Журнал «Если» - «Если», 2006 № 05 Страница 6

След по запаху крайне воодушевил Порфирио, хотя довел его в итоге лишь до ячейки в камере хранения автобусной станции. Из ячейки был извлечен пресловутый сценический костюм: старое, изрядно вытертое пальто балахонистого покроя, клетчатые штаны мешком и клоунские башмаки — все невыносимо грязное и вонючее. Никаких потайных карманов или двойной подкладки, где можно было бы что-нибудь спрятать. И никакого намека на то, где обретается владелец этих вещей…

Но к этому часу Компания уже успела мобилизовать всех оказавшихся под рукой безопасников и перебросила их в 1951-й на Западное побережье Штатов. Словом, не прошло слишком много времени до того, как эта сборная команда успешно выследила Роберта Росса.

И теперь осталось только сообразить, а что же, дьявол его забери, делать дальше.

У Клита снова озабоченное выражение на лице.

— О черт, а я никогда не задумывался об этом… В самом деле, как арестовать одного из нас?

Порфирио испускает низкое горловое рычание. Однако гнев его направлен не на Клита, а на некое высокопоставленное лицо, которое придумало усадить Клита ему на шею.

— Значит, ты готов поймать вторую гранату, малыш? — с ехидной усмешкой спрашивает он.

И мгновенно, не дожидаясь ответа, выбрасывает вперед — ладонью вверх — напряженную правую руку (откидываясь при этом назад, чтобы не задеть ветровое стекло «фольксвагена»), делает неуловимое движение кистью (как Человек-паук, выбрасывающий липкую нить), и Клит успевает ухватить взглядом блестящее острие, молнией вылетающее из рукава Порфирио, и — хоп! — укол в стекло (укус королевской кобры?), и…

И все, Порфирио спокойно сидит в расслабленной позе.

На ветровом стекле бледно-розовая капелька.

— Будь я проклят! — с невольным восхищением восклицает глубоко впечатленный Клит, одновременно испытывая весьма неуютное чувство, поскольку у него-то нет такого оружия. Он прикидывает, нервно прочищая горло, как бы лучше спросить про розовую жидкость, не показавшись перепуганным молокососом. В школе на Базе их всех постоянно заверяли, что оперативники иммунны к любому яду.

— Это не яд, — говорит Порфирио, без труда читая мысли напарника, — а дериват теобромина[1]. И если я сейчас кольну тебя, к примеру, в ногу… Ты просто уснешь и будешь дрыхнуть без задних ног двенадцать часов, вот и все.

— О! Нормально, — поспешно откликается Клит. Хотя чего уж может быть нормального в том, что центральная часть фундамента привычного для тебя мира только что рухнула и рассыпается в прах.

— Ты можешь добавить капельку этой жидкости в напиток другого оперативника, — терпеливо объясняет Порфирио. — Или сделать инъекцию с помощью вживленного устройства, как я показал. Но уколоть его издали, как дикого зверя, ты никак не можешь, вот в чем проблема. Каждый из нас шутя поймает дротик в воздухе на лету… И получается, что ты должен быть рядом с ним. Только так! Лицом к лицу, рука об руку, понятно? Слушай внимательно, малыш: тебе придется придумать для него западню. Заманить в ловушку.

Роберт Росс сидел в западне. И похоже, что он сам ее для себя выбрал.

Как выяснилось, он поселился в Голливуде, в старом жилом доме гостиничного типа поблизости от Франклин-авеню. Здание было сложено из массивных каменных блоков и торчало на холме, как древний мегалит. Роберт снимал комнатку в подвальном этаже с одним крошечным окошком, которое выходило наружу ниже уровня уличного тротуара. Возможно, из этого окошка и можно было в течение часа или двух видеть солнечный свет в летний период, но для этого желающему пришлось бы залезать на стул. А заодно и хорошенько вымыть стекла.

Первый заместитель начальника штаба Операции-1951 изучил информацию, поступившую к нему от разведчиков, и в изумлении покачал головой. Если оперативнику, действующему в крупном городе, требуется безопасное место, он обыкновенно выбирает непрочную каркасную постройку, и притом густо заселенную смертными, что чрезвычайно полезно. В Лос-Анджелесе на текущий момент существовало никак не менее сотни дешевых меблирашек, которые могли послужить вполне надежным укрытием для Роберта Росса, так как идеально соответствовали этим двум существенным критериям.

