Пси - Александр Горбов Страница 50

Раздались крики, кто-то из девушек захлопал в ладоши. Джакалик поднял руку, призывая дослушать.

— А подарком у меня будет для вас отличная новость. Не сомневаюсь, она всех приведет в восторг. Давайте подготовимся и хорошенько повеселимся. Украсим дом, устроим настоящий пир, найдем праздничное настроение для каждого. Никто не должен грустить в этот вечер! Будем гулять до утра. Вперед!

От удивления Андрей ущипнул себя. Действительно, ведь сегодня Новый год. Как он мог забыть? Он затерялся в лабиринте насилия и не вспоминал, что в мире существуют и другие вещи.

Вокруг поднялся шум. Чувствовалось — люди соскучились по праздникам. Постоянные переезды, жуткие «акции», хмурые молчаливые пьянки после, измотали психотов. И они крепко ухватились за возможность повеселиться. Включили музыку, на полную громкость. Кто-то надувал шарики, развешивал гирлянды. Другие колдовали на кухне. Третьи просто сновали туда-сюда, создавая кутерьму. И всё улыбались. Странно, непривычно. Так что некоторых психотов Андрей узнавал с трудом, настолько поменялись лица.

К вечеру накрыли стол. Хрустальные бокалы, блестящие серебром ножи и вилки, бесчисленные салатницы, блюда с мясом. Джакалик исчез на несколько часов и вернулся с настоящей ёлкой, которую торжественно поставили в углу. Ингрид и Шуша успели напиться до поросячьего визга, проспаться и снова захмелеть. Андрей, мрачный поначалу, помогал на кухне. Между делом, девчонки напоили его шампанским и зацеловали, чем привели в мечтательное настроение.

Начали застолье часов в семь. Два тоста подняли за «новое счастье» и всё хорошее. А затем слово взял Джакалик.

— Психоты и психеи! Поздравляю вас с наступающим Новым годом. Пусть он принесет нам удачу и победы. А я хочу сделать объявление. Мы начинаем новую главу нашей войны. Террор должен стать тотальным, чтобы люди вздрогнули, ужаснулись и трижды подумали, прежде чем с нами связываться. Мы не зря носим название «девятнадцатое января». Именно в этот день мы нанесем удар, от которого содрогнутся мерзкие твари. Третьего числа мы отправляемся в Москву, чтобы пнуть «черных» в самой столице. Они не ждут такого удара под дых, и мы сделаем отличный подарок садистам. За нас и страшную месть!

Психоты взорвались криками. Восторг и радость хлестали через край в эфире. Андрей выпил шампанское и сделал вид, что поглощен едой. Идея Джакалика ему не понравилась, но спорить, тем более в праздник, не хотелось.

— А теперь, я хочу сделать вам подарок. Идите за мной.

Джакалик привел их в холл на втором этаже. Пол был застелен одеялами, сверху раскиданы подушки.

— Устраивайтесь поудобнее.

Дождавшись, пока все рассядутся, Джакалик закрыл глаза и раскинул руки. Мягкая волна потекла от него в эфире. Теплая, чарующая. Навязчиво лезущая внутрь, как змей-искуситель.

Севший на самом краю, Андрей вздрогнул. Попытался отгородиться от неожиданного гостя. Как моряк, почувствовавший шторм, наглухо закрыл все «кингстоны», не позволяя чужой пси-массе проникнуть внутрь. Нет! Никто не смеет входить в его святая святых без разрешения.

Он справился. Переборол чужую волю, отряхнулся как мокрый пес и открыл глаза. Рядом творилось что-то странное: обнаженное многотелое существо возилось на одеялах. Стонало, извивалось, ритмично двигало голыми спинами и ягодицами. Вздрагивало от спазмов похоти.

