Камигава: Рассказы - Jay Moldenhauer-Salazar Страница 63

Чешуя замолк и посмотрел на остальных, сидевших в чайном домике, медленно обдумывая каждого из них по очереди, продолжив рассказ. – Я видел смертных, достигавших головокружительных высот, лишь для того, чтобы рухнуть на колени, неуклюже кляня ками, словно им было кого винить, кроме собственной смертности. Все вы здесь заявили о том, что знаете, что значит быть смертным, и как мы могли бы залатать великую брешь между нашими мирами, которые, на самом деле один, единый мир. Но услышьте: Истинно понять что-либо можно лишь по его завершению, и я видел так много завершений… И, - добавил он, помолчав, - увижу еще больше, ибо моя работа не завершена.

Чешуя низко поклонился, затем вышел за дверь из чайного домика.

- Погоди! – Серебряная борода встал и подбежал к двери, хватая Чешую за его тощую прыщавую руку. – Погоди, дружище. Ты говоришь об уничтожении смертных, и все же, ты знаешь, что они больше, чем скот для убоя. Пусть они служат и почитают тебя, если хочешь, но… не отворачивайся от них. Вспомни, Чешуя. Вспомни, как все было прежде. Мы снова сможем процветать, но это процветание должно быть общим, или же все мы пострадаем.

- Я помню, - сказал Чешуя, легкая улыбка возникла на его тощих губах. Затем послышался вой ветра и поток блестящей черной кожи, увенчанной изогнутым, чешуйчатым хвостом, когда огромное существо – темный кирин – взмыл с того места, где стоял Чешуя. Холодящий душу рев эхом прокатился по холмам, и существо исчезло.

Оставшиеся четверо беззвучно переглянулись.

- Мне он никогда не нравится, - со вздохом сказал Серебряная борода. – Но, у меня есть надежда.

Сказав это, он вышел за дверь. Поток блеска возник на его месте, словно солнце опустилось к самой двери чайного домика, и когда он растаял, на месте Серебряной бороды стоял кирин. Его грива была цвета рассвета, а чешуя напоминала мягкие облака, обрамленные небесным сиянием. Он фыркнул и ударил копытом о землю, после чего, также, исчез.

Трубка улыбнулся в чайном домике. – Что ж, полагаю, на этом наша встреча завершена. Увидимся с вами через следующие… - Он замолк, ибо в домике остался лишь он и Шип. – Ох и скользкий же этот Роса, верно? – пробормотал Трубка. – Как гениальная мысль, парящая над головой, но ты никак не можешь до нее додуматься. Ну, что ж. – Он взглянул на стол. – Мы так и не закончили нашу игру. В следующий раз, думаю, в следующий раз. – Трубка вздохнул, и спустя мгновение, он исчез в блестящей горячей волне пламени и дыма, испепелившей два табурета и обуглившей половину стола.

Оставшись в одиночестве, Шип встал, и устало оперся о свой посох. Он медленно направился к выходу, скрипя суставами, подобно древесине древнего морского корабля. Он вышел из чайного домика и начал спускаться по петляющей горной тропе.

*   *   *   *   *

Маки открыла глаза и сделала резкий вдох. Она сидела на полу, и там, перед ней был пейзаж, висящий так же, каким она видела его в последний раз. Должно быть, она заснула! Но что за фантастический, жуткий сон! Он был так реален – старики в чайном домике… Она вскочила на ноги и подбежала к картине. Затем вздохнула с облегчением. На полотне не было пилигримов, не было теней в чайном домике.

Никаких киринов.

Это был лишь сон.

Она впервые заметила, что вспотела, в горле пересохло, а язык казался разбухшим во рту, почти, как…

Медленно, дрожащей рукой, она протянула пальцы ко рту и вынула из него одну черную чешуйку.

Ийзука Беспощадный

Gwendolyn Kestrel

Сожженные деревни, не похороненные трупы, и металлический смрад кузниц: запахи войны наполнили воздух. Незуми разоряли земли людей, поклявшихся в верности нескольким благородным домам. Самураи под предводительством великого Генерала Такеши собрались у границы земель незуми. Они планировали напасть на территорию крыс и в сотни раз возместить потери пострадавших людей.

Многочисленные мелкие шайки партизан незуми нападали на разведывательные отряды самураев, наступающих подразделений армии. Один, затем другой, и третий самурай хвастался, признавался, или угрожал своим пленителям незуми, о том, что армия людей приближается. По землям крыс поползли слухи о великом замысле Генерала Такеши: уничтожение всех незуми. Генерала не интересовало, какие из банд незуми нападали на земли людей и сжигали деревни. Недавние набеги служили ему лишь поводом.

Обычно очень независимые и неорганизованные незуми не могли игнорировать угрозу, которую являли собой могучие самураи, и крысы собрали собственную армию. Их острое чувство самосохранения указало им на логичность объединения. В мелких, разрозненных отрядах они бы неизменно проиграли, поэтому, крупная, объединенная армия незуми восстала перед противниками.

Тьма. Тысячи мелких костров озаряют ночь. Солдаты играют в карты, притворяются спящими, или молятся. Рассвет принесет сражение. Две армии схлестнутся через считанные часы. Бой и его потенциальные исходы не выходили из мыслей каждого солдата на границе.

Почти каждого. Кроме Ийзуки Беспощадного.

*   *   *   *   *

Еще в ранге капитана стражи Лорда Кенсая, Ийзука служил ему гордо и с честью. Его повелитель был могущественен и все, кто служил ему, купались в лучах его престижа.

Лорд Кенсай использовал различные способы в продвижении своих замыслов и устранении соперников. И все же, хватило всего одного неосторожного шага, чтобы Лорд Кенсай рухнул со своего возвышенного положения. Теперь, Ийзука был обесчещенным самураем без статуса. Из-за неудавшихся политических махинаций его бывшего повелителя, Ийзука стал ронином без собственной земли. Лишение статуса озлобило его. Он видел, как более мелкие люди возвышались в обществе, пока он стоял в стороне от него.

Образованный, амбициозный, и умелый, он решил заработать уважение собственным методом. Ийзука натренировал свое тело так, что его меч двигался, подобно продолжению его души. Душу свою он посвятил тьме, обучившись магии крови у мага огра. Он познал темное волшебство, давшее ему еще большую силу. Он собрал людей, верных не идеалам, но лишь самому Ийзуке, и составил план, как воплотить в жизнь свои амбиции.

*   *   *   *   *

- Готово, сир! – Произнес Рёта, глубоко склонившись в почтительном