Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1973 год Страница 7

— Сколько у нас в Англии иностранных рабочих? Миллион восемьсот тысяч. Ручаюсь, что добрая половина прибыла не через Гатвик (1 Гатвик — международный аэропорт близ Лондона.) или Дувр. И не с британскими паспортами. Тогда как, а?

В поисках ответа на этот вопрос и попал на Ваксхолл Бридж ведущий репортер газеты «Дейли ньюс» Брюс Уорден.

Перед домом № 49 под названием Дэнисон Хаус репортер остановился и принялся изучать таблички у подъезда. Одна из них извещала, что Британское общество по борьбе с рабством действительно находится здесь. Несмотря на громкое название, его контора на третьем этаже оказалась всего двумя маленькими, плохо проветренными комнатками, уставленными полками с досье и картотеками. В первой сидела безликая секретарша, во второй — сухой старик с аккуратной щеточкой усов, в котором за милю можно было угадать отставного полковника британской армии. На стене позади него висела оставляющая тягостное впечатление картина: молодая негритянка с железным крюком в предплечье — «Чтобы привязывать ее на ночь, — пояснил старик, заметив удивленный взгляд репортера. И тут же, встав и протянув руку, представился: — Патрик Монтгомери, секретарь Общества. Чем могу быть полезен?»

— Брюс Уорден, репортер «Дейли ньюс», — и, усевшись на предложенный полковником стул, он сразу же перешел к интересовавшему его вопросу. — Как вам, может быть, уже известно, недавно французская полиция накрыла...

— Вы имеете в виду этих простофиль с автофургонами? — презрительно хмыкнул Монтгомери. — Кустарщина. Эти трюки...

— Полностью с вами согласен, — подхватил Уорден. — Поэтому мы и решили обратиться к вам. Наша редакция хотела бы рассказать читателям о том, какую лепту в борьбу с этой современной работорговлей вносит ваше Общество в Англии...

Отставной полковник еще больше выпрямился, хотя это и казалось невозможным, и начал торжественно патетическим тоном:

— Наше Общество основано в 1823 году. С тех пор оно собирает документы, систематизирует и изучает их. Нам пишут изо всех уголков мира. Часто анонимно. Ведь тот, кто доносит на работорговца, рискует в случае огласки досрочно отправиться в лучший мир. И все же мы собрали горы документов и тысячи ужасающих фактов, в которые трудно поверить. Как по-вашему, сколько сейчас в мире рабов? По крайней мере, 10 миллионов! Конечно, эти десять миллионов мужчин, женщин и детей не все и не все время содержатся в цепях, — Монтгомери сделал жест в сторону картины. — В распоряжении современного общества есть другие средства для того, чтобы держать человека в рабстве. Например, нужда. Человека заставляют работать по 10—12 часов в день, а платят «бонами», которые принимаются только в лавке хозяина. Заработок такого человека всегда меньше того минимума, который нужен для поддержания своего существования. Вот и получается, что чем дольше он работает по контракту, тем глубже залезает в долги. И так до самой смерти. Скажите, разве это не рабство?

— Но зачем тогда человек нанимается на работу на заведомо невыгодных условиях? — поспешно вставил Уорден, чувствуя, что отставной полковник забирается в слишком высокие теоретические материи.

— Видите ли, когда он подписывает контракт за тысячи миль от предстоящего места работы, будущее представляется, со слов вербовщика, в радужных красках. А потом протестовать уже поздно.

Возьмите хотя бы недавний случай с индийцем Сатиндером Сандху. Парню едва исполнилось восемнадцать, когда у них в деревне появился вербовщик. Собрал молодежь и стал сулить золотые горы: «Вы получите работу. В Европе. Надежную, хорошо оплачиваемую. О формальностях и проезде можете не беспокоиться. Платите 13 тысяч рупий, и мы все сделаем». Сандху и еще один парень, Дхарам Бхатия, соблазнились. Родители продали последний клочок земли, чтобы оплатить проезд, хотя билет на самолет по классу «люкс» стоит три тысячи. Молодых людей под видом туристов доставили в Лондон. Поселили в трущобах на окраине Ханслоу, пристроили на работу за 17 фунтов в неделю. Парни пробовали протестовать — на эти деньги самим трудно прокормиться, не то что домой посылать. В ответ — угроза выдать полиции, если будут ерепениться. Сандху не выдержал и от отчаяния повесился. — Монтгомери сделал паузу, давая репортеру возможность записать услышанное. — Или история с сорока индийцами, которые буквально умирали от голода в подвале в Брэдфорде, ожидая обещанной работы. С каждого из них содрали по восемь тысяч рупий за переправку в Англию. Со своими фальшивыми документами бедняги боялись даже показаться на улице...

