Убежище. Книга третья - Ольга Станиславовна Назарова Страница 47

– Пойдём отсюда! Я-то думала, тут приличные люди живут! – даже этот «последний залп» никого не смутил.

Дом выглядел непоколебимой крепостью, лишние звуки в себя не пропускал, коты, наблюдавшие Викин исход, только посмеивались в усы, Полина, достигшая кошачьей невозмутимости благодаря многочисленным тренировкам, посмеивалась вполне открыто, а Гоша был на всякий случай с женой абсолютно согласен.

Когда Вика, картинно прихрамывая и повисая всем весом на муже, жалуясь, стеная и вытирая слёзы, вошла в дом свекрови, то первым, что она увидела была мерзкая рожа, абсолютно идентичная физиономии противной девчонки!

– Тыыыы! Что ты, мелкий негодяй тут делаешь? – взвизгнула Вика.

– Я? Нет, я ещё и мелкий негодяй! Нет, ну представляете, да? – Пашка был абсолютно серьёзен и даже обижен. – Вы вопили и ругались всё время, пока мы с сестрой пытались вам помочь! Вы такие слова говорили… мне аж стыдно такое слушать было!

– Кто какие слова говорил? – Вика свой образ утончённой и благородно-снисходящей до окружающих особы ценила и лелеяла. – Что ты выдумываешь-то?

– Я ещё и выдумываю? Нет, вы понимаете! Я выдумываю! – Пашка с оскорблённым видом листанул что-то в смартфоне и включил запись и из смартфона зазвучал мужской голос: «– Что-то случилось?

– Вы не понимаете! Вы не можете понять, как я одинока!

– Кажется, у вас муж имеется и совсем неподалёку!»

– Ой, это не то, наверное… – Пашка ловко остановил воспроизведение, непринуждённо покосился на окаменевшую Вику, листанул следующую запись и включил её: «– Вы что, помочь не можете? Бараны безмозглые!

– Можем! Почему не можем? Паш, меняемся местами!..»

Голос Пашиной сестры перекрывался Викиной руганью, достойной портового грузчика. Запись была прослушана Татьяной и Лизой с крайне обескураженным видом.

Вика молчала.

Мерзкий мальчишка абсолютно явно намекнул на компромат! Нет, если бы с Владимиром дело выгорело, она бы самому Гоше высказала всё это и сверх того! Но сейчас это было категорически неразумно!

Вика прилепила на физиономию очаровательную, правда, несколько кривоватую улыбку.

– Ой, прости, пожалуйста! Я, наверное, просто так сильно ударилась, что даже не помню, что говорила…

– Ааа, ну, бывает. Кнопка амнезии такая… Понятно! – Пашка развёл руками. – Ну, я запись сохраню, а то, мало ли вы, тёть Вик, забудете чего-то, начнёте ещё соседей в чём-то обвинять… В крыше нечищеной, к примеру… – Пашка убедился в том, что тётенька отлично поняла, о какой именно записи он говорил. По хищно сжимающимся пальцам на Викиных руках это было очевидно.

– Ну, что ты! Я нишшиго такого делать не штану! – Вика раздражённо пошевелила губами, которые слушались её как-то не очень правильно.

– Ааа, ну, тогда ладно, я пошёл! С наступающим праздником! – Пашка поулыбался соседкам, помахал рукой бультерьерам и с чистой совестью покинул их дом.

– Ну, надеюсь, подействует! – бормотал он, спеша к забору, где его ждала сестра. – Уже заработало! Вот, понимаешь, странность-то какая… мы-то этого никак не делали, а получилось прямо в кассу! – хмыкнул он, подразумевая Викин цветок и его оригинальное воздействие на организм.

А в доме, оставшемся за спинами близнецов, разворачивалось эпичное действо!

– Любимая… А что у тебя с лицом? – Гоша никогда бы не решился что-то подобное сказать по поводу растрёпанного, мокрого, щедро запачканного потёкшей тушью лица драгоценной супруги, но её нижняя губа повела себя настолько странно, что смолчать он не мог.

