Скверная жизнь дракона. Книга первая - Александр Костенко Страница 5

М-да. Велик и непостижим хаос мыслей в чужой голове. Откуда такая резкая перемена в отношении? Может, с разбегу убиться об стену, чтобы меня начали любить по такой логике?

Рядом послышалось мерное сопение сестры.

– Ты спишь? – я поинтересовался у неё.

– Нет ещё, а что?

– Помоги мне перевернуться на другой бок.

– Крыло сильно болит, да?

– Да не особо, мне просто лень шевелится. Ведь я раненый, мне нужен покой и забота! – сказал я с нескрываемым удовольствием от собственного сарказма.

– Дурак! Я ведь за тебя волнуюсь.

– А чего за меня волноваться? Я не разобьюсь, да и немаленький уже. Оставь свою жалось кому-нибудь другому.

– Как это не волноваться? Как это не маленький? А кто же ты, если не мой маленький, младшенький братик? –она потрепала лапой по моему загривку.

– Не трогай мой загривок, иначе я тебе хвост откушу! Когда-нибудь уж точно!

– Откусишь, маленький братик, откусишь. А теперь давай спать, – ещё раз ткнувшись носом мне в спину, Калиса свернулась калачиком и мирно засопела.

***

Три года пролетели для семейства драконов одним мгновением. Пока детёныши крепко спали, медленно вырастая во время своей первой спячки, в логово прилетел ещё один дракон. Для хозяйки пещеры это была родная сестра по материнской линии: Ликура вылупилась во второй кладке, а Изулиса в первой.

И если человек может сплетничать пока язык не устанет – то дракон может сплетничать месяцами, пока голод не даст о себе знать. Сначала полюбоваться спящими детёнышами, порадоваться за сестру, перетереть все косточки отцу выводка, рассказать кто из драконов исчез, о новостях в мире, потом вновь полюбоваться детёнышами, снова порадоваться за сестру и так далее.

– И всё же, моё сердце переполняется радостью за тебя, когда я смотрю на твоих детёнышей.

– Будет тебе, Изуса, я сама вне себя от счастья. Ты мне вот что скажи: первородный источник жизни хоть один открылся вновь? Конечно, Сиала придётся оставить в пещере, но…

– Забудь об этом, дочь, – Изулиса и посмотрела на Ликуру взглядом, полним раскаянья. – Просто забудь. О последнем источнике я слышала две сотни лет назад, и он уже тогда истощался. Ты хочешь раскрыть магическую стезю Калисы?

– Да. Но как это сделать, раз ни одного источника нет?

– Скармливай ей высших эльфов. Их от равнинного эльфа можно отличить бледной кожей и…

– Я знаю, как они выглядят и внешне, и магически. Ты предлагаешь мне такой способ из-за их родства с первородной магией жизни? Но ведь это опасно! Её стезя может повредиться или, того хуже, форму изменить.

– А других возможностей нет, – покачала головой Изулиса. – Сейчас все так делают. Обычно между первой и второй, либо между второй и третьей детской спячкой. В это время самый высокий шанс того, что всё пройдёт без осложнений. Только убедись, что у Калисы Магии не меньше двадцати очков, иначе… Ты и сама знаешь, что тогда произойдёт. С Сиалонусом придётся поступить так же, но только скармливай ему разумных, зашедших на путь тьмы. Подойдёт высший вампир или низший лич. Но только этих двух, иначе его эфемерная душа не справится с таким потоком скверны. Ты в курсе, из-за чего так придётся поступить?

– Да, – Ликура посмотрела на своих долгожданных детёнышей. – Хенгеус рассказывал, что во время катаклизма почти все первородные источники магии смерти были искажены и остался один-единственный. К нему все стали слетаться. И чтобы он не истощился, чёрные драконы ввели правило: каждая дракониха может окунуть в источник лишь троих своих детей, неважно из какой кладки. Двух девочек и одного мальчика. Хенгеус также рассказал и то, что о повреждениях первородных источников магии узнали не сразу. Больше сотни детских душ расщепились на эфир скверной, просочившейся в источники, – Ликура глубоко вздохнула, переполняемая горечью сочувствия матерям из прошлого. – Да, ты права, я не чёрный дракон, меня к источнику не пустят. Да я и сама не смогу к нему пройти, оставшись в живых – первородная магия смерти в таких количествах губительна.

– На сегодняшний день все эти источники стали рассадниками скверны. И первородной магии смерти, и первородной магии жизни. Мало того, что катаклизм породил новых существ, так ещё и нежить принеслась в наш мир. Старейшины говорили, ты сама знаешь, что через две тысячи лет случится новый катаклизм. Возможно, источники вернутся в первозданное состояние – но может произойти что-то другое, никто точно не знает. Не будем об этом, мне скоро лететь обратно. Давай лучше обсудим наш план.

Глава 2

Сердце едва не разорвалось от страха, стоило открыть глаза после долгой трёхлетней спячки. Зелёная зубастая мордашка была на расстоянии мышиного прыжка от моего носа. Калиса язычком погладила острые зубки, в её красных рубиновых глазах вспыхнул голод, а кроме нас двоих в пещере никого больше не было.

– Чего тебе надо? – я отодвинул голову от мордочки сестры. – Ты настолько голодна, что готова слопать своего брата-инвалида? Неужели в тебе нет ни капли совести? Жалости? Сострадания? Брезгливости?!

– Ты закончил? – голос Калисы сквозил обидой на мои слова. – Мама улетела и вернётся через пару недель. Вон там лежит наша еда и всё это время я ждала, когда ты проснёшься.

– Калиса, прости, пожалуйста, своего маленького братика. Просто я не ожидал, что после долгой спячки твоя прелестная мордашка будет первым, что я увижу, – кое-как скрыв сарказм в голосе, я с трудом приподнял голову и ткнулся носом в бок сестры. В ответ она лишь фыркнула и вылезла из кладки.

– Распределяй очки, которые получил за эти три года, и иди кушать. Мама сказала, чтобы ты восемь очков отправил в Силу, четыре в Выносливость и Три в ловкость, а то ходить начнёшь и спотыкаться будешь. Ты хотя бы ползать уже начни!

В первый год, пока сестра бегала по системе пещер, я валялся в гнезде и боялся отсвечивать в окружающее пространство. Страшно представить реакцию Ликуры, узнай она, что я не её сын. Вот и лежал я как мясная кукла – но уже можно не бояться, что меня раскроют. Лог…

Решив не экспериментировать и распределив очки как сказала Калиса – я тут же почувствовал прилив сил, нейронные импульсы помчались в каждую мышцу, а суставы словно разморозились. Без особого труда получилось пошевелить каждой