Мир обычный и мир волшебный - Александр Кузнецов Страница 4

– Никаких сроков нет. Но вы рано или поздно, пожелаете что-либо. Вы даже не заметите этого. Вы можете пожелать мороженого в зной и если это желание будет настолько велико, то оно сбудется. Желание должно быть истинным. Вспомните, разве в поезде вы думали о молодости? Вы просто хотели вернутся в то время, когда первый раз оказалась на море, а это было как раз двадцать лет назад. Подсознательно вы желали стать именно юной. И о дочери, вы думаете каждый день, но именно сегодня, вы больше всего на свете пожелали ей счастья. И желание это, было даже сильнее первого.

– Неужели ты убьёшь меня? Ведь я вытащила тебя из бутылки. Погоди, тот иностранец, высокий старик, он был твоим прежним хозяином?

– Так и есть, что был. Служить человеку – есть самое обидное для джинна. Я должен смыть обиду кровью.

– Но, как же ты попал к нему?

– Он не простой человек был. Колдун. Все маги до единого мои злейшие враги. Они могут видеть нас, не будучи нашими хозяевами. Они способны отличать нас среди людей. Этот колдун усыпил меня обманом, а после заточил в сосуд. Он узнал мою слабость.

– Какую?

– От сладкого я теряю контроль и становлюсь совсем беспомощным.

– Но ведь я же тебя не обманывала, наоборот, выручила, не прося ничего взамен.

– Э-э, нет. Вы пожелали. И ваше первое желание исполнилось, а значит вы заключили сделку.

– Я выпустила тебя из бутылки после того, как замечталась о море. Ну, или, там, о молодости.

– Вы могли и в детстве загадать истинное желание, я бы и его исполнил после извлечения из сосуда.

– Не пойму, если ты готов меня убить, зачем рассказал о способе избавления от себя?

– Я обязан говорить правду хозяину.

– Нет, я всё же не верю тебе. Ты обладаешь огромной силой. У тебя дар исцеления. Ты способен изменить целый мир к лучшему. И ты уверяешь меня, что можешь опустится до такой мелочи, как месть.

– Будто вы, люди, не такие. У вас чем богаче государство,

чем оно более развито и имеет большие возможности, тем оно кровожаднее.

– Джинн, ты не оставляешь мне выбора. Я буду вынуждена дать тебе неисполнимое желание.

Джинн злорадно улыбнулся, словно он только что выиграл пари. Но сделавшись серьёзным смиренно произнёс:

– Как пожелаете.

Слова у Виктории закончились, но она продолжала смотреть в лицо мужчине способного спасти её дочь и лишить её саму жизни. Ей овладела грусть человека, слышащего за окном песнь соловья, и, знающего, что поутру его ждет эшафот. Она отвела взгляд, медленно подошла к двери комнаты дочери и тихо постучала. Сзади она услышала невозмутимую речь джинна:

– Представьте меня доктором и близким другом её отца. Ей будет спокойней. Ничему не удивляйтесь и не мешайте мне.

Исцеление походило на шаманский ритуал. С минуту джинн поглаживал пальцами виски тринадцатилетней девочки, сопровождая горловым пением. А надавив на её брови большими пальцами, он принялся втягивать в себя воздух. Из глаз девушки потекли слёзы. Вначале ржаво-коричневые. Затем жёлтые. И только в конце слезинки засверкали кристальной частотой. Джинн отступил от девушки, сидящей на диване, и указывая пальцем на шкаф, твёрдо приказал:

– Взгляни на книжную полку! Прочти!

– Донкихот Ламанчский. Мама, я вижу! Обзор Русской классики XIX века. Мама!

– А вот это, – джинн потряс своей правой рукой, в которой был айфон девочки, – подождёт до завтра.

– Вера, слышала, доктор сказал никаких телефонов.

Девчушка играючи взяла под козырёк. Джинн приблизился к ней и коснулся её лба. Девушка стала соловеть и вскоре плюхнулась на подушку, полностью отдавшись сну.

Укрыв дочь одеялом, счастливая мать тихонечко вышла из комнаты. Джинн стоял у входной двери квартиры. Виктория поинтересовалась:

– Куда ты теперь?

– Буду находится в ожидании последнего желания.

– А где ты живёшь? Что делать будешь? Вообще, ты спишь когда-нибудь?

– То, что ты видишь всего лишь образ. Я способен принимать любой человеческий и звериный облик. Только в собак и кошек не могу. Эти твари охраняют миры не подвластные мне.

– А каков ты на самом деле?

– Не стоит. Обожжёте роговицу глаз и опалите ресницы взглянув на меня естественного.

– Погоди, не уходи. Побудь ещё со мной. М! У меня есть зефир в шоколаде. Пальчики оближешь.

– Какой ещё зефир?

– Ха-ха, да ты ещё ничего не знаешь о нашем мире.

Вначале не доверчиво, потом пренебрежительно, а после сладострастно джинн пожирал один зефир за другим, каждый раз чмокая и поглядывая на тарелку, будто подсчитывая сколько ещё осталось. Виктория с трудом сдерживалась чтобы не расхохотаться и тем самым не помешать процессу уничтожения сладкого. Проглотив последний зефир, джинн хлопнул в ладоши и поднятый над его головой заварник для чая выдал концентрированную струю в рот едоку. Женщина поморщилась. Дождавшись, когда джинн закончит трапезу, Виктория спокойно произнесла:

– Странно, ты должен будешь меня убить после третьего желания, но я совершенно не чувствую к тебе злобу. Скажи, почему тот колдун не уничтожил тебя невыполнимым желанием. Или он не знал об этом?

– Тщеславие. У кого ещё в кармане джинн сидит. К тому же, как вы заметили, я исполняю и мелкие поручения, по своей инициативе, дабы пустяки, злоба, блажь, не отвлекала хозяина от истинного желания. Да, да, именно; сосед пропойца, ремонт автомобиля. К слову сказать, сам чинил машину. Вот этими руками. Работников автомастерской я в клуб моржей определил. Удивительные творения эти ваши стальные: самодвижущие и самолетающие устройства.

– Я бы могла научить тебя ездить на машине. Погонял бы по ночной Москве. А?

– Напрасно, ваши чары не действуют на меня. Я – джинн. У меня нет пристрастий, жалости…

– Да-а, а как насчет сладкого?

– Зефир – не ваше волшебство. Вы отвратительно готовите.

– Эй, нельзя говорить постоянно правду – это неприлично. А кроме сладкого, что любишь? Про машины я поняла. Кстати, благодарю за мою ласточку. Просто летает. И никаких стуков. У тебя золотые руки.

– Такие же, как и у вас.

– Расскажи о себе. Ты ведь… блин, ведь ты – человек из сказки. Я только сейчас начинаю осознавать, что ты взаправду существуешь.

Виктория робко коснулась руки джинна.

– Ух, какой ты горячий.

– Я создан из пламени.

– А ведь и вправду – огонь. Веселишь, полезен. И даже можешь быть опасен. И всё же, у человека тепло иного свойства. Что ты смеёшься? М! Ты впервые, за всё время нашего знакомства, улыбнулся.

– Так и есть. Ведь