Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год Страница 6

Во время полета они почти не разговаривали. Бывалые путешественники, которых, казалось, уже ничем не удивишь, буквально замерли, созерцая панораму, открывшуюся с борта вертолета в этот редкостный для севера ясный день. Отроги гор, казавшиеся ослепительно белыми под прямыми лучами полуденного полярного солнца, прорезали бирюзовые вены речушек, по берегам фьордов высились нагромождения осколков льда, сползающего с языка ледника в талую воду. Свет, преломляясь в них, распадался на многочисленные радужные блики. А за этой роскошной огранкой на многие километры в глубь острова простиралась никогда не тающая ледяная корка. Под ее панцирем и текут то неспешно, то беспокойно ледниковые реки.

Типичная «ледниковая мельница», которую можно встретить и в других горах,— это глубокий спиралевидный колодец, пропиленный в стене ледниковой трещины, когда в нее скатываются воды надледниковых ручьев вместе с обломками горных пород. Внизу, на дне колодца, поток воды впадает в узкий, косой коридор длиной 10 — 20 метров, по которому вода стекает в озеро или пролив, настолько узкий, что между его стенами не может поместиться человек. Словом, это ледяная преисподняя. «Мельницы» Гренландии существенно отличаются от альпийских. Их отверстия в диаметре бывают обычно от одного до двух метров, поток устремляется через одно такое отверстие, а не через сито мелких дыр, как в Альпах, и течет в основном в направлении, аналогичном разлому каньона. Кроме того, «мельницы» Гренландии, которые перестают снабжаться водой, иногда оказываются внизу шире, чем наверху, что, естественно, дает исследователям возможность более ясно представить себе, как и почему возникают и исчезают эти образования.

К своей гренландской экспедиции летом 1992 года Жано Ламбертон шел постепенно. Первое «мельничное» путешествие он совершил в 1986 году. Тогда и познакомился с гляциологом Луи Рейно, ставшим впоследствии его товарищем по гренландским экспедициям. Луи Рейно рассказал ему о географе Мишеле Фонтэне, который еще в 1897 году с помощью веревочной лестницы спустился в колодец «ледниковой мельницы» на глубину 55 метров. С тех самых пор ни один человек не решался повторить подобное. Ламбертон загорелся идеей сделать это. Он собрал команду из таких же, как он, крепких молодых людей и отправился с ними для начала к одной из высокогорных «мельниц» в Альпах. Погода не баловала французов, но они не отступили и спустились уже в первой экспедиции на глубину 110 метров, а в 1987 и 1988 годах повторили этот результат. В1989 году, считая главной гарантией успеха приобретенный в горах опыт, впервые отправились в Гренландию. Опыт действительно пошел впрок: возле все того же Паритсога они спустились на глубину 130 метров. Год спустя поставили рекорд, достигнув глубины уже 154 метра. На этом период достижения чисто спортивных результатов команда Ламбертона сочла завершенным. В 1991 году экспедиция получает задания сразу от двух академий наук — датской и французской — исследовать в Гренландии особенности движения потока воды подо льдом.

Жизнь ледниковой реки складывается по законам, до сих пор не изученным и не понятым, а между тем знание этих законов может напрямую вывести на решение одной из самых на сегодня серьезных проблем выживания человечества — проблему пополнения запасов пресной воды, в частности, и уровня Мирового океана в целом. Ледник, кажущийся на первый взгляд совершенно неподвижным, в действительности находится в непрерывном движении. Как только поток какой-то из ледниковых рек перестает течь по своему прежнему руслу, «ледниковая мельница» сжимается, как гофрированные мехи аккордеона, и затем совсем исчезает в течение одного-двух лет. Но где-то рядом возникают новые «мельницы», и процесс этот бесконечен.

Изучить движение потока в «Большой мельнице» — такова была программа экспедиции Ламбертона в 1992 году в Гренландии. Само собой, о том, чтобы пройти через сам поток ледяной воды, не могло быть и речи. Стали искать другой вход в чрево «мельницы», и удача улыбнулась исследователям — они обнаружили вполне пригодную для этой цели расщелину неподалеку. Вооружившись прочными тросами, ледорубами и крюками, участники экспедиции начали спуск в эту расщелину.

