Коммандер - Виктор Коллингвуд Страница 40

— Господин хороший, — вмешался в разговор чирикающий серв, — а может, ты нас на службу возьмешь, а? Тут мы место, считай, потеряли, из-за вашего колдуна!

Я с сомнением посмотрел на него. Брать человека вот так, с улицы, конечно, неправильно. Но парень крепкий, и судя по всему, неглупый. Лишняя пара рук, в общем — то, не помешает…

— Я немного не при деньгах, любезный, а то бы взял тебя в услужение.

— Ничего, я пока за еду послужить могу, — прочирикал светловолосый.

— Как звать?

— Меня Птахой кличут!

— Ну, Птаха, бери бочонок, да пошли отсюда. А там разберемся.

— Да погодите вы! — очнулся усатый тип. — Там же деньги еще! Деньги Вепрей! В подвале они хранят!

— Точно! В винном погребе! — Птах замахал руками от возбуждения — Там тайник у них, но я знаю где! Как раз… да, как раз за этим бочонком и был!

— Литц, — я обернулся к магу с невысказанным, но совершенно ясным вопросом.

Тот смутился еще сильнее.

— Ну-ка, что там у тебя в карманах топорщится?

Маг покраснел.

— Да нашел я их, нашел. Пойдемте уже!

— А давайте лошадок-то заберем, — снова подал голос усатый конюх — а то, глядишь, и на конюшню огонь перекинется, а вам, добрый господин, лошадки-то не помешают! Они, хоть и не боевые, но добрые. Да и повозки надо выгнать — две отличные повозки сейчас на дворе! Да и вещички нам надо свои собрать!

— Давайте быстрее!

Мы с магом вывалились за ворота. Птах с усатым побежали за лошадьми и своими вещами. Слышалось испуганное ржание лошадей — крыша конюшни уже занималась.

Вскоре Птах и черноусый конюх выехали за ворота на двух прекрасных подводах, крытых доброй рогожей. Мы закинули вещи внутрь фургонов и залезли сами.

Лишь сейчас я заметил, что меня бьет крупная дрожь. Многое я тут видел, но такого ужаса еще не встречал!

Зверолюди очень сильные, опасные противники. Практически, сегодня я заново родился — так мал был шанс уцелеть, и все же он выпал!

Но не рыцарю Эйхе.

Глава 22

Коммандер Эйхе погиб. Его тело сейчас горит рядом с тремя кабаньими тушами. Sic transit…

Я бросил последний взгляд на пылающую таверну. Славный вышел у Ренна погребальный костер. Не каждый удостоится такого!

Литц рядом любовно поглаживал свой свеженамародеренный бочонок.

— Маг, так сколько там денег-то ты спер, показывай!

Тот неохотно вытащил из-за пазухи несколько мешочков. В одном были золотые монеты — 7 дублонов, 3 соверена, 5 тилейских флоринов, и еще 5 разных, незнакомых мне монет из Идеррии и Бастони. Очень большие деньги!

В другом оказалась пригоршня разного серебра вперемешку с медными и латунными монетками.

— В тайнике у них лежало золото. А еще в ящике с амулетом, в покоях — разменная монета для посетителей.

— Ты и тайник нашел?

— В подвале, где вино. Там еще столько всего было…

Похоже, этот пьянчуга действительно умеет находить чужие заначки. Не зря Тереллин его выделил мне в напарники!

Две крепкие телеги наконец — то выкатились за ворота. Здоровые рабочие мерины — три каурых, один серый в яблоках, по два на повозку — действительно были хороши. К фургонам привязали и трех наших кобыл.

Сервы с узелками под рукой, где, видимо, и были все их вещи, правили повозками умело и ловко. Мы залезли в переднюю, к Птаху.

— Давай правь к городу. Хочу побыстрее встретить наш отряд. А то кто знает…

Левая рука сильно болела. Перелома, конечно, не было, но пользоваться ей я еще долго не смогу. Несмотря на это, после благополучного возвращения амулета я испытывал такое облегчение, что даже задремал в повозке. Разбудил меня зычный голос:

— Эй, мужик, сворачивай! Мы армия Светлейшей церкви!

Вот идиот!

— Придержите язык, герр Николас! Не надо сообщать всем встречным, кто мы и куда идем. Вообще-то наш поход секретен.

— Не узнал вас, герр Андерклинг. А что это за быдло с вами?

— Напрасно вы так называете ученого мага! Птах, вставайте с повозками в хвост нашей колонны, а я останусь тут впереди с господами ротмистрами.

Пока мы ехали, я рассказал о происшедшем.

— Невероятно! — воскликнул Отто. — Тут уже лет сто не слышно про зверолюдей! На севере, в густых лесах, их еще полно, а здесь вроде бы их всех извели!

— Так давайте исправим это, — пробасил Рейсснер. — Устроим охоту, и доброе дело сделаем, и мяса запасем в дорогу!

— Вы это серьезно, Николас? Предлагаете есть такое мясо?

— А что такого, Энно? — удивился Шумпер. — Вы же сами ели того хряка, которого добыл Эйхе? Или вы думаете, что это был кабан?

Тут мне стало нехорошо.

— То есть та кабанья голова была….

— Конечно. Достойные охотники никогда не станут бить животных весной или ранним летом. Ведь они о ту пору выводят потомство, а если добыть родителей, то приплод пропадет, и охотиться будет не на кого. А этих уродов, заслуживающих лишь истребления, должно побивать в любое время. Весенние охоты — они всегда либо на волков, либо на зверолюдей!

— Конечно, — вмешался Рейсснер — бывает, что они дают отпор. Они же здоровые! Только ума объединиться в отряд у них не хватает. А то, это была бы не охота, а война.

Я в тоске откинулся на борт телеги. Кхорн возьми, как я тут все ненавижу!

Рука начала отдавать пульсирующей болью. Надо идти к Аззи. И не думать. Не думать о том, что я сейчас узнал.

— Пойду в арьергард, — сообщил я ротмистрам. — И, еще вот что — Эйхе погиб, теперь я коммандер отряда. Прошу обращаться ко мне соответственно, особенно при солдатах.

— Постойте, — вмешался фельдфебель Шумпера, Курт Линдхорст. — А родственники у коммандера были?

— Конечно. Он, то ли пятый, то ли шестой в семье!

— Эйхе — это те, что из Брейсенгау? — спросил Шумпер.

— Да, кажется.

— Брейсенгау — это Хаос знает как далеко отсюда, — продолжил Линдхорст. — Так что, по доброму старому обычаю, мы должны разделить имущество покойного среди его товарищей. То есть нас, господа.

— Наверное, вы правы, Курт. Только имущества у рыцаря было немного.

— Насколько я понял, его орудие и доспехи остались невредимыми? Он же поехал с вами с одним мечом?

— Да. Но вся его амуниция — из оружейной монастыря Андтага. И лошадь тоже. Так что, разделить мы можем только его долги!

— Ничего, дело же не в этом! Нам просто следует соблюсти древний обычай воинского братства. Сколько бы имущества не было у твоего однополчанина, будет очень печально увидеть его у какого-нибудь, да простит меня Свет, штатского!

На