Андрей отвернулся. Там, в свалке тел мелькнуло лицо Алисы, искаженное гримасой животного удовольствия. Стало противно. Не оборачиваясь, Андрей выскользнул из комнаты, спустился на первый этаж. Снял с вешалки пуховик и вышел на улицу. Вдохнул морозный воздух, застегнулся. Нащупал в кармане сигареты и закурил. Чтоб их всех. Как же мерзко!

— Я в тебе не ошибся. Единственный, кто не поддался.

Лидер, только что ввергнувший всю группу в животную похоть, подошел и встал рядом.

— Дай мне тоже.

Не говоря ни слова, Андрей протянул пачку.

— Нет, правда, ты молодец. Я знал только пару человек, не поддавшихся такому приему. И все — психоты неординарной силы. Думаешь, я зря тебя в дороге гонял?

Андрей пожал плечами.

— Злишься? Ничего, с опытом поймешь. Людей сплачивают три вещи: совместные еда, кровь и секс. Можешь считать, что сегодня у нас тимбилдинг.

— А я, выходит, отказался быть в команде?

— Ты, друг мой, стоишь отдельно. Эти, — Джакалик махнул рукой в сторону дома, — стадо. Никто даже не подумал закрыться. Они ждут команды, что им делать, когда есть, с кем спать. Признайся честно, ты ведь и сам прекрасно видишь. А мы из другой породы. Пастухи, я бы даже сказал пастыри. Ты и я. Мы выше этой грязи.

Выдохнув колечко дыма, Джакалик осклабился.

— Или ты из-за Чертовки переживаешь?

Ответа ему не требовалось.

— У тебя есть шанс сохранить её лично для себя. Хочешь?

— Продать тебе душу?

Джакалик расхохотался.

— Обойдусь своей. Слушай: через три недели мы проведем настоящую акцию, а не мелочь, как обычно. Действительно резонансную. И после этого, я разделю группу. Нас уже многовато, чтобы нормально прятаться. И ты, можешь возглавить вторую. И получить к себе Чертовку. А там, делай с ней что пожелаешь.

— Ты серьезно?

— Да. Но с одним условием: ты выложишься на акции по полной. Без переживаний и слюнтяйства. Убьешь всех, на кого я укажу. Сможешь?

После секундного колебания Андрей кивнул.

— Хорошо. Делаешь то, что нужно и получаешь сладкий рыжий приз.

Выбросив окурок, Джакалик протянул руку.

— Договор?

— Согласен.

Ладонь вождя оказалась мягкая, а пожатие вялым. Совершенно безобидное по ощущению как, впрочем, и любая сделка с дьяволом.

— Пойдем, они уже заканчивают, — Джакалик ухмыльнулся, — продолжим веселиться. И пригласи Чертовку танцевать, она это любит.

Откуда ему это известно, Андрей уточнять не стал.

Машина бичевания. Часть 4

Полтора года назад

— Хлеб ещё остался?

— Угу. Держи.

Они завтракали на улице. Устроились своей маленькой компанией на ящиках, разложили паёк и неспешно ели, болтая о мелочах. Изредка Андрей ловил завистливые взгляды других психотов. Но подойти никто не решался — забитые, озлобленные, узники ЛИМБа с трудом шли на контакт, не веря никому.

— Тут ещё масло есть. Будешь?

— Давай, если никто не хочет, — Жанна вздохнула, — Хотя это же не масло, дешёвый маргарин. Я дома такой не брала даже на выпечку. А сейчас трескаю и радуюсь.

— Ничего, — Андрей похлопал её по руке, — Выйдешь, будешь есть только сливочное.

— Думаешь, нас когда-нибудь выпустят?

— Обязательно, — Иван подмигнул психее, — куда они денутся?

— Твои слова да богу в ушко.

Воздух разорвал вой сирены. А следом, из громкоговорителей раздался хорошо поставленный голос.

— Внимание! Всем заключенным прослушать сообщение. С настоящего момента и до особого распоряжения, процедуры будут проводиться в пределах внутреннего периметра.