Докажи мне - Ольга Вадимовна Горовая Страница 44

— Так что ты тут делаешь, не услышал? Не помню, чтобы раньше ты сам в архив спускался? — будто уже и забыв о ее существовании, вновь спросил у него Кирилл.

А Дарья… Не стала она ответа дожидаться! Торопливо вышла из помещения, не вполне понимая, куда сейчас пойдет, но испытывая предельную необходимость подальше от того человека оказаться.

Он ее и в первый раз насторожил, но тогда она не особо присматривалась. Решила, что мужчина в том кабинете по своему какому-то вопросу был, и просто так совпало, что и ее вызвали в это время. Сейчас же…

Странно. И страшно почему-то до дрожи!

Дошла до первой попавшейся подсобки, юркнула туда зачем-то… Будто спрятаться пытаюсь. И с этими бумагами все еще. Жестко нарушает правила работы с документами! Так ее и оштрафовать, и уволить могут. Интересно, а что Гутник скажет, если ее обвинят в подобном? Признает или нет, что отстранил Дарью с должности своей помощницы?..

По щекам внезапно потекли слезы. Вопреки воле и разуму. Она просто не в состоянии была с этим справиться! Прикусила губу, пытаясь привести себя в чувство, сжала кулаки, продолжая к себе прижимать папку.

Ну что ж такое-то?! С какой такой радости?! С чего бы ей плакать?!

**Постаралась встряхнуться, заставить эмоции и разум собраться… Но ничего не вышло.

Как бы ни уговаривала себя, как ни делала бы вид, что клекочет злостью и гневом, правда состояла в том, что, помимо этого, Дарье было очень плохо. Очень-очень… Просто ужасно! Никогда себя так еще не ощущала.

Ее словно разобрали по частям той ночью, трое суток назад, а собрали впопыхах и неправильно. И все было не так: душа болела, тело слушалось бестолково… Ей до боли, до настоящей жуткой тоски, не хватало полковника. Мука… будто похмелье, которое столько раз у отца наблюдала, вырывала душу и силу из тела.

И да, сны продолжались…

Каждую ночь после своего Дня рождения, она зажигала заупокойную свечу у постели того, кого сейчас Олегом называть привыкла. А на рассвете в ее дверь патруль вламывался, отчего Даша и просыпается.

Откинулась на стену затылком. Сама не поняла, как начала сползать вниз на пол, ноги не держали. Плохо… Почему ей так плохо? Будто трактор переехал. И не болит ничего конкретного, а словно ломает каждую мышцу в теле. Простыла, может? Аукнулось то пальто не по погоде и стремление к красоте?

Слезы потекли сильнее, туманя взгляд, всхлипнула, пытаясь удержать рыдания, но те все равно прорывались.

— Даша, девочка моя! Ты что тут делаешь?! — встревоженный голос тети Нюры заставил вскинуться. Опекунша стояла в дверях подсобки. Провела рукой по стене, включив тусклую лампу под потолком. Странно, не поменяли на новое экономное освещение, а ведь давно планировали…

О чем угодно думать, лишь бы взять себя в руки!

Попыталась быстро слезы с лица вытереть… Хотя смысл? Все же видно. Да и рыдания рвутся из груди.

Как тетя ее тут нашла?!

— Ничего… Сижу, — самое нелепое объяснение, которое можно было придумать, конечно.

Уткнулась в колени, пытаясь быстро последствия слез убрать. Ага, будто тетя ее плохо знает! Да уже все понятно же!

Только теперь заметила, что расселась между старыми стеллажами, какими-то коробками с бумагами, и пустыми ведрами. Бедлам. Освободили перед ремонтом помещение, похоже, но так и не начали ничего делать.

— Кто тебя расстроил? Почему рыдаешь? Это снова Олег Георгиевич?! — голосом, в котором ясно возмущение вибрировало, тетя Нюра опустилась рядом. — Что он еще написал?!

Конечно, далось ей такое движение непросто, все же возраст давал о себе знать. Но, покряхтев и тяжко вздохнув, она все-таки крепко обняла Дашу.

— Ничего, тетя Нюра. Это не из-за… полковника, — всхлипнув, попыталась оправдаться Даша. А вот по имени отчеству его теперь с трудом могла называть, сама не знала, отчего.

— Ну да, как же! Тиранит этот ирод тебя и теперь? Я ведь сразу против была, уж очень крутой нрав у Гутника, и взрыв тот не изменил этого. Для работы и дела, хорошо, может, если вцепится — не убежит никто. Но для человеческого общения… — она со вздохом неодобрительно покачала головой.

И, наклонившись, обняла Дарью, прижав к себе.

— Нет… Там Игорь какой-то приходил, я не знаю ни фамилии, ни кто он. Странный, пугающий, начал мне про семью что-то говорить, цеплялся. Меня от него как заморозило, — попыталась объяснить, но звучало глупо ужасно! Не объяснить толково, лепет какой-то выходил. — Потом появился Кирилл… И про него ничего не знаю, кроме того, что Гутник с ним дружит, приходил к нему, и сюда раньше как-то уже спускался. Он меня и отправил из архива, кажется, тоже не считая, что мне стоит один на один с тем Игорем оставаться, — рассказала невпопад то, что случилось, пытаясь свои эмоции на эту ситуацию свалить.

Но тетя Нюра, очевидно, имела свое мнение. Посмотрела так, словно совершенно Даше не поверила.

— Не видела я никого там, только вот ты тут и рыдаешь, — не ругаясь, а как успокаивая, погладила она по голове Дарью. — Ладно, Дашенька, иди в кабинет, выпей чаю. Успокойся. Решим, что дальше делать, — потянула ее вверх.

Даша тут же подскочила, одной рукой продолжая папку держать, подумав, что тете Нюре самой помощь нужна. Наклонилась, предложив свое плечо в опору. Еще раз по лицу пальцами провела, понимая, что это все равно не поможет. И они вместе вышли из подсобки.

Дарья оглянулась, все еще опасаясь того человека, но в коридоре никого не было, да и в приемном помещении вроде тоже.

— Иди в кабинет, ставь чай, — отправила ее тетя, — сегодня нас мало, заболели двое, скажешь, если что, что заглянула ко мне в гости. А я еще подняться должна, отнесу документы, и спущусь тоже.

— Я могу отнести, что вам надо, — вызвалась Дарья, понимая, что тете Нюре по этажам ходить тяжелее, да и не восстановилась до конца еще после болезни.

— Нет, ты отвлекись и выдохни, Дашенька, — мягко улыбнулась ее опекунша.

Видимо, слезы на лице сказались даже сильнее, чем она думала. Так на нее глянула соседка…

Решила больше не спорить, пошла в мини-кухню, которую сотрудники архива себе организовали, подумав, что это неплохой способ переключиться. Хватит киснуть!

Надо выдохнуть и осмыслить. Все: и этого странного человека, и то, что в папке рассмотреть толком, и то, как она реагирует на