Уорден лихорадочно заполнял листок за листком в своем блокноте. Так, основные центры тайной переброски иностранных рабочих — Шербур, Гавр, Остенде, Гамбург. Штаб-квартира подпольного синдиката, видимо, находится в Мюнхене... Высаживают приезжих по всему южному побережью, но в основном в районе Дувра. На месте их встречает агент и провожает на ближайшую станцию... Подпольная «дорога» действует по строгому графику, хотя бывают и накладки. В Пуле, например, недавно попались 26 индийцев, так как перевозивший их агент по имени Джассал остановился около паба в неположенном месте и был задержан полицейским. В другом случае в том же районе возле шоссе А 30 прямо в поле обнаружили десять сикхов, прятавшихся там в ожидании агента-проводника. По иронии судьбы все они прибыли на яхте «Летучая мечта», принадлежащей некоему Джону Пендеру. Пендер получил полтора года тюрьмы, а его помощники братья Питер и Майкл Томпсоны — по шесть месяцев условно...

— Простите, мистер Монтгомери, но разве нельзя через задержанных выяснить, кто именно перебрасывает их сюда, и упрятать этих контрабандистов живым товаром за решетку?

Отставной полковник отрицательно покачал головой.

— Вы плохо себе представляете ситуацию, мистер Уорден, — снисходительно заметил он. — Во-первых, все эти индийцы, пакистанцы, негры никого и ничего не знают. Доверенное лицо синдиката доставляет их группами куда-нибудь на побережье во Франции или Бельгии. Разумеется, с фальшивыми документами. Там они сидят, не показывая носа, в подпольной «гостинице», пока не придет момент плыть в Англию. Ночью погрузят их на катер или яхту и высадят через пару-тройку часов в укромном уголке. Что они могут рассказать?

— Пусть так, но ведь Пендера и Томпсонов все-таки взяли...

— По чистой случайности. В проливе их сфотографировали с вертолета береговой охраны. Так что улики были налицо, когда пассажиры попались. А без этого ни один судья не признал бы их виновными, что бы там ни утверждали эти сикхи. Не забывайте, что мы живем в демократической стране. А главное, у контрабандистов живым товаром такие связи, какие вам и не снились. Ну возьмет полиция нескольких агентов и посредников, на следующий же день на их место синдикат найдет новых.

— Скажите, мистер Монтгомери, а ваше Общество разве не может помочь властям ликвидировать тайную сеть синдиката. Вы же сами говорили, что собрали массу фактов...

— Увы, большинство из них не имеет юридической силы, — перебил репортера седовласый джентльмен, горестно покачав головой. — Чтобы вы поняли, я вам расскажу о последнем деле, которое мы расследовали...

Норман Пайпер, черноволосый 40-летний крепыш, считался в Кале типичным прожигателем жизни. Во всяком случае, редкая неделя обходилась без того, чтобы он не устроил для своих многочисленных друзей грандиозную попойку в ресторане «Уэлком бар» или на борту своей 32-футовой моторной яхты «Раре». Никто толком не знал, да, впрочем, и не интересовался, на какие средства он живет, но деньги у него, несомненно, водились. Во всяком случае, Пайпер не раз говорил друзьям, что собирается купить виллу в Испании, которая всегда будет к их услугам. Пока же этот типичный «плейбой» жил на борту своей бело-голубой «крошки», время от времени на день-два выходя в море, когда было настроение. Правда, ходили слухи, что эти прогулки не столь уж безобидны, что в таких случаях на борту «Раре» наверняка найдется не одна сотня порнофильмов, соответствующих буклетов или швейцарских часов «Омега», но в тех кругах, где вращался Пайпер, не принято было совать нос в чужие дела. И кто знает, как долго продолжалась бы безоблачная жизнь Нормана Пайпера, если бы не случай.

Письмо, которое в этот день доставил на Ваксхолл Бридж почтальон, настолько заинтересовало секретаря Британского общества по борьбе с рабством, что мистер Монтгомери трижды перечитал его, прежде чем отдать для подшивки в досье. Один из его информаторов сообщал, что в бельгийский город Остенде прибыло на двух автобусах человек шестьдесят пакистанских туристов. У всех были транзитные визы в Англию, а то, что предварительно группа заехала в Остенде, еще не составляло криминала. Однако информатор обратил внимание на две любопытные вещи. Во-первых, все пакистанцы были из одного и того же места — из Лаялпура, а во-вторых, являлись членами «Общества Роберта Бернса» и направлялись в Англию с единственной целью посетить дом-музей поэта.