость», а «новый мальчик».) — Его зовут Грин.

— Салют, Грин, — отозвалась Грета. Я оглянулся и пробормотал:

— Салют…

Толя шумно глотнул суп и спросил:

— Грета, ты пришла нас записывать?

— А вы нашли хоть один шар?

— Но мы найдем…

— Тогда и поговорим.

После обеда Грета увела Свету по каким-то делам, а меня Май спросил:

— Хочешь посмотреть альбом со старинными городами? Мне подарили недавно…

Я всё хотел, если рядом с ним. Но вмешались Толь-Поли и заявили, что мы должны помочь им достроить индейскую хижину.

Мы построили хижину. В маленьком саду позади дома. Юные следопыты ни о чем не расспрашивали меня. И Май не расспрашивал. Рассказывал сам: про то, какие хижины и всякие другие жилища бывают у туземных племен в разных местах планеты.

— Май, откуда ты столько знаешь? — уважительно спросила Поля.

— Господи, да в Информатории можно выкопать все, что хочешь! Вот научу вас забираться в него, сами будете…

Я, чтобы не молчать все время, спросил:

— Май, а чем Информаторий отличается от интернета? Или ничем?

Май обрадовался:

— Очень даже отличается! Прин-ци-пи-ально! Интернет это сеть, которая создана и обслуживается людьми. А Информаторий… он, говорят, возник сам по себе. Даже ученые пока не разобрались полностью… Понимаешь, как бы сама Земля стала впитывать в себя информацию. Особенно в свои кристаллические массы. Наверно, чтобы всю память сохранить на будущие времена. И каждый человек может в эту память внести все, что хочет. Любые свои тайны.

— А потом эти тайны выудят другие! — вырвалось у меня.

— Никто не выудит, если не знает пароля.

— Есть эти… хакеры… которые взламывают любые пароли, — вспомнил я.

— Это в интернете! А с Информаторием такое дело не проходит! Нужен пароль не на математическом, а на совсем другом уровне. На эмо-цио-нальном. Тут как бы надо влезть в чужой мозг и душу. А для этого надо про такую душу что-то знать… Вот если узнаешь, тогда Информаторий может сделать выброс. Но такое было всего два раза в человеческой истории. Да и то с согласия тех, кого испытывали. Эксперимент…

«А может, поэтому они так выматывают меня про письмо?» — мелькнуло у меня. И сразу все мысли — назад, про спецшколу, про допросы, про ампулу. Про то — «что же будет дальше»? Я будто очнулся от счастливого сна. Чуть не завыл от отчаяния. Выпрямился и сипло от подкатившихся слез сказал:

— Мне, наверно, пора…

— Куда? — удивились все разом.

— Ну… Май, ты же знаешь… Меня, наверное, ищут.

— Пусть ищут, — небрежно сказал Май. — Это ведь им надо. А не тебе.

Не мог я все объяснить. Поэтому пробормотал:

— Все равно ведь найдут… и сгребут.

Прямо на меня, снизу вверх, взглянула маленькая Поля. Серьезно так удивилась:

— Кого это можно сгрести в городе Инске?

— Да! — сказал Толя.

А Май будто засмущался и спросил:

— Разве тебе у нас плохо?

«Ох, не побежало бы из глаз», — подумал я. И… кажется, все-таки побежало. Чуть-чуть. Я закусил губу и стал смотреть на свои босые ноги. Тогда Май сказал полушепотом:

— Грин, ты не спеши. Может, все получится, как надо… — И взглянул так же, как первый раз, там, на берегу. Мне опять захотелось «распахнуть дверцы». И я понял, что надо слушаться судьбу. Пусть все идет, как идет. Хуже, чем было, не станет все равно…

Толя обстоятельно разъяснил:

— Мы с Полиной будем ночевать в этой хижине. Все лето, для следопытской закалки. А ты, Грин, спи на моей кровати, в нашей с Маем каюте.

— Умница, — с облегчением сказал Май. И пальцем хлопнул Толю по носу: — Искатель шаров…

Через забор нас окликнула тетя Маруся:

— Индейцы! Папа так и не пришел, надо ему отнести обед!.. Иконостас — великое дело, но я не понимаю, зачем Богу надо, чтобы этим занимались на голодный желудок.

— Бог тут ни при чем, они сами, — возразил Май. — Они ходят в столовую «Три поросенка», там рядом.

— Знаю я этих… «поросенков». Только желудок портить, у отца и так гастрит.

— Я отнесу! — И Май глянул на меня: — Хочешь со мной? Посмотришь иконостас…

— Хочу! — Я хотел хоть куда, хоть зачем, лишь бы с ним, или со Светой, или со «следопытами»! Лишь бы все шло, как идет!

— Только наденьте штаны и рубашки, — посоветовала тетя Маруся. — А то строгие бабушки в церкви заворчат: чего явились как на стадион.

Я поежился, вспомнив казенный комбинезон. Май, однако, повел меня в дом и в комнатке с двумя деревянными кроватями растворил настенный шкаф. Кинул на кровать кучу одежды. Прыгнул в короткие, до колен, штаны (кажется, называются «бермуды» или «бриджи»), натянул вместо безрукавой майки серую футболку с отпечатанным на ней храмом. Многоэтажные песочного цвета башни храма были похожи на великанские сталактиты.

— Это храм Святого Семейства в Барселоне, архитектор Антонио Гауди, — объяснил Май, поглаживая грудь. И кивнул на койку: — Выбирай, что хочешь…

Я хотел быть, как он. И не спорил. Выбрал такие же, как у Мая, штаны и похожую футболку, только не с храмом, а с рыцарским замком. Май сказал, что это Шато де Реньи, и вытащил из-под кровати плетеные сандалии.

— Примерь. Тут ремешки, можно регулировать…

Регулировать не пришлось, сандалии оказались впору. Мы с Маем вообще были одного размера, во всем. Поэтому и одежда оказалась, будто купленная для меня. Я посмотрел в зеркало на шкафу. Не удержался:

— Потом будет противно в свою робу влезать.

Май слегка удивился:

— Ну и не влезай. Это же теперь твое.

Он сказал это… ну совсем не так, как будто бы «вот тебе подарок», а словно поделился одним на двоих пирожком, разделил пополам. И хотя мне стало неловко, но еще хуже было отказываться. Я только спросил:

— А мама… тетя Маруся, она не рассердится?

Май забавно так почесал в затылке.

— Она… наверное, рассердится. Если ты откажешься… Вот бейсболка. Хочешь?

Я хотел и бейсболку. И натянул ее на свои белобрысые вихры — синюю, с желтым солнышком и надписью «Iнскъ». Глянул опять в зеркало и понял, что совсем не похож на себя прежнего. Если даже (не дай Бог!) встретимся на улице с Мерцаловым, едва ли Ефрем Зотович узнает меня…

Мы вышли на просторную Матвеевскую улицу и сели в полупустой трамвай музейного вида. Он весело позванивал. Я увидел старичка-кондуктора в мундире с серебряными шнурами и сунул руку за деньгами (мерцаловскую сдачу я переложил из комбинезона в карман бриджей). Май понял меня.

— Не надо, Грин. Ребята здесь ездят бесплатно…

Мы проехали три перегона, вышли на остановке «Фонтан «Лебеди» и от этого брызжущего фонтана со вскинувшими крылья бронзовыми птицами зашагали вверх по Луговскому проезду.