Я не люблю убивать. Часть 1 - Максим Волжский Страница 41

вчера человек. Он мог оказаться молодым графом или крестьянином, или бродягой, что гораздо удобнее, поскольку с простолюдинами завсегда договориться сподручнее. Дворяне или парни из купеческой гильдии, или, не приведи господи, привилегированные аристократы — люди спесивые, с гонором. С ними всегда тяжело. Но работать необходимо с разносторонним материалом. Терпение, настойчивость и, безусловно, моя магия — способны вразумить любого бездельника.

— Спит Игорь, — сообщил я, но почему и за что ввёл его в состояние сна, уточнять не стал.

— Ты напоил его водочкой, что ли? Или заколдовал? — хихикнула Зоя, приперев меня к стенке.

Пришлось ответить честно:

— Использовал заклинание «дрёма». Решил отложить да утра его посвящение.

— Да ты что, Гриша? — удивилась Зоя. — Зачем бесцельно расходовать время? Ведь ночью инициировать гораздо удобнее. Разве нет? Ты только посмотри, что с Бенце сделали. Тебе торопиться надо! Если бы рядом с венгром был оруженосец, да неужели кто-то смог бы справиться с ним?

Девчонка была права. Ночью на земле витает особенная энергия. Она не тёмная, не могильная, не мёртвая, она чувствительная к самым мелким деталям в силу отражения луны и свечения звёзд. Превращением обычного человека в элитного оруженосца правит сама природа. Конечно, можно и днём инициировать Игоря, но Зоя возражала абсолютно резонно. Ночью безопаснее и надёжнее.

— Надо будить его, — приблизился я к дивану, где безмятежно, а порой и громко храпя, спал бывший электрик Праскурин. Скоро словосочетание «бывший электрик» станет не актуально, потому что Игорь станет ходячей на двух ногах электростанцией, что-то типа мини АЭС имени Гриши Вершинского.

— Вставая, дружище! — нежно, но настойчиво толкнул я в плечо Игоря.

Тот сразу открыл глаза. Парня я будил не только руками, я отрезвил его магией. Щепоточку бросил ему в ноздрю, и Игорь проснулся свеженьким, бодрым, готовым к самой трудной работе.

— Уже утро? — спросил он.

— Ночь, друг мой. А ночь, это время перевоплощений, — торжественно произнёс я. — Сегодня ты превратишься в необычного человека. Сегодня ты примешь присягу оруженосца: да не погаснет в тебе свет, зажжённый Григорием Вершинским!

— Ага, понял… тогда сейчас встану, — подтягивая трусы, засобирался Игорёк.

Он поднялся, стал шарить глазами по моей довольно вместительной комнате в поисках штанов. Увидел свои шорты у дивана, шустро для толстяка напялил их и вдруг заметил Зою, которая преспокойно стояла у стеночки, наблюдая за пробуждением чудо-оруженосца.

— Здрасти, — заулыбался Игорь; моя вампирша ему явно пришлась по вкусу.

Зоя в ответ лишь кивнула, не решаясь вмешиваться в уже начавшийся сеанс инициации.

— Нам бы на минуточку… — сделав бровки домиком, попросил меня Игорь. — Нам бы посоветоваться…

Я без тени сомнения ответил ему:

— Конечно-конечно… пройдём на кухню.

Зоя осталась в комнате, мы стояли на просторной кухне, у холодильника, который негромко тарахтел, и казалось, будто прятал наш разговор от лишних ушей.

— Чего происходит, шеф? — задался вопросом Игорь. — Было бы хорошо, если впредь ты будешь предупреждать меня о своих планах. Ставь в известность, и всё! И я готов вампиров ловит, нежить крошить, убивать упырей! Ты ведь меня в оруженосцы посвящать собрался?

Глаза Игоря быстро бегали. Губы превратились в струны. Он весь был собран. Я не ошибся — Игорь Праскурин — наиболее подходящий для охотничьей деятельности вариант. Я б сказал, что степень его годности близка в ста процентам, по моей личной шкале, выработанной долгими годами.

— Инициация! — твёрдо сказал я. — Сегодня я сделаю из тебя своего оруженосца.

— Так, не спеши, шеф… — задумчиво чесал небритый подбородок Игорь. — Возможно, мне нужно переодеться или немного подкрепиться. Поскольку… всё-таки… и как бы… ну, в общем, у меня инициация первый раз всё-таки. И ещё… мне не хотелось говорить в столь значимый день в нашей общей жизни… но не мог ли бы ты, шеф, сделать нечто приятное для меня лично. В товарищеских целях. И я бы сказал, даже в дружеских целях, чтобы нашу вечную дружбу связать тесными узами, так сказать…

Игорь говорил уклончиво. Он вилял, будто политик на трибуне, и явно что-то недоговаривал.

— Ты, друг, будь откровенен со мной. И прямо скажи, что ты хочешь? — попросил я вполне вежливо.

Игорь пошамкал напряжёнными губами, произнося непонятные звуки, вроде: м-м-м или э-э-э, или бу-бу-бу.

— Одно дельце осталось незавершённым, — косил глазами на вход в комнату Игорь. — Ты должен мне кое-что…

И тут меня осенило!

— Ты чего, парень? Ты снова про Зойку, что ли? — спросил я, еле сдерживая эмоции.

— Ну, конечно, шеф! Я как бы про неё, ну то есть про меня с ней. Мы бы сейчас с Зоей, как ты любишь выражаться, занялись проникновением, а ты бы на кухоньке посидел, а потом мы инициируемся и как пойдём пиз..ть вампиров! Мне, понимаешь ли, так удобнее, шеф. И на душе спокойнее, да и ты, вроде как, без долга начнёшь новую жизнь с чистой страницы.

Наглость моего оруженосца поражала. Я уже дважды на него воздействовал магией, чтобы стереть воспоминания о несчастном случае с соседкой Светочкой. Я уже дважды, при воздействии всё той же магии, призывал забыть о Зое в придачу. А ему хоть бы что! Заклинания, будто не работали. Словно Игорь умел отражать моё колдовство… Что впрочем, совсем недурно.

И тогда я решил пойти другим путём.

— Значит, Зою тебе подавай? — сказал я, сделав серьёзное лицо.

— Да, шеф… да! Именно о Зое речь! Ты ведь мою знакомую, у меня на кухне… Теперь моя очередь.

Я улыбнулся. Улыбался по-доброму, словно мы уже хлопнули по рукам, и Зоя ждёт Игорька, раскинув распрекрасные ноги.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда разреши сообщить вампирше, которой уже лет триста и которая съела, ну так навскидку, человек семьсот-восемьсот вместе с мозгами, костями и лошадьми вприкуску, что юноша, умеющий ловко вкручивать лампочки в подъездах и тыкать вилки в розетки, готов её срочно ублажить, оплодотворить или даже, стать отцом её маленького вампирчика… Ах да… я подзабыл, вы уже знакомы. Тогда и помощь моя не потребуется… Ты, сынок, иди сам к Зое. Обворожи вампиршу и всё расскажи — как возжелаешь её, как обожаешь. Только об одном молю, друг — историю о соседке Свете, и как на кухне я её немного отшлёпал, не рассказывай. Ещё не рассказывай, как двадцать лет не решался приблизиться к красивой девушке...