Звездная дочка. История одной фанатки (СИ) - Катя Лоренц Страница 41

— Вы меня бросаете? Где я найду нового адвоката?

— С этим возникнут большие проблемы. Ваш тесть очень влиятельный человек и в нашей адвокатской коллегии, как и в менее крупных все знают, что связываться с вами не стоит, а то будут иметь дело с Сергеем.

— Подождите, — поймал его за рукав. — Скажите честно. Вы продались моему тестю! — адвокат ничего не ответил, но по лицу понял, что я прав. Он резко вырвал свою руку и смерил меня ледяным взглядом.

— Всего доброго вам, Евгений.

Дверь за ним захлопнулась, я схватил со стола кружку и запульнул в дверь, чуть по Юле не попал. Она стояла перепуганная, прижимая руки к груди.

— Прости. Нервы сдали.

— Ничего. Я никогда не любила эту кружку. Плохие новости?

— Да. Жёнушка с тестем постарались, — с презрением выплюнул. — Они пойдут на все, чтобы я приполз к ним на коленях, моля о прощении. Как Мила и грозилась.

— Прости, но твоя жена такая стерва.

— Не извиняйся. Тут я с тобой полностью согласен. Какой черт меня дернул на ней жениться. Ведь видел, что она из себя представляет, — нервно взлохматил волосы.

— Жень, — она обняла, подняла подбородок. — Ты только не сдавайся. Мы со всем справимся. Не уходи от нас. Ты нам нужен любым. Даже если у тебя не будет и гроша за душой.

Грудную клетку распирало неизвестное чувство. Огромное, всеобъемлющее, а ласковый взгляд зеленых глаз придавал уверенности.

— Пап, — мы обернулись на голос дочери. Она стояла, прижимая к груди всех своих драгоценных кукол. — Я слышала, что говорил тот дядька. И вот, — положила кукол на диван, кусая губу, смотрела на нас стеклянными от непролитых слез глазами. — Мы можем продать их. Я знаю, они очень дорогие куклы. Только, — сглотнула и посмотрела жалобно. — Не бросай нас.

У меня от такой жертвы самого защипало в глазах. Я ведь знаю, как часто Настя хвасталась коллекцией кукол. Как любила, и не пожалела их для меня.

— Иди ко мне, моя Звездочка, — Настя подбежала, усадил ее на колени и прижал к себе. Футболка тут же промокла от ее слез.

— Ну что ты, дурочка моя. Я никогда от вас не уйду, — успокаивающе гладил ее по голове.

— Папуль, я тебя очень люблю, — прошептала она, сжимая меня маленькими ручками.

— И я тебя, Настен, — сказал дрогнувшим голосом и посмотрел на замершую в нерешительности Юлю. Шмыгающую носом и стирающую слезы.

— И ты иди ко мне. Что это вы, девчонки, решили устроить потоп? Никто никуда не уйдет. Хватит плакать, пойдемте лучше есть блинчики с земляничным вареньем.

* * *

Юля

Неприятности свалились на нашу голову, но я иду на работу сияя от счастья. Вчера мы стали с Женей еще ближе. Я ощущала его благодарность, и словно мы втроем за одно, против всего мира. И я чувствую в себе небывалый подъем и силу. Готова горы свернуть на своем пути.

— Здравствуйте, Мира Альбертовна, — воодушевленно поздоровалась я, снимая одежду и доставая халат из шкафчика.

— Здравствуй, — хмуро ответила она.

— Что-то случилось?

— То, что я от тебя такого не ожидала. Мне казалось, что ты хорошая девушка, Юля. А ты! — сунула газету мне в руки. Я пробежалась взглядом по статье на первой полосе. Она была о Жене, Милане и их разводе. И обо мне. Даже фотография моя красовалась в открытом купальнике. Из соцсетей взяли.

— И что?

— А то, что я не знала, что ты такая циничная. Разрушила брак Райса. Увела из семьи мужика.

— Мира Альбертовна, вы же ничего не знаете!

— Да что я не знаю? Я про таких, как ты, все прекрасно знаю! Моего тоже молоденькая вертихвостка увела.

— Выбирайте выражение! — пихнула газету обратно.

— Что тут выбирать? Я всегда честно говорю все в лицо, а не шушукаюсь за спиной. Трудно тебе придется здесь. Подумай, чтобы сменить работу.

Стою размазанная по стенке. Мне очень нравится моя работа, и старшая медсестра стала для меня второй мамой. Я очень ценю ее мнение и часто прислушиваюсь к ее советам. А теперь она меня презирает.

— Мира Альбертовна, да как вы можете! — вступилась Света. — У них брак наладом дышит. И что делать, если Юля и Женя любят друг друга? — она волчьим взглядом посмотрела на подругу и вышла. — Не переживай, Юль, — успокаивала Света.

— Я и не переживаю, — резко застегивала пуговицы, так что самая первая оторвалась. — Мне все равно, что обо мне думают другие.

— Да уж! — раздался голос Алочки. — Молодец какая, Юлька. Увела такого богатого мужика. А я тебя за тихоню считала.

— Он не теленок, чтобы я его уводила, — похвала прохиндейки Аллы меня в конец убила.

— Ну-ну. Ты подумай об уходе. Если Грымза решила тебя выжить, то считай, это свершилось.

Уйти? Сейчас? Когда мне так нужна работа? Мало неприятностей у Жени, так если он еще про мои узнает — трындец будет.

— По поводу нашего пациента, Дамира Алиевич. Я поставила ему укол. Максим назначил новое лечение. Вымотал он меня за ночь, — она кокетливо взбила гриву и вышла цокая каблуками.

— Стерва, — презрительно фыркнула Света.

— Я сейчас же пойду все объясню Мире.

— Брось, — схватила ее за локоть. — Есть проблема поважнее.

Рассказала ей про адвоката.

— Арсений сможет защищать его?

— Женю? Ты с ума сошла, Юль?

— Я понимаю, у нас нет таких денег для оплаты, но я заработаю.

— Да не в этом дело! Арсений никогда такими крупными делами не занимался.

— Зато я в нем уверена. Он очень дотошный и ответственный. Женя вчера обзвонил многих адвокатов, но услышав его имя, все тут же отказывались.

— Хорошо. Я поговорю с ним.

— Спасибо, я буду тебе очень благодарна.

Ободренная новостью, пошла к пациенту.

— Дамир Алиевич, как вы себя чувствуете? — пациент не отозвался. Мне сразу не понравилась его реакция. Подойдя, потрясла его за плечо.

— Ну? Как у нас дела? — обернулась на голос Максима.

— Он без сознания.

— Что? Почему?

— Ты лекарство новое назначил, у него анафилактический шок. Что ты стоишь? Действуй! — Максим победил, а его зрачки испугано бегали по палате.

— А что делать?

— Чему вас только учат в этих институтах?

— Я телефон здесь не забыла? — Алла испуганно смотрела на меня.

— Вы чего все замерли? У нас пациент умирает! Максим! Быстро за реаниматологом! Алла, эпинефрин неси! И кислород. Дыхание спонтанное, — освободила грудную клетку.

— Что? — Алла стояла хлопая ресницами, а Максим бесцельно метался по палате, роняя по дороге стетоскоп. Своей несобранностью взбесили меня окончательно.

— Вы что такие нерасторопные то! Я сама сбегаю. Максим, пульс измеряй!

По