Грани лучшего мира - Антон Юрьевич Ханыгин Страница 41

выкрикивали оскорбления в адрес республиканской армии, проклинали ее, а посыльных Илида осыпали стрелами, отказываясь идти на переговоры с изменниками. Теперь большинство защитников мертвы, а остальные попали в плен. Но даже в неволе они продолжали демонстрировать презрение к мятежникам и насмехаться над марийской республикой, от которой сами марийцы бегут из своих городов.

Но почему?.. Тольда безо всяких территориальных споров принадлежала землям Марии, но почему из нее ушли люди, когда Илид пришел освободить ее от деспотии Бахирона? Вероятно, их угнали отсюда насильно, возможно, даже обратили в рабство.

Посреди небольшой торговой площади, где еще утром местные торговцы выкладывали на прилавки свои товары, царила разруха. На месте амбара зияло черное пятно копоти, окруженное прогоревшим каркасом из балок, на улице валялись растоптанные овощи, кое-где были видны следы крови.

Сегодня днем, как только армия Илида прорвала внешнее кольцо укреплений Тольды, диктатор сразу же отдал приказ продвигаться к центру города, чтобы лишить гарнизон возможности объединиться и подготовиться к бою. Впрочем, солдаты королевской армии и не собирались так поступать — они просто не додумались до такого, а более или менее опытного командира у них не имелось. Защитники Тольды были расколоты на две средние по величине группировки и десяток небольших отрядов, никак не связанных между собой. Они стали легкой добычей для армии республики, но не сдавались до последнего. И здесь, на торговой площади, диктатор Марии лично участвовал в уничтожении небольшой группы из гарнизона.

Молодые парни, скорее всего, подались в армию короля Бахирона, чтобы материально помочь своим родственникам или наоборот — выбраться из своего родного захудалого селения через военную службу. Им несколько раз было предложено сдаться, но они упорно продолжали сражаться, хоть нападающие и превосходили их числом. Не убиты из них лишь те, кто был серьезно ранен и просто не мог больше держать оружие в дрожащих от усталости руках. Но зачем с таким рвением защищать практически пустой городок зная, что хлипкие оборонительные сооружения не уберегут гарнизон Тольды от неминуемого поражения?

Что-то хрустнуло под ногами Илида По-Сода, он взглянул вниз. Капустный лист. Да, верно, ведь это именно он опрокинул прилавок с капустой, чтобы подойти к группе противника с фланга. Скольких он убил: двоих, троих? Троих, потому что парень с болтающейся на коже рукой и выпущенными кишками обезумел от боли и стал метаться между своими и чужими, пока не напоролся на меч товарища. Бой продолжался недолго. Но для него прошла целая вечность, пока он лежал под ногами соратников и врагов, единственной здоровой рукой придерживая собственные потроха, а скользкие и теплые внутренности не слушались его и постоянно норовили проскочить между пальцев. Илид видел его, этот парень лежал на боку. Его муки могли закончиться быстрее, если бы он перевернулся на спину и захлебнулся кровью. Но рука была отрублена, ноги не слушались, болевой шок предательски парализовал все тело, оставив одну лишь агонию. Сколько времени он пролежал там, ожидая своей смерти, что чувствовал, о чем думал…

— Старею, — пробормотал Илид. — Размяк совсем. Больше десяти лет не был в настоящем бою.

Но ведь и это сражение за Тольду сложно назвать боем. Обычная резня, бессмысленные жертвы, бесполезное кровопролитие. И все это из-за клочка земли, который и так принадлежал марийской республике. Какой-то бред.

Мимо диктатора вели очередную вереницу пленников, и Илид жестом остановил конвоирующих их солдат Марии.

— Диктатор По-Сода, эта группа была разбита у северо-западной окраины города, где они поджидали нас в засаде, — доложил командир конвоя. — Больше врагов в том районе обнаружено не было, думаю, это последние. Ведем к остальным.

— Хорошо, — кивнул Илид и подошел к одному из пленных защитников. — Как твое имя?

Солдат взглянул на вопрошающего единственным глазом. Его правая рука висела плетью, а на теле было множество ссадин и порезов, которые были наспех перевязанны, чтобы пленник не истек кровью.

— Рент По-Евес, — ответил он.

— Это марийское имя, — подметил Илид. — Если ты из Марии, то почему остался в королевской армии, а не перешел на нашу сторону?

— Я давал присягу королю Бахирону Муру, поклялся защищать Алокрию. А вы, мятежники, несете лишь разрушение, хотите уничтожить нашу спокойную жизнь.

— Мы сражаемся за будущее Марии, республики со свободными и равноправными гражданами. Мы стараемся избегать кровопролития и готовы принять каждого, кто разделяет наши взгляды.

Раненый защитник хотел было засмеяться, но тяжело закашлялся. Наконец, отдышавшись, он с кривой ухмылкой обвел здоровой рукой пожарища в центре города, окоченевшие трупы, уничтоженные прилавки, полуразрушенные здания, из которых выбивали оставшихся защитников, и своих изувеченных товарищей.

— Свободные люди? Избегаете кровопролития? — пленник сделал несколько шагов к Илиду, но его оттолкнул древком копья один из конвоиров. — Диктатор По-Сода, не так ли? Посмотри вокруг, диктатор. Зачем ты это сделал?

— Волей собрания республики я назначен диктатором Марии, и одной из моих обязанностей является защита границ государства, — раздельно произнес Илид, словно отчеканил слова. — Этот город находится на территории республики, но он до сих пор был оккупирован королевской армией Бахирона, поэтому моим долгом было…

— Ты сам себя слышишь, диктатор? — нагло перебил его раненый солдат. — Государство, границы, оккупация королевской армией… Бред какой-то, и вообще я не об этом спрашивал. Зачем ты это делаешь?

Илид внимательно посмотрел на одноглазого пленника. "Зачем я с ним разговариваю, он все равно ничего не понимает. Какой-то сопляк из королевской армии вздумал учить меня. Хочет потакать эгоизму монархии — пусть потакает. Но… он же мариец, почему он обернулся против нас?"

— Я хочу, чтобы моя родина, республика Мария, была свободна и вступила в эру процветания и покоя, — уверенно ответил По-Сода. — Мы не предатели Алокрии, мы — честные сыны Марии. А вы забыли землю, где появились на свет, ее устои и ценности, дав молчаливое согласие Бахирону на собственное унижение…

— Диктатор, ты совсем глупый?

Командир конвоя со всей силы ударил пленника в лицо. Парень рухнул на землю, выплевывая обломки зубов и кашляя кровью, его раненная рука неестественно закинулась за спину. Илид жестом остановил своего подчиненного.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, наклонившись к корчащемуся на земле защитнику Тольды.

— Мы хорошо жили, — сквозь стоны произнес пленник. — Не богато, но и не голодали. Как и все жители нашего тихого городка. Были тяжелые времена, были спокойные, но мы все жили здесь и были счастливы. Я и мои товарищи — мы не из армии Бахирона, мы обычные ополченцы Тольды, которым законом Алокрии предписано защищать свой дом, когда к нему подходят враги. Нам было очень хорошо в старом спокойном мире! Ты,