Измена. (не ) Его невеста - Лада Зорина Страница 4

Он развернул меня к себе, и мой взгляд невольно упёрся в широченную грудь, которую почти не скрывала небрежно накинутая на плечи рубашка. Её белый цвет яростно контрастировал с загорелой кожей.

— Это что вообще было?

Я отодрала взгляд от впечатляющего рельефа мышц, отругав себя за непонятный ступор, в который меня ввело неожиданное появление их хозяина.

Хотела бы я сама знать, что это было. Но с другой стороны, кое-какое объяснение у меня всё же имелось.

— А разве не я должна задавать этот вопрос? — я окончательно рассталась даже с намёком на уважительный тон. Раз уж в его отношении ко мне никаким уважением никогда и не пахло. — Я ещё могу понять твоё раздражение всей этой… ситуацией. Но окунать меня в грязь, открыто кувыркаясь со своими наложницами… мне не важно, кем ты меня называешь. Я — твоя невеста, и это факт. И за две недели до свадьбы ты таскаешь своих девок под одну со мной крышу, пусть она и размером со стадион! Это даже для развратного богача — слегка перебор, не находишь?

Чёрный взгляд прожигал меня насквозь. И будто не пальцы сейчас впивались в моё плечо, а настоящие когти.

— То есть сцену ревности решила мне закатить, — в обманчиво спокойном тоне стремительно зрел гнев. — Смирилась со своей ролью будущей хозяйки этого дома.

— А у меня разве есть выбор?

— Смотря, о чём речь.

— Я не собираюсь молчать, как бессловесная овца, пока ты устраиваешь бордель у меня под носом. Мне не важно, как сложится этот брак, но это… это просто отвратительно!

Уварова мои гневные выпады не впечатлили.

— Послушай, девочка, я кое-что тебе объясню, если ты вдруг не дошла до этого своим умом. Это мой дом, и в нём действуют мои правила. Только мои. Так было, так есть и так будет. Наша свадьба ничего не изменит. А это значит, что я буду водить сюда кого захочу и делать с ними что захочу — по обоюдному, представь себе, согласию. Все свои претензии по поводу моего отвратительного поведения адресуй своему деду, которому пришла в голову блестящая мысль отдать тебя мне.

Его слова жгли меня хуже огня, но я запретила себе опускать взгляд:

— И тебя не смущает, что ты кувыркаешься в постели с другими едва ли не на глазах у будущей жены?

Мой вопрос заставил его рассмеяться, и в этом смехе было столько неприкрытой издёвки…

— «Невеста». «Жена». Ещё чуть, и я действительно начну ощущать себя гнусным изменщиком, — он склонился ко мне и понизил голос. — Мой совет, маленькая Канатас, прекрати цепляться за эти слова. Ты мне ни невеста, ни жена. И в полной мере никогда ею не станешь.

В низком голосе крылась недвусмысленная угроза, но я не была стопроцентно уверена, что понимала её истинную суть. И, кажется, это непонимание проявилось на моём лице, потому что чётко очерченные губы Уварова скривились в едкой усмешке:

— Я приложу все усилия, чтобы тебя мои измены не волновали. Ты получишь мою фамилию и финансово ни в чём нуждаться не будешь. Но дети, семья, объединённые капиталы, — он цокнул языком и покачал головой. — Нет, щенкам хитрого Зевса не достанется ни копейки. Я не собираюсь дарить ему правнуков.

— Ты… ты решил, что я после всего, что ты наговорил, захочу лечь с тобой в постель?! — меня буквально трусило от проснувшейся ненависти. — Да я бы не сделала этого, останься ты распоследним мужиком на Земле!

Дёрнувшись что было сил, я высвободилась из его хватки и помчалась по коридору, не разбирая дороги.

Уваров и не подумал меня догонять. Его счастье. Иначе словесной дуэлью на этот раз дело бы не обошлось. Сейчас я была настолько зла, что всю его холёную рожу расцарапала бы.

Вот только когда первый гнев утих и я позволила себе немного расслабиться, на смену клокотавшему внутри вулкану пришли горькие слёзы. И я даже плакать навзрыд тут не решалась — мне всё время чудилось, что за мною следят, меня подслушивают, оценивают каждое моё движение. И мне было противно даже представить, что кто-ниудь будет знать, какая же я размазня. Реву оттого, что ненавидящий меня будущий муж мне изменяет. Как раз в этом-то была своя извращённая логика…

Но мне-то как сохранять в этой кошмарной ситуации лицо? Как убедить себя примириться? И как оправдать для себя поступок своего родственника?

Поначалу я не понимала, как мой дед — родная кровь! — мог так со мной поступить, а потом, когда поток слёз поиссяк, поняла. Да что для него вообще могло значить наше родство? Для человека, который и о существовании-то моём узнал относительно недавно. Он ведь и на поиски решился, очевидно, только поэтому. Я оказалась ключом к решению его проблемы, и он безо всякого стеснения этим ключом воспользовался.

Никем я была не только для этого кошмара во плоти Уварова, но и для человека, которого успела за прошедшие два месяца посчитать своей роднёй. Вот только он никогда мне в своей родственной любви не признавался — стоило признать, тут мой дед был исключительно честен.

И, вероятно, я окончательно впала бы в отчаяние, если бы не встреча, которую повлекли за собой неумолимо приближавшиеся торжества.

Глава 5

Организацией церемонии занимались какие-то специально нанятые для этого люди. И за всё время этой странной подготовки ко мне обращались лишь в тех исключительных случаях, когда от меня этим людям было что-нибудь нужно — по большей части это касалось подвенечного платья, украшений и каких-то инструкций: из чего будет состоять церемония, кто на неё приглашён, где мне нужно будет находиться во столько-то часов и столько минут, что и кому говорить, куда идти…

Я не видела смысла о чём-то их расспрашивать, чем-то интересоваться сверх того, что мне сообщали, и уж тем более возражать. Я понимала, что из кабалы этого безумного договора мне всё равно не выбраться. Если уж казавшийся всесильным Уваров ничего не мог поделать с условиями моего предателя-деда, то я тем более. Сейчас все мои силы уходили в основном на то, чтобы просто не сойти сума — не каждый, у кого за три месяца жизнь дюжину раз перевернулась с ног на голову, сможет похвастаться тем, что остался в себе. Я вот порой нет-нет да сомневалась в том, что адекватно воспринимала реальность.

Как бы то ни было, за неделю до бракосочетания в окрестностях начали собираться гости, приглашённые на торжество. Одними из первых