Дети Арога - igor parhomyuk Страница 39

почти отстранённо.— Ты — огонь. Горячий, прямой, импульсивный. С тобой сложно. Но не скучно. И именно это мне и нравится. С тобой я тоже становлюсь другой.— А он? — спросил я.— Террик был лёд. Всё по полочкам. Спокойно. Хладнокровно. Он бы не стал никого бить — просто вызвал бы охрану. А я… я бы не стала ради него разбивать бутылку.Она перевела взгляд в сторону, потом снова на меня:— А с тобой — захотела. Потому что поняла: тебе не плевать.Молчит. Потом выдохнула:— У меня были романы. До и после него. Но никогда… никогда не хотелось нравиться кому-то ещё больше. Я всегда позволяла себя любить. Обожали, восхищались. А ты… ты заставляешь меня хотеть быть лучше.

Я молчал. Смотрел на неё. Без маски, без кокетства. Просто женщина, признающаяся в чувствах.Смотрел на нее и чувствовал чтоэто и есть счастье. Что бы вот так — чтобы такая женщина говорила такие слова… да низа какие деньги некупишь.Пауза.— Ты думаешь, я романтик? Приехал поиграть в войнушку, примерить шкуру героя?Элька усмехнулась.— Да. Такая мысль была.— Ну, может, и так но...— Ладно. Хочешь, поедем — я тебя с друзьями познакомлю.Я просто кивнул.

Через час мы ехали по городу. Мимо казино.— Эль, — спросил я, — как ты меня тогда в карты так сделала?Элька рассмеялась:— У тебя не было шанса. Три года в казино. Я была лучшей.— В казино? Серьёзно? Зачем? Денег не хватало?— Себе — хватало. Я друзьям помогала.Резкий манёвр через две полосы, гудки, визг тормозов.— Серж не твой брат, случайно? Такой же камикадзе, — проворчал я.Ход был мужской. Продуманный. Так женщины не водят.— Хочешь сказать, ты работала только ради других? — не унимался я.Элька кивнула.

Глава 11 ангел или демон

— Серёж, давай потом, долго объяснять — скоро сам поймешь. А то тут движение, как на «Формуле-1».

Заехав на рынок и накупив фруктов в количествах, достаточных, чтобы накормить взвод, мы, выскочив из района новостроек, свернули туда, куда риелторы и застройщики еще не добрались.

Среди старых пятиэтажек притаились несколько деревянных домов. Подойдя к последнему, мы, не постучав, вошли во двор. Возле крыльца дети играли с мужчиной в пятнашки. Несмотря на то, что у него был протез вместо ноги и культя правой руки, он ловко уворачивался от них. Увидев нас, дети закричали и толпой бросились навстречу. Облепив Эльку со всех сторон, они радостно вопили и крутились между ног. Я попытался их сосчитать, но всё время сбивался — то восемь, то одиннадцать.

Хромая, к нам подошёл мужчина и, поцеловав Эльку, протянул левую руку. На ней тоже отсутствовали два пальца.

— Стефан. Можно Степан, — коротко сказал он и вопросительно посмотрел на Эльку.

Та, покраснев, пробормотала:

— Это Сергей, мой друг. Он… один из наших.

Степан нахмурился, внимательно посмотрел на меня:

— Я тебя не знаю. Из какого ты клана?

Я хотел было ответить, но Элька опередила:

— Он из пришедших. Это он открывает портал.

— А, так это ты?.. Интересно. Ну, проходи, — Степан повернулся и, скрипя протезом, повёл нас в дом.

Вскоре мы сидели на кухне. В моей тарелке дымился наваристый борщ, в стопке — водка. На столе стояли соленья. Дети облепили Эльку, устроив настоящую борьбу — каждый хотел сидеть у неё на коленях. Степан, выпив, захрустел огурцом.

— Ну, рассказывай, — сказал он. — Как до такой жизни докатился?

Я покосился на жену Степана. Не похожа она была на женщин клана — кругленькая, аппетитная, с русой косой и веснушками на лице.

— Рассказывай. У меня от неё секретов нет. Она да Элька с того света меня вытащили. Так что давай, — сказал Степан, наливая мне ещё.

Выпив еще две рюмки и закончив рассказ, я посмотрел на Эльку. Как минимум четверо детей заснули, обняв её. Она сидела, не шевелясь, боясь разбудить их.

— Хорошо смотришься, — улыбнулся я.

— Что, любишь детей? — спросил Степан.

— Не знаю. У меня своих нет, а с чужими как-то не приходилось возиться.

— Моих только двое. Ларисины — один. А остальные из детдома. Но люблю всех одинаково. Эх... Будешь? — Степан с тоской посмотрел на бутылку.

Я отказался.

— В завязке я. Пил по-чёрному. Жил в подвале, пока Лариска меня не нашла, не пожалела, в дом не привела, не отмыла. Вот ведь, Серж, странный народ — бабы. К ней один нормальный ходил, не калека, а она меня пожалела.

— Что ты болтаешь, — покраснела Лариса. — Ты хоть и без ноги, а мужик — хоть куда. А тот был с пузом и лысый.

Элька по очереди перенесла детей в спальню и принялась убирать со стола.

— Эля, ты чего? — всполошилась Лариса. — Сядь, отдохни.

— Нет, Лар, ты же знаешь, мне это нравится, — ответила Элька.

Я недоумённо посмотрел на неё. Новый ракурс.

— Да ты что! Не девка, а клад, — усмехнулся Степан. — Ладно, вы тут убирайтесь. Пошли, Серж, я тебе оружие покажу.

Мы прошли по коридору и зашли в просторную кладовую. Степан включил свет, и я присвистнул. Целый арсенал тяжелого пехотинца висел на стенах: боевые топоры, алебарды, копья. В центре — настоящий двуручный фламберг с богато украшенной гардой. Посередине лезвия шла надпись на арогском. В углу — куча мечей и кинжалов. С потолка свисали щиты и панцири.

— Ого, ты профи! — я провёл рукой по лезвию. Оно будто было живым — тёплым.

— Ага, и ты это почувствовал... — Степан взял меч покалеченной рукой. — Говорю же: живые они. Не каждому даются. Эх, жалко руки нет... Веришь, сны снятся — про поход. Я ведь не просто воин был — сотник! А потом... по дурости к бутылке прирос.

Он опустил голову, опираясь на фламберг.

— Дурак я был. Сначала понизили до десятника, потом до рядового, а потом вообще в поход не взяли. Позор. Ну и запил по-чёрному. Думаешь, в походе калекой стал? Фиг там. Нажрался, как свинья, и заснул на улице. Отморозил ногу и руку. А в больнице сам понимаешь — бич, родных нет... Очнулся на четырнадцать кило легче. Стыд, понимаешь? После этого — ни ногой в клан…

Поставив меч в угол, он, криво усмехнувшись, приложил руку к щеке.

— Веришь, хотел руки на себя наложить, да духу не хватило. Стал пить ещё