Журнал «Если» - «Если», 2009 № 02 Страница 9

— Как это выглядит хотя бы?

— Ну, скажем, «технический этаж», куда я впервые попал еще задолго до Фонда, случайно попал, в общем, нецеленаправленно…

— Извините, Андрей, как именно попали?

— Ну, я талантливый, простите за пафос. И половина работы Фонда — искать таких экзотов. У которых иногда сознание раскрепощается.

— Это то, что на Западе называют «психонавтикой», верно?

— Нет-нет. То есть не совсем.

Они ведь там раскрепощали сознание химическими средствами? Грубо говоря, наркотиками…

— Это давно пройденный этап, и Фонд не имеет отношения к таким исследованиям. У нас — никаких таблеток, никакой химии. Только медитативные практики. Но если честно, первый прорыв в реальность обычно бывает у молодых людей, извините, крепко выпивших. Нормальным господам чертовщина мерещится, а нам — вот…

— Воздержусь от комментария. Занятно. Ну так про «технический этаж»?

— Представьте: я стою на внешней стороне туннеля, соединяющего миры. Такая толстая серая труба лежит на серой равнине. Упирается в невысокий серый горный массив. Сверху — черное небо… Больше всего там поражает серость. Труба, равнина, горы — все кажется пыльным. И небо лишь условно черное — на самом деле оно выцветшее, будто после многократной стирки… Это не ад и не рай, просто «технический этаж». Чердак Вселенной, где ничего нет и ничего никогда не было. Вот мы мыслим, как дышим — а там нечем мыслить. Как бывает нечем дышать. Трудно объяснить. Гиблое место.

— А зачем труба?

— Есть версия, что это пресловутая «червоточина», туннель между галактиками, а то и вселенными.

— Андрей, вы сказали, «гиблое место». Страшно там?

— Там неуютно. Там ничто не поддерживает жизнь в обыденном понимании, говорю же, там думать нечем. А страшно — в месте, которое мы условно зовем «Темнота». Оно вообще непонятно где. Там темно, и там меня нет. Вот представьте: вокруг вас тьма кромешная — только вас в этой тьме нет!

— Не представляю, честно говоря. И подолгу вы там бываете?

— Субъективно — несколько секунд.

— И что вы успеваете за это время?

— Время, время… Слышать уже не могу это слово. Сейчас мы пытаемся оставить там кое-какие датчики. Не материальные, конечно — их информационные фантомы.

— Информационные фантомы?…

— Ну вот так. Долго объяснять.

— И какова конечная цель ваших исследований?

— Может прозвучать очень пафосно… Но если без пафоса, тогда вообще непонятно, зачем это все. Видите ли, наша цивилизация идет в ошибочном направлении. Она зациклилась на переустройстве своего маленького мирка, вместо того чтобы заниматься… Даже не человеком, а самым главным, тем, что скрывается внутри него. Бессознательным. Душой. Тем, что мы есть на самом деле. Тем, какие мы есть, но боимся выпустить это наружу.

— Вы упомянули бессознательное, душу… Поэтому группой руководит именно психолог?

— Нет, просто так вышло. Проект Фонда — на стыке нескольких наук, и полевыми группами руководят самые разные люди. Начиная с физиков вполне традиционной ориентации и заканчивая философами-экспериментаторами. Русскую группу возглавил я.

— Напомню слушателям, что господин Волконский — представитель знаменитой научной династии…

— Это тут совершенно ни при чем.

— Хорошо, Андрей, вернемся к теме. Итак, нам надо выпустить нечто из себя наружу. Раскрепоститься. И что тогда? Вдруг, как вы уже сказали, все души оторвутся от тел — и улетят?

— Я сказал — если рвать клещами. А если постепенно учиться, правильно воспитывать следующие поколения, то однажды люди станут свободными от оков Времени, а значит — ото всех оков вообще. Наши потомки будут шагать по звездам. Создавать одним усилием воли иные, счастливые миры.

Главное — люди смогут выбирать не тот путь, что им навязан судьбой, а какой они захотят. Мы в Kill-Time Group уверены, что это будет путь созидания. Ведь тяга к саморазрушению, а значит, и разрушению того, что вокруг — естественна для существа, чьи возможности ограничены Временем. Уничтожение, насилие, убийство не будут иметь смысла для тех, кто свободен.

Им, новым людям, не придется надеяться на будущее. Они смогут все делать своими руками прямо сейчас.

— Поистине высокая цель. Но пока что деятельность «группы KTG» интересна, так сказать, обывателю из-за недавних мистических событий в Московском Университете…

— Да, мы тоже в некотором роде участвуем… в расследовании этих инцидентов. Мы, как бы сказать корректно… помогаем информацией.