– Шшшшто? Шшшто ты шшшкашал? – Вика гневно глянула на Гошу, и он отшатнулся назад, едва не наступив на Крока. – Ты шшшшто, шшш ума шшшошшшол?

– Ээээ, Вик, правда, что-то не так! – Лиза, которая успела посмотреть информацию о невесткином подарочке, начала подозревать что праздник Вика испортила всё-таки не им, и даже не соседям, а исключительно себе!

За спиной Вики и Гоши грохнула дверь, впуская Андрея, Вика невольно оглянулась, а Лизин жених едва не вышел на улицу вперёд спиной вместе с дверью и косяком.

– Вика, что с тобой? Тебя, что, шершни покусали? Так их зимой не бывает! – Андрей пощупал горло. По ощущениям, его сердце от неожиданности застряло где-то там…

Вика смела с дороги Гошу, торопясь к зеркалу, а добравшись до него, завизжала!

– Шшшшшто шшшшо мнооой? Вы! Вы меня отраффффффилиии! – она залилась слезами и начала тыкать пальцем в свекровь и золовку.

Лиза от души пожелала всего самого-самого хорошего мальчишке Паше, глубоко вздохнула и рявкнула, перекрикивая рыдания и требования Вики вызвать полицию и скорую.

– Вика! Ты же у нас НИЧЕГО НЕ ЖР… то есть не ела! Ты всё привезла с собой!

Гоша, который метался в поисках смартфона и крайне осуждающе и возмущённо поглядывал на мать и сестру, словно лбом в стену врезался!

– Точно, Вика! Ты же ела только то, что из дома привезла. И пила тоже. Ты, наверное, у соседей что-то попробовала!

– Да они и не фффедлоффффили! – всхлипнула Вика. – Я там токфффо подаффффок отдаффффааа!

– Погоди! Подарок? Цветок! – Лиза сама собой гордилась. Надо же, какие актёрские таланты-то проснулись! – У тебя аллергии на латекс нет?

– Ефффть! А фебе-то фффффто? – Вика зло сощурилась.

– Этот цветок вызывает аллергическую реакцию у людей, которые латекс не переносят. Правда, для этого надо его сок попробовать… Ты его случайно не могла надломить, пока несла?

И тут Вика вспомнила! И белые густые капли на пальцах и неприятный привкус на языке, когда она слизнула застывающую массу. Вспомнила и разъярилась!

– Тыыыыы! Ты пффффемууу меня не пфффедупфффффедиилааа! Пошшшшемуууу я об ффффетом ффффлыфффу только фффейффффяс?

– Так ты и не спрашивала! Ты же сама цветки привезла! Кто же мог знать, что ты про них ничего не узнала, да ещё облизывать с них сок будешь! – Лиза бы посочувствовала невестке, но вот никак не получалось. Во-первых, опасность ей не грозила, во-вторых, её никто сюда не звал, в-третьих…

Дальше она додумать не успела, потому что Вика кинулась смотреть, что ей грозит от отравления, так как язык начал подавать недвусмысленные сигналы о том, что во рту он не помещается и вообще чувствует себя не очень-то хорошо!

– Фффф гоффффод! Ффффрофффно в гофффод! – взвыла Вика, решив, что только там ей смогут экстренно помочь.

Гоша заметался, собирая вещи, кинулся прогревать машину.

Вика выскочила за ним, потом обернулась, желая что-то сказать… Такое едкое, ядовитое…

– Яяяя котосооокиииил! – Эдик, явно пребывая под впечатлением песни, лихо спрыгнул с крыши над крыльцом и ловко зацепился когтями за разросшийся огромный куст сирени, тонкие и густые ветки которой были густо залеплены снегом.

– Иииааааафффф! – вой Вики, которую Гоша вырыл из нахлынувшей на неё лавины, упихал в машину и торопливо газанул, успев напоследок бросить оскорблённый взгляд на мать и