Самое последнее, что пришло бы в голову любому разумному бессмертному, так это устроить себе тайное лежбище в подсобной каморке нежилого подвального этажа цельнокаменного здания с заглубленным в гранитный массив фундаментом. Крошечное оконце, из которого не выбраться? Хлипкая дверь, которая не остановит других бессмертных? Стены полуметровой толщины из каменных блоков, которые вручную ничем не прошибешь?!

Обдумав все эти факты, которые совершенно не лезли ни в какие ворота, первый заместитель решил, что Роберт Росс на самом деле хочет, чтобы его поймали. Это предположение, по крайней мере, объясняло, почему он живет в таком неподходящем месте и так безрассудно афиширует себя по телевизору. Роберт, скорее всего, в глубине души ожидает добросердечного ментора, который в конце концов отыщет его и скажет, что пора вернуться домой! С другой стороны, он наверняка опасается, что может очутиться в руках тех, кто успешно избавляет Компанию от проблем… Но в любом случае Роберт Росс сейчас играет с ними неполной колодой.

Так что первый заместитель принял решение послать к нему психолога, специалиста по стрессам. Смертного специалиста, а не полевого агента безопасности с опытом захвата бессмертных беглецов. Хотя несколько таких агентов находились в оцеплении здания, и один из них — Порфирио, кстати — занял пост у того зарешеченного сверху окопчика, где скрывалось оконце каморки Роберта Росса.

Лениво прислонившись к стене, Порфирио привычно изображал заядлого курильщика, который от нечего делать таращится на дорожное движение. Он хорошо слышал, как дышит Роберт Росс в комнате внизу, как бьется его сердце. Потом он услышал, как дважды стукнули в дверь, очень вежливо, и кто-то вздохнул, а затем мягкий голос вкрадчиво произнес:

— Бобби, я могу войти?

— Не заперто, — откликнулся другой голос, и Порфирио не мог не вздрогнуть. Это был голос десятилетнего мальчика.

Заскрипела дверь, открываясь и закрываясь, и теперь уже в каморке стучали два разных сердца, а потом психолог сказал:

— Мы потратили немало времени, чтобы найти тебя, Бобби. Могу я присесть?

— Разумеется, — сказал детский голосок.

— Спасибо, Бобби, — откликнулся другой, и Порфирио услышал легкий скрип стула. — Господи, что с тобой случилось?… У тебя на повязке свежая кровь!

— Это ничего, я в порядке. Просто мне только что удалили опухоль… Хотя она все равно вырастет. Но я давно привык к лазерной хирургии XXI века, знаете, есть такие маленькие уютные клиники в неприметных местах? И я регулярно посещаю эти места, а вот вы никогда меня не замечали!

— Ты очень искусно скрывался от нас, Бобби, — с мягким сожалением произнес второй голос. — И мы никогда не нашли бы тебя, я должен признать, не появись ты сам на телевидении. А до этого мы вели поиски много лет, год за годом.

— С помощью ваших космических кораблей? — осведомился детский голосок с сарказмом взрослого человека.

— При помощи наших машин времени, — терпеливо сказал психолог. — Профессор Ривердейл был уверен, что ты убежал от нас, чтобы стать бейсболистом.

— Я никогда не смогу играть в бейсбол. — Голос Роберта Росса холоднее льда. — Я не способен быстро бегать, одна моя нога длиннее, чем другая. Но профессор Билл не замечал подобных пустяков, не правда ли?

— Мне очень жаль, Бобби.

— Но ведь это все равно наш старый добрый профессор Билл, а?… Я попробовал стать ковбоем, и солдатом, и пожарником, и черт его знает кем еще, а теперь я клоун. Но бейсболистом не буду никогда… Никаких пробежек по полю для Бобби!

Краешком глаза Порфирио вдруг заметил, что кто-то начал взбираться на холм со стороны Хайленд-авеню. Слегка повернув голову, он увидел копа.

Профессионально терпеливый голос сказал:

— Бобби, в Будущем множество интересных занятий, которые ты сможешь попробовать.

— Я ненавижу Будущее.

Так-так, теперь психолог заколебался, отметил Порфирио, наблюдая за продвижением копа. Наконец взрослый голос задал вопрос:

— Тебе нравится быть клоуном, Бобби?

— Кажется, да, — сказал Роберт Росс. — Теперь, по крайней мере, люди видят меня, а не просто так смотрят. Этот человек за окном, он тоже видел меня.

Последовала длительная пауза. Коп, взбирающийся на холм, весь раскраснелся от жары и чрезмерных усилий, но ухмылялся, глядя на Порфирио.

— Бобби, — сказал психолог. — Этот человек — один из наших охранников, он здесь для того, чтобы надежно обеспечить твою безопасность.