— И что вы можете рассказать об этих фантастических случаях?

— Да ничего! Я просто ничего не знаю.

— Но какая-то версия у вас должна быть.

— Только версия. Вся эта фантастика — «сдвиг по фазе», как говорится. Произошло наложение исторической вероятности на наше бытие. Одно из вероятных «сегодня», которое могло бы случиться, но не случилось, наложилось вдруг на наше сегодня.

— Там у них довольно странная жизнь, в этой вероятности, вы не находите?

— Дикий народ, что и говорить. Облавы какие-то на преступников в ДАСе… Драка факультет на факультет с газовой атакой и гранатометом из водосточной трубы… Слышал, наши физики уже сделали такой и даже опробовали… Стоп! Сотрите эту фразу, пожалуйста.

— Хорошо.

— Самое забавное, на мой взгляд, что в той вероятности тоже есть писатель Брежнев, и тоже дурак известный, прямо как наш. Это можете не стирать.

— Да уж… Возвращаемся к теме. По данным, полученным из надежного источника… В общем, оба инцидента совпадают по времени — извините за неприятное вам слово — с плановыми опытами «группы KTG». С вашими так называемыми «полевыми выходами».

— Это вас кто-то дезинформировал.

— А если я скажу, что видел расписание опытов?

— А если я спрошу, откуда вы его взяли?

— Не могу раскрыть источник. Послушайте, Андрей, тут вот в чем проблема. Вы занимаетесь, по вашим словам, чем-то внематериальным. Но упомянутое «наложение вероятности на реальность» оказалось вполне материальным, и даже чересчур. Оно может взаимодействовать с нашим миром. Оно травит нас газом, выбивает стекла, ворует наши унитазы и трактора, а одна девушка оказалась даже беременной от пришельца…

— Вам не кажется неприличным комментировать заявления человека, который явно не в себе?

— Простите… и все-таки. Материальные объекты и живые люди из вероятности, из какого-то безумного параллельного мира, пришли к нам. Уже два раза. Допустим, это случайность. А что если они научатся проходить сюда намеренно? Судя по характеру событий, их мир весьма жесток и безжалостен. Не хотелось бы столкнуться с ним лицом к лицу…

— Боязнь вторжения извне — один из самых прочных атавистических страхов. Мы давно уже не боимся вторжения из-за границ России, но тут вот возникло нечто, что снова пробуждает этот страх к жизни. И вы, журналисты, простите, сейчас этот страх подпитываете.

— Мы просто даем людям информацию.

— Да-да. Вы их запугиваете… Я хотел бы сказать, что, во-первых, ни моя группа, ни Университет в целом ко всей этой фантастике не причастны, мы, скорее, ее жертвы. Во-вторых, сейчас ведется кропотливая работа по установлению возможных причин аномалии.

— А какие могут быть причины?

— Понятия не имею, что-то многофакторное. Тут подвижка, там подвижка, фаза Луны неподходящая… Вот «Титаник» не мог утонуть, ну просто не мог, но сложилось несколько факторов очень неудачно — утонул. Так и здесь, наверное.

— Скажите прямо, Андрей… Мы утонем?!

— Да с какой стати? Что за ерунда… А если Фонду, и моей группе в частности, не будут мешать работать, мы однажды рванем вперед на всех парусах.

— Ну-ну… Хочется надеяться…

(источник: архив московской полиции)

— Андрей, здравствуй. Ну, я узнал. Физики свою микроволновку опять спалили, на этот раз окончательно. Чинить будут месяц, не меньше. Теперь это… Ты сидишь? Тогда сядь. Оба раза они запускались с нами одновременно. У нас, оказывается, полное совпадение графиков работ.

— Мама дорогая… Ты не выяснил, их допрашивали?

— Ха! Допрашивали… Из них всю душу вымотали — и Охрана, и полиция. Мы, знаешь, по сравнению с физиками, очень легко отделались.

— Ну… не уверен, не уверен… Хорошо, давай сделаем на всякий случай вот что. Садись-ка, брат, и переписывай график на следующую неделю. Полевой выход сдвигаем на утро. Часиков на девять.

— Думаешь, опять будет?…

— Не думаю. Боюсь!

— Ладно-ладно, я все сделаю. Слушай, может, тогда вообще на выходные передвинем?

— Неудобно. Ребятам тоже отдыхать надо. Да ерунда, нам главное, чтобы по времени не совпало, эта дрянь обычно начинается около семи вечера… И позвони Бобби! Скажи, если увижу его хитрую черную морду в радиусе километра от лаборатории — пусть пеняет на себя!