На осколках памяти (СИ) - Татьяна Анатольевна Катаева Страница 66

Следующее пробуждения было ещё хуже, чем предыдущее. Руки затекли. В попытке пошевелить ими, я обалдела. Он привязал меня. Голова раскалывалась, но веки уже не такие тяжёлые, и я могла открыть их. Мне ужасно страшно. Я слышала постоянное движение рядом. Это Денис. Я чувствую его запах.

Сейчас он очень близко. Сел рядом. Мне кажется, я даже дышать перестала. Всё так же притворяясь спящей.

Лёгкое касание его руки, к моей ноге. И я не выдерживаю — дёргаюсь, чем сразу же выдаю себя.

— Так, и знал, что ты уже не спишь. Открывай глаза, София.

Через силу, пришлось послушаться его. Яркий свет сразу ударил в глаза. Пришлось снова их закрыть. После попытки третьей, всё-таки удалось нормально открыть глаза.

Первым делом обратила внимание на Дениса. Он сидел возле меня без футболки. Крепкое телосложение, мышцы накачаные и торс красивый. Но никаких эмоций я не ощущаю. Он чужой. Предатель.

Осмотрелась по сторонам. Незнакомая комната. Немного мебели. Это не квартира. И не отель. Больше похоже на комнату в деревянном домике в лесу. Почему-то именно эти ассоциации вызывало помещение.

Денис наблюдал за каждым моим движением, взглядом.

— Хочу пить, — хриплым, осевшим голосом сказала я.

Денис встал и вышел с комнаты. Я не пыталась выиграть время, придумав жажду. На самом деле, жутко хотелось пить. Но его отсутствие, дало мне пару минут, чтобы осмотреться и оценить обстановку.

То, что в доме мы одни, я даже не сомневалась. Покрутив немного головой, я наконец-то увидела, своё спасение. Телефон. Он не мой, и не Дениса. Потому что его Айфон я знала в лицо, не раз с него звонила.

На тумбочке, где-то в метре от меня лежал страшненький смартфон. Экран разбит. Но он 100 процентов рабочий, так как экран его не на блоке, светится даже сейчас.

Денис, наверное, разговаривал по нём недавно, и забыл выключить.

В попытке приблизиться к нему, я попыталась приподняться, без результативно. Даже мои длинные ноги не помогали. Слишком далеко.

Через пару минут я услышала шаги, и пришлось бросить попытки дотянуться до спасения.

— Вот, — Денис протянул мне бутылку с водой.

— Ну и как я смогу попить, у меня руки связанные.

Голос возвращался постепенно, и хоть до сих пор каждое слово приносило дискомфорт, молчать не было смысла. А ещё, до меня медленно, но уверенно, доходило осознание того, что я в ловушке. И чтобы выбраться, мне придётся переступить через себя.

"Егор, миленький, найди меня" — всеми силами в душе кричала я. "Он найдёт, я уверена в этом. Но когда? Не будет ли поздно?"

Денис медлил, смотрел на меня, изучал. Он был под каким-то веществом, это видно по его глазам и туманному взгляду. И от этого, страх ещё больше меня сковывал.

— Пить, — повторила я.

Он молча открыл бутылку, сел возле меня, поднял голову, и как только бутылка дотронулась до моих губ, я жадно стала хватать воду.

С каждым новым глотком, я чувствовала себя лучше. Словно не воду вливали в меня, а силы.

— Спасибо, — всё что смогла сказать я.

Всё что происходит сейчас со мной, для меня шок. Я никогда не попадала в ситуации, с которых не знала выхода. До сейчас.

Жданов положил свою холодную руку мне на бедро, а меня словно током ударило. Лишь сейчас я смогла окончательно понять, что происходит.

Я в одном красном белье, лежу на кровати, с привязанными руками. Совсем чужой, незнакомый до этого мне человек (почему незнакомый и чужой, потому что мой друг Денис никогда бы так со мной не поступил) имеет надо мною сейчас полную власть и контроль. И его похотливый, голодный взгляд, раздевает меня прямо сейчас, а может не только раздевает.

Его рука стала более настойчивой. Он гладил нежно касаясь пальцами бедер, потом поднялся выше по животу, потрогал пуп, и направился ещё выше. Остановился на груди. Нежное, красивое кружево красного цвета, сейчас мне напоминало алую кровь, на руках Дениса. Он гладил, а я заворожено наблюдала, боясь пошевелиться.

Ладонь сжалась на груди, и тут, я вернулась в реальность.

— Ай. Что ты делаешь, Денис?

— Прости, я сделал тебе больно?! — говорил он словно себе, а не мне. — Я буду нежен дальше.

— Дальше?

— Мы закончим с тобой, то что начали.

— Мы не можем, — запинаясь говорила я, слезы уже стояли в глазах.

— Почему это? — гневным голосом спросил он.

— Я не хочу.

— Это ты сейчас не хочешь. Потом ещё просить будешь, чтоб я не останавливался. Ни одна девчонка не жаловалась. Ты получишь настоящий фейерверк оргазмов. Не сомневайся.

Меня снова парализовало. Что он такое говорит? Какой оргазм? Он, что хочет заниматься со мной сексом? Нет, нет. Этого не может быть. Я не хочу его. Я хочу только Егора. Я люблю Егора.

Боже. Впервые осознав свои чувства к Егору, меня разрывает изнутри боль, что он не рядом. Он должен знать, что я люблю его. Только его!

— Денис, послушай меня. Пожалуйста. Я не хочу тебя. Понимаешь? Я люблю Егора…

— Заткнись, — резко соскочив с кровати заорал Жданов.

А потом, прыгнув снова ко мне. Ухватил с силой за плечи, и сжал до боли.

— Слышать больше не могу его имя. Егор, Егор. Ты бредила всё это время, и повторяла его имя. Ещё раз услышу, пеняй на себя.

Злой взгляд, прожигал кожу, и доставал так глубоко, что сердце предательски сжалось. Страх неизбежного поселился внутри. А что будет, если он сделает, что планирует? Как я буду смотреть в глаза Егору? Как он будет смотреть на меня?

Денис впихнул в рот мне какую-то таблетку, залил водой, и отошёл на большое расстояние.

— Поспи малыш, я скоро вернусь и мы продолжим.

Тьма накрывала очень быстро, и уже через пару минут я снова отправилась в царство снов.

Я бежала по лесу, все время наталкиваясь на сухие ветви. Вокруг мрак и холод. Все руки и ноги в ранах и царапинах. Но сильнее всего болит в груди. Сердце. Его словно вырвали.

С силой ударяюсь в кого-то. Приземляюсь на землю и широко открываю глаза. Надо мной возвышается моя Оли. Моя Лера. Моя старшая сестра.

— Вставай глупышка, — она протянула мне руку, и я схватившись за неё, резко подскочила и обняла её. В эти объятья я вложила всю силу и любовь, на которую была способна.

— Я не глупышка, — всхлипывая ответила я.

Она всегда меня так дразнила, а я огрызалась и доказывала, что вовсе не глупа. Лера зашлась смехом, родным,