Любовник Павлова - Ника Маслова Страница 5

— И в чём же моя работа будет заключаться? — Вадим скрестил руки на груди, пытаясь от меня отгородиться. Выглядел отнюдь не орлом.

— Я нанимаю тебя любовником. Это означает секс, когда, сколько и какой именно я захочу, твою верность мне, твою лояльность моим интересам, нормальные человеческие отношения, общение, заведомое согласие на мои предложения провести вместе время. Взамен ты получишь моё внимание к твоим интересам и тридцать тысяч в валюте за два месяца, порядок их выплаты я тебе рассказал. Будем считать, ты на испытательном сроке с возможностью перехода на постоянный контракт на более выгодных для тебя условиях.

Он во все глаза смотрел на меня, хлопал ресницами.

— Это пять сотен в день.

Молодец, из-за волнения в нулях не запутался.

— Совершенно верно. Шлюхи стоят на порядок дешевле. Я предлагаю тебе занять другую, более уважаемую и почётную должность. На самом деле это редкая возможность. Такие предложения от меня получают немногие.

Вадим, будто выброшенная на берег рыба, открыл и беззвучно закрыл рот. Прокашлялся. Посмотрел таким взглядом, будто у меня на плечах оказалась не одна, а две или три головы.

— У вас и другие любовники есть? — спросил он с той наивностью, которую я не ожидал в нём найти.

Да что ж такое! Он нравился мне всё больше и больше. Его поведение казалось глотком свежего воздуха, когда уже вечность как пользуешься кондиционером.

— Любовницы есть. И все довольны, дорожат своим положением.

— Больше, чем одна? — спросил он и тотчас поднял руки ладонями вверх. Выглядели его раны не очень, но помощь пока что я не хотел предлагать.

— Молчу-молчу, — скороговоркой пробормотал он. — Не моё дело, сколько вам нужно женщин. И всё равно... — Он скривился. Фыркнул пренебрежительно. — Да какое может быть положение у любовницы?

Жертва стереотипов, он правда не понимал, что речь идёт не только о сексе.

— Я предлагаю тебе положение человека, достаточно ко мне близкого. Чьи интересы, если кто-то решит их нарушить, я берусь защищать. В пределах степени нашей близости и моей вовлечённости, разумеется.

Вадим не поверил мне. Решил, что я обманываю его. Эффект предложения слишком высокой цены за то, что не ценится продавцом.

Я всё читал по его лицу. Эмоциональный парень, с яркими чувствами. Теперь я верил, что на видео он не играл. Оно само из него пёрло, притворяться заинтересованным, чувствующим ему не приходилось. И при этом деревенским дурачком я бы его не назвал.

Его непосредственность и искренность стоили и пяти сотен в день, и куда больших сумм, но он этого, к моему счастью, не понимал.

— Что, и меня защищать станете? — съёрничал он. — Любовника на испытательном сроке?

— Конечно.

Вадим шумно выдохнул.

— И перед сучкой этой, кинувшей меня на деньги, защитите?

— Если скажешь мне «да», почему нет?

Он сглотнул.

Выражение его лица, борьба с собой — бесценное зрелище. Хочется и колется, вот как оно называется для него, а для меня — чистейший соблазн.

Вадим всё сильней меня заводил. Его ценность росла для меня с каждой минутой. Когда смогу его разложить, попробовать эти губы на вкус, увидеть затуманенный взгляд, услышать жаркие стоны — есть шанс, что влечение поутихнет. Так я думал ещё до того, как решил его сюда привести. А теперь уже не сомневался, что потребуется больше времени, чтобы им насытиться.

Всё, пора уже закрывать сделку. Торг вышел лёгким. Ему хватило приманки из серьёзных для него денег, чтобы дёргаться и желать сдаться. Я хотел купить, он — продать. Так зачем ещё ждать?

Я встал и пересел на диван. Похлопал ладонью рядом с собой.

— Если выбираешь «да», то иди сюда, ко мне ближе.

Он остался на месте. Всё не мог решиться, метался. И хотя мне нравилось наблюдать за игрой эмоций на его лице, я захотел помочь ему с принятием решения.

— Двойная выгода для тебя, Хотов. Сказав мне «нет», ты откажешься от шестидесяти тысяч, а не тридцати. Твоя зарплата в пересчёте на дни возрастает до тысячи. Неплохо, некоторые о такой сумме за месяц мечтают. А ты можешь заработать за день. Одним «да».

Он хотел его сказать, я же видел.

— И что, даже подписывать ничего не придётся?

Справедливо говорят, что голод — лучшая приправа к еде. Это он решает, попадёт рыба на крючок или нет, а затем сама отправится на сковородку.

— Какие тебе нужны подписи и на чём? На твоей круглой попе?

Вадим дёрнул уголком рта, и я продолжил:

— Такие вещи решаются по старинке. Твоё слово, моё — и всё, договор заключён.

Он опустил взгляд, и я улыбнулся.

Вадим-Вадим, тебе нельзя даже смотреть на покерный стол. Все эмоции на лице, все надежды и даже мысли при желании прочитать можно.

— Ты ведь не думаешь, что сможешь безнаказанно кинуть меня на деньги? Не советую тебе узнавать, что будет тогда.

У него вытянулось лицо. Как минимум, он подумал о том, чтобы меня обмануть. Ну что тут скажешь, остаётся только головой покачать и произнести про себя вечное: «Вот в наше время люди сразу понимали, с кем можно связываться, а с кем шутить нельзя».

— Вставай и иди сюда, ко мне, — сказал я. — Хватить уже зря время тянуть. Этим цену ты себе не набьёшь, я и так сделал тебе шикарное предложение.

Вадим бросил на меня острый взгляд.

— А выглядит так, будто вы собаку зовёте.

Мне не понравились ни его слова, ни дерзкий тон.

— Значит, ты плохо смотришь и слушаешь. Я вижу в тебе человека, в котором заинтересован. Ты имеешь право сказать мне «нет» и уйти, забрав телефон, но разумней остаться со мной и получить тридцать тысяч, защиту и ещё тридцать тысяч, которые, кроме меня, тебе никто вернуть не поможет. Этого мало?

Он всё ещё медлил, к моему удивлению. Я сделал устраивающее его по цене предложение и удвоил выгоду. Мы всё обсудили, и он явно поддавался на уговоры. И тут вдруг так резко затормозил.

— Простите, но я не могу так, — сказал он, опустив взгляд. — Никогда так делал.

— Чего