На глубине 10 метров они достигли балкона из спрессованного льда, словно нарочно устроенного здесь неведомым хозяином пещеры для того, чтобы гости имели возможность полюбоваться переливом красок — от молочно-белых до холодно-голубых. Ширина пещеры под балконом была примерно 15 метров. Чтобы проверить, насколько она глубока, Жано сбросил ледяную глыбу на дно колодца. Стук раздался через 5 секунд — значит, глубина пещеры была примерно 100 — 120 метров. Полюбовались — и снова вперед, в глубь ледяного массива. Над головами исследователей нависал огромный ледяной свод, напоминавший купол готического собора. И так же, как в соборе, здесь бродило гулкое эхо... Теперь предстоял подъем со дна «мельницы» на поверхность ледника, чтобы проследить движение потока.

Первым начал восхождение сам Жано. За ним цепочкой — остальные. Стальные «кошки», столь надежные в горах, плохо вонзались в лед, каждый шаг давался большим напряжением сил. Как только в лед вбивали очередной крюк, тут же от него начинала ползти трещина или образовывалась целая звезда из трещин, при появлении которой раздавался звук, похожий на выстрел из охотничьего ружья. И все же они не повернули назад. Медленно, с паузами для отдыха, который заключался в минутном сидении на корточках в ледяных нишах, но продвигались.

Пошли обрывы и утесы. Тут уж приходилось проявлять буквально акробатическую ловкость, перелетая с помощью каната с одного возвышения на другое. Вскоре им попался бассейн талой воды, появились оставленные водой небольшие пещеры, заполненные сталактитами и сталагмитами, подобными тем, что возникают в известковых пещерах, но только изо льда. Жано Ламбертон вспоминал потом, что, несмотря на усталость, почувствовал: «Большая мельница» его очаровала. Но на смену очарованию приходило разочарование. Относительное тепло сменилось холодом. Температура льда была минус 1 — минус 3, и легкие, рассеивавшиеся в воздухе капельки воды застывали на стенах пещеры. Потоки воды то и дело меняли направление, и на стенах образовывались все новые и новые вертикальные ледяные выступы, вновь напоминавшие контрфорсы стремящихся ввысь архитектурных форм готики. Самое же сильное разочарование ждало участников экспедиции Ламбертона в конце восхождения: им так и не удалось с точностью определить местоположение той массы снега, что дает энергию движения всем этим потокам воды и ледяным выступам.

И все же в актив экспедиции можно внести весьма существенные результаты. Есть серьезные основания предполагать, что возраст самой глубокой части «Большой мельницы» — примерно от 10 000 до 20 000 лет. То есть можно сделать вывод, что подобные образования довольно стабильны и жизнеспособны. Несмотря на кажущуюся на первый взгляд хаотичность движения водных потоков в «мельнице», здесь угадывается какой-то, пока неведомый, но математически точный режим — есть над чем работать гидрологам.

Тайны «ледниковых мельниц» хотя и не были раскрыты, но у Жано Ламбертона и его товарищей уже есть ключи к ним. А нам остается ждать новых рассказов о новых путешествиях отважных французских исследователей.

По материалам журнала «GEO» подготовила Екатерина Костюкова

Там, где бродят чакли

Меня нередко спрашивают: часто ли вирусологи заражаются болезнями, возбудителей которых они изучают? К счастью, теперь редко, очень редко. Сейчас достаточно хорошо разработаны меры защиты людей при работе с опасными вирусами — и в лабораториях, и в полевых условиях. Например, более чем за полвека изучения вирусов группы клещевого энцефалита во всем мире заразилось немногим более 50 исследователей, причем главным образом в первые годы этой работы, когда еще не знали, как себя защитить. Именно к тому времени относится подвиг отечественных вирусологов, которые быстро, не щадя своего здоровья, а порой и жизни, раскрыли тайны дальневосточного энцефалита.

И все же несчастные случаи происходят и теперь, причем там, где их меньше всего ожидают. В течение двух десятилетий нам приходилось работать в природных очагах инфекций горной уральской тайги, степей Казахстана, в колках Западной Сибири, дельте Дуная, в топких пущах Беларуси, солончаках Причерноморья, на дюнах Прибалтики. И только за Полярным кругом, где долгое время вообще отрицали присутствие арбовирусов (вирусов, которые передаются при укусах клещей, комаров и других кровососов), трое участников белорусской вирусологической экспедиции заразились и перенесли ранее неизвестное науке заболевание. Было это на Кольском полуострове.

...Сильный океанский накат упорно бросал катер на серые поросшие водорослями скалы. Надо было успеть выскочить с тяжелыми рюкзаками на скользкие прибрежные камни в тот момент, когда волна отхлынет от берега. И все же высадка прошла благополучно.