Полет тапка над Зулкибаром - Марина Владимировна Добрынина Страница 47

— Вальдор, ты уснул что ли?

А? Да, замечтался, в воспоминания погрузился. Что ж, проверим, насколько хорошая у гномов память.

— Идем, — говорю, — звезда моя. Покажу я тебе свое укромное местечко.

— Оставь при себе свои местечки, — бормочет себе под нос Дуся, но я делаю вид, что не слышу. К подвигу готовлюсь.

Короче, здесь, за ширмой, там вниз, направо-направо, и мы в свинарнике.

— О, что-то знакомое! — заявляет Дуся. Конечно, знакомое. Насколько я помню, мы этим ходом из дворца выбирались, когда в столице бои шли. Но я ее поведу немного другой дорогой.

Проходим от свинарника пятнадцать шагов в сторону высокой, с длинными свисающими ветвями ивы, и спускаемся вниз по шершавым выщербленным ступенькам. Не знаю, сколько этому ходу лет — но уж никак не меньше пятисот. Справа на стене обычно крепится факел для таких вот любителей прогуляться под городом. Ага, здесь он. А спички я заранее захватил.

— А у вас здесь много таких ходов? — интересуется Дуська, с любопытством оглядывая подкопченные стены.

— Полно! — легкомысленно отвечаю я. Думаю, что их много. Подозреваю, что я знаю не все. Но сейчас это к делу отношения не имеет.

Мы довольно долго идем по коридорам, я считаю ответвления. На пятом сворачиваем налево. Потом пятнадцать шагов и направо. Дуська топает следом.

— Вот здесь аккуратнее, дорогая, не ударься. Синий тебе не пойдет.

Даже и слушать не хочу, что она мне там отвечает.

— Ага, — заявляю, — вот мы и на месте. Нам остается только подняться наверх по этой лесенке, и мы окажемся как раз во дворе старейшины гномов.

— Ты же говорил, мы попадем в дом, — подозрительно так ворчит Дульсинея.

— Так почти дом, — радостно восклицаю я, — чем тебе двор — не дом?

Дуся

Чем мне двор не дом? Да вот хотя бы тем, что если прямо в дом попадем, то сразу: "вот они мы, здрасти, радуйтесь нам, дорогие хозяева!" А если во дворе мы, то еще в дверь стучать придется, и эту самую дверь у нас перед носом захлопнуть могут, да еще и собак натравят. Эти мысли я при себе оставила, предложив принцу поднять свою августейшую задницу на крыльцо и постучать.

Вальдор мое предложение без особого восторга воспринял, но поднялся и постучал, а потом так осторожненько на пару ступенек вниз сошел. Боится что ли? В этом мире гномы так страшны? Совсем не такие, как я в книжках читала и себе представляла?

Впрочем, в том, что мои представления далеки от действительности, мне уже не раз приходилось убеждаться, с тех пор как я попала в Зулкибар. Здесь и принц не благородный герой и чернокнижник не коварный злодей. И вот только что я убедилась, что жилище гномов представляла себе в корне неверно. Я думала, что живут гномы в маленьких домиках, под стать их росту, но вот фигушки! Перед нами был огромный домище, с таким крыльцом, что на нем мог бы и слон свободно развернуться. И двор здоровенный такой, почти настоящая площадь, а не двор.

На стук Вальдора среагировали почти сразу. Дверь открылась, и на пороге появился гном. То есть нет, правильнее будет сказать — суровый такой гномище, с темно-русой бородой, заплетенной в косу, конец которой был заткнут за пояс, состоящий из металлических прямоугольников, украшенных сверкающими камнями. Бриллианты что ли? Впрочем, камни были не только в поясе. Куртка и сапоги гнома тоже сверкали как витрина ювелирного магазина. На рассматривание этого индивидуума у меня ушла пара секунд, а потом он взмахнул своей огромной секирой. Ну, во всяком случае, мне она показалась огромной в руках гнома, в котором роста не больше чем полтора метра. Острое лезвие просвистело в миллиметре от вальдорова носа. Да, он все-таки молодец, что отошел подальше, а то кирдык бы ему пришел и мне счастья полные штаны с перепугу.

— Здрасти, дяденька гном, а нельзя ли эту штуку убрать, а то я девушка нежная, в обмороки всякие падать начну, — пробормотала я, старательно придавая голосу интонации "умирающего лебедя" и тыкая пальчиком в направлении секиры. Ну, а что еще мне оставалось, если Вальдорчик мой отчего-то дар речи утратил? Буду сама этому гному зубы заговаривать.

Как оказалось, Вальдор дар речи не утратил, это он паузу театральную выдерживал, а потом голос подал:

— Добрый вечер, старейшина Горнорыл.

Я захрюкала от смеха. Ой, мать моя, вот это имечко! А я еще в детстве из-за своего переживала. А тут вон чего — Горнорыл, это звучит гордо, ой не могу, держите меня!

— Чего это девка твоя хрюкает?

— А это она от восторга. Вас так рада видеть, — объяснил Вальдор и так на меня посмотрел, что я веселиться передумала. Ну и гном этот все-таки с секирой, а не с букетом роз нас встречает, так что лучше над ним не ржать.

— Тебе здесь не рады, Вальдор. Или память у тебя короткая?

— Знаю что не рады, да только выхода у меня нет. Я не мог свою невесту отпустить к Вам одну.

— Невесту? — гном оглядел меня с ног до головы, помахивая секирой, как будто прикидывал, какую часть тела от меня первую отрубать будет. Я послала ему белозубую улыбку.

— Хорошая работа, — одобрил этот хренов Горнорыл. — Искусный маг зубки тебе правил, детка.

— А то! Сам Терин постарался, — вставил свое слово Вальдор. — Они с Дульсинеей, между прочим, друзья и даже больше.

— Темнишь ты что-то, принц, — сделал вывод Горнорыл и, наконец, изволил пригласить нас в дом. — Заходите, послушаю, что интересного вы мне расскажете.

Дальше огромного холла гном нас и не подумал вести, там прямо и расселись. Мы с Вальдором на диване рядышком, а Горнорыл в кресле напротив нас развалился и вопросительно пошевелил кустистыми бровями, давай понять, что готов слушать.

— Нам нужна водка и табак. Вот, он заплатит, — я решила взять переговоры на себя.

— Водка и табак не продаются. Такие вещи только дарят, — отрубил Горнорыл, — и я пока не услышал веской причины, почему должен вам эти вещи подарить.

— Это не для нас, для Терина.

Как вовремя я вспомнила, что мне Терин сказать советовал.

— Для Терина? — гном насторожился и посмотрел на нас, как на двух гадов и вражин последних. — А с каких это пор принц и его невеста за водкой для заключенных магов бегают? И зачем Терину табак, если он не курит?

— Для меня табак, а водка для него, — объяснила я, не выдержала и заорала, — Горнорыл, силы ебические