Весенний Маскарад - Атаман Вагари Страница 40

— Именно. Благодаря этому ноги их очень гибкие, и могут направить в разные стороны, куда паук пожелает. Паук всегда имеет выбор, куда ему отправиться. В этом ведь вся соль. Выбор Пути, Выбор Дороги. Совсем в разные стороны паук может пойти. Вперёд, назад, влево, вправо, а благодаря паутине — по диагонали, вверх и вниз.

— Да. Чрезвычайно приспособляющееся ко всему существо.

— Будь тоже членистоногой, Эллен. У тебя тоже есть право выбирать. Всегда.

— Ты что, назвал меня паучихой? Ну спасибо, — хихикнула Эллен.

Она почувствовала, что ей совсем легко и хорошо на душе.

— Ты услышишь мой голос завтра, — пообещал он.

Это было последнее, что он сказал.

«Ха! Кажется, он любит пауков. Может, он энтомолог какой-нибудь?» — подумала Эллен. Ей стало приятно и уютно вдруг, она потянулась. Затем она вернулась в постель и стала засыпать. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала, как тьма в комнате сгущается, подступает к ней ближе, поглощает её. И Эллен мягко тонула в этой Тьме, погружаясь в крепкий блаженный сон. В самый последний момент перед засыпанием ей вдруг показалось, что кто-то слегка коснулся её волос и медленно провёл по голове, но Эллен и в голову не пришло вскакивать и истерически визжать. Наоборот, она с умилением улыбнулась. Рука, которая до неё дотронулась, принадлежала ребёнку. Эллен вспомнился мальчик на качелях во дворе.

* * *

Когда меня разбудил верный будильник, я не сразу вспомнила, что было вчера. Я спустилась, пошла принимать душ. Тут только память вернулась ко мне. Только сейчас моё вчерашнее приключение казалось бредом. Вероятно, этот Паук — чудак, псих, наверняка знаком с кем-то из Коганской шайки или из школы, раз знает о Ханре. Но слишком уж он странный. Когда я вышла из ванной и направилась на кухню, Эллен собиралась в колледж, папа уже уехал на работу, а мама… Мама ещё не оделась, не накрасилась, в домашнем халате помогала мне и Эллен собрать с собой закуску-ланч.

— Ты пропускаешь сегодня работу? — удивилась я.

— Сегодня пятница. Мы вчера обсудили с моей начальницей у Эдгейсов, что по пятницам я буду иногда работать дома. Мне надо будет пройти обследование у врачей, специально записываюсь на пятницу. Мне пошли навстречу. Я хотя бы хозяйством в свободное время позанимаюсь!

Я удивилась. Что там Паук вчера говорил, что мама отпросится? Он экстрасенс?! С Эллен мы выходили вместе и вместе шли до метро.

— Ты придёшь к нам ночевать сегодня? — спросила я.

— Нет, я после колледжа — сразу домой. Хочу позаниматься платьем. Ну и уроками. Чтобы освободить себе выходные для приятных дел, — улыбнулась кузина.

— Ты хорошо спала у нас?

— О да, очень! А как ты спала?

— Как всегда, очень крепко!

— И тебя ничего не разбудило? — пригляделась ко мне почему-то Эллен.

— А что меня могло разбудить?

— Я ночью вставала, ходила в туалет и попить воды. Очень волновалась, что могла разбудить кого-то. По этой причине я тоже сегодня буду спать дома, то есть у Китти.

— Эллен, нашла из-за чего волноваться! — улыбнулась я. — Я тоже иногда хожу в туалет, и иногда даже с грохотом спускаюсь по лестнице, и дверь хлопается, если сквозняк, но мои родители и слова ни разу мне не сказали, они спят крепко, и их комната далеко от дверей в туалет. Поэтому зря ты боишься их разбудить.

— Очень на это надеюсь, — улыбнулась кузина.

Снова она сегодня какая-то сама не своя.

Что ж, кое-что из того, что говорил Паук, сбылось: мама решила сегодня поработать дома. А что там насчёт Ханра? Следовало бы проверить эту наводку.

В школе прежде всего надо получать знания. Это основная цель посещения школы. В самом начале дня мне несказанно повезло. В раздевалке, когда я вешала свою куртку, меня окликнула учительница музыки, госпожа Блейтон:

— Клотильда, доброе утро! Рада тебя видеть. Пойдём, зайдём ко мне в кабинет, я хочу тебе кое-что передать в подарок, — добрая женщина улыбнулась.

Я с опаской взглянула на часы. Первый урок — контрольная по геометрии, не хотелось бы на неё опоздать!

— Больше десяти минут до звонка. Ты успеешь. Это будет быстро, — поторопила меня Блейтон. И опустила глаза, извиняясь и объясняя: —Мне сегодня надо будет уйти после второго урока. Прости, что не получается пригласить тебя сегодня на чай, как я обещала. Но моё приглашение в силе, обязательно заходи в любой другой день после уроков!

— Что вы, госпожа Блейтон! Не стоит… — пробормотала я, окончательно смутившись. Эта милая дама проявляла ко мне такое чуткое внимание, будто я её старинная подруга, а в сущности мы чужие люди. Она учительница, я ученица.

Через две минуты мы уже спускались в подвал, госпожа Блейтон подошла к кабинету музыки и открыла его ключом:

— Помню о твоей просьбе. Я пошуршала в нотах, которые содержатся в школьной нотной библиотеке. Да-да, в том зелёном шкафу в углу. И кое-что для тебя нашла. Не понятно, как эти ноты там оказались, я их никогда раньше не видела, но я готова тебе их подарить, возможно, для тебя они подойдут.

— Правда? Там старинные танцы? — спросила я.

Признаться, я в тот момент задумалась, зачем я попросила именно старинные танцы. Мне надо было поговорить с госпожой Блейтон в тот день, когда я выслеживала Ханра, чтобы не привлечь его внимание. Вот я и ляпнула про эти танцы. А добрая женщина потратила для меня время, нашла для меня ноты. Я должна быть искренне благодарной.

— Ну, насколько старинные — судить не мне. Ещё раз повторяю — я ничего не знаю про эти ноты. Ни того, откуда они взялись, ни того, что это там за музыка. Но это определённо вальс!

Госпожа Блейтон завела меня в кабинет, включила свет.

— Вот, я их приготовила. Они у меня на столе.

Она вручила мне потёртое издание нот, небольшого формата, тоненькую книжечку. Видно, что книжечка с нотами побывала уже в чьих-то руках. Я взглянула на название, оно мне ни о чём не говорило. На обложке изображён скрипичный ключ, нотный стан. Обложка в тёмных чёрных, коричневых и оранжевых расцветках.

«Ты и я — одно звено в цепи. Музыкальный сборник Л. П. Хэйеса», — прочла я.

Внизу увидела обозначение: «Издательство СЛОН, 1976 год».

— А кто такой Л.П. Хэйес? Это автор песен? Композитор? Я такого не знаю, — призналась я. И с любопытством посмотрела на госпожу Блейтон.

Но учительница музыки покачала головой:

— Увы, я его тоже не знаю. Я пыталась о нём навести