Секретарь для тирана - Ивона Куш Страница 7

— Снова новая, — процедила мать Соколова. — Ладно… Пора бы привыкнуть. Сообщите своему начальнику, что пришла та, кого он меньше всего ждал.

— Позвольте узнать, — заговорила, вставая с рабочего места. Можно было просто позвонить по телефону и передать слова его матери так. Но я не стала этого делать. Находиться рядом с этой женщиной было невыносимо. К мысли, что мне придется работать с Соколовым, я почти привыкла. Но вот… Что если она меня узнает? И тут же расскажет все своему горячо любимому сыну-мерзавцу? — Как мне к вам обращаться?

— Евгения Степановна, — последовал высокомерный ответ. — Запомните сразу. Если задержитесь здесь дольше, чем на месяц.

На месяц или нет, а вот встречаться с этой женщиной у меня желания не было.

— А ваше имя? — спросила у молчавшей до этого девушки. — Если Артем Федорович спросит, кто все-таки пришел.

— А ее имя вам знать не обязательно, — ответила за девушку Евгения Степановна. — Чего вы ждете?

Ничего, собственно. Просто решила быть с вами максимально вежливой. Однако, не горела желанием и дальше себя мучить. Поэтому и пошла к кабинету Артема. Постучала.

И вскоре уже сообщала ему о том, что прибыла его драгоценная матушка. Которая по какой-то причине сначала не хотела даже представиться. А уже через минуту снизошла до этого.

— Вот даже как, — хмыкнул Соколов, кривя губы в усмешке. — Что ж, пусть заходит.

— Она не одна, — решила предупредить. Не знаю, почему. Жалко мне его в эти минуты не было.

— Ожидаемо.

Больше ничего говорить не стала. Вышла из кабинета, но оставила дверь приоткрытой. Евгения Степановна поняла мой жест правильно. И, не говоря ни слова, вошла в кабинет своего сына. За ней последовала и молчаливая девушка. Которая, чего скрывать, так же мне не очень-то понравилась. Пусть мы не перекинулись и парой фраз, было понятно, что она точно такая же, как и мать Соколова: холодная, расчетливая и жестокая. Ну и самоуверенная, разумеется. Внешность у нее была ангельская, но меня сложно обмануть. Вообще сложно играть человеком, если он перестал верить в честность и порядочность людей. Я всегда ждала подвоха.

Чтобы снова не погрузиться в ненужные воспоминания, которые при виде матери Соколова, вновь предстали перед глазами, я вновь погрузилась в работу. В смысле, постаралась всячески отвлечься. Было еще столько дел. А я тут опять голову всякой ерундой забиваю. Болезненной и никому не нужной. Была бы возможность стереть себе воспоминания, я бы с удовольствием это сделала. Только вот это было невозможно. Поэтому-то я сейчас и мучилась.

Из кабинета доносились приглушенные голоса. Вслушиваться в них и не думала. Меня их разборки не касались и…

В коридоре послышались торопливые шаги, а уже в следующую секунду в приемную вошел Сергей. Увидев меня, он тут же заулыбался. Подошел к столу, уперся ладонями о столешницу, нависая надо мной. Непонимающе посмотрела на него снизу вверх. И что ему нужно? Неужели не может решить свои вопросы с Соколовым по телефону. Или ему нравится ходить туда-сюда?

— Лизонька, душа моя, — пропел мужчина, продолжая улыбаться. Что-то он начинал меня пугать. — А ваш начальник свободен?

— Нет, — покачала головой. — У него важное совещание.

Только я это произнесла, как из кабинета донесся громкий голос Евгении Семеновны. Тут уж хочешь или нет, а пришлось слушать. Не затыкать же себе уши?

— Этот вопрос уже решенный! — вопила мать Артема. — Ты не имеешь права…

— Выход там, — пусть и спокойно, но довольно громко проговорил Соколов.

— Ты гонишь меня? — возмутилась женщина.

— Можно сказать и так. Ты пришла ко мне на работу не в первый раз и устраиваешь скандал. Нечем заняться? Возись со своими собачками.

— Артем!

— Выход там, — невозмутимо сказал он.

Это вообще офис довольно крупной компании или серпентарий? В самом деле, зачем мать Соколова пришла сюда. Еще и в компании непонятной девицы.

— Ты не реагируешь на мои звонки и дома тебя не поймать. Что я еще должна была делать?

— Оставить меня в покое и не отвлекать от работы. Но, раз зашла, то можешь напомнить о себе еще и отцу. Он как раз на месте.

— Ты… — выдохнула Евгения Степановна.

— Выход там, — в третий раз повторил Артем.

Кажется, в их семье не все гладко. И это мягко сказано.

— Вы все равно поженитесь, — процедила напоследок женщина, а потом вышла из кабинета.

Уколов меня ненавидящим (с чего бы это) взглядом, стремительно направилась на выход. Безымянная девушка, разумеется, за ней.

— Какие страсти, — присвистнул Сергей, смотря им вслед.

Промолчала, так как не посчитала нужным продолжать этот разговор. Личные проблемы Соколова меня не касаются. Я вообще рада, что они у него есть. Пусть помучается немного. Не думаю, что он там сейчас сидит и льет горькие слезы из-за того, что мать на него накричала.

— Михайлов, я знаю, что ты здесь! — раздалось недовольное из кабинета. — Зайди, есть дело!

— Как всегда, — тяжело вздохнув, сказал Сергей.

Прекратив подпирать мой стол руками, он таки скрылся за дверью, за которой рвал и метал Артем. Уж больно голос у него был грозным. И вроде не рычит, не угрожает, а все равно жутковато. Кто знает, какие мысли витают в его голове. В моей вот — ничего хорошего.

— Ну что опять… — последнее, что услышала, а дальше мужчины заговорили тише.

Не хотели, видимо, чтобы я их услышала. А мне и не надо. Пусть себе разговаривают. Лишь бы тема разговора меня никак не касалась.

Еще через час я поняла, что ужасно проголодалась. И было бы неплохо все-таки добраться до столовой, буфета, кафе или еще какого места, где можно бы было перекусить. Тем более, время обеда уже приближалось.

Если я рассчитывала на то, что сегодняшний день будет хотя бы немного полегче предыдущего, то глубоко заблуждалась. Потому как только я встала, потянулась, разминая затекшее от долгого сидения тело, как дверь кабинета открылась и оттуда вышли Соколов с Сергеем. Теперь я еще и фамилию последнего знала — Михайлов. Значит, завтра еще и отчество вызнаю. Представляться же мне никто не торопился.

— Елизавета, куда это вы от нас бежите? — спросил у меня Сергей, растягивая губы в улыбке. И показалось мне вдруг, что она фальшивая.

Симпатия к этому мужчине резко стала опускаться