Анатоль Франс - 1. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

Том первый. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга

В. A. Дынник. Вступительная статья

АНАТОЛЬ ФРАНС

Творчество Анатоля Франса — одно из самых сложных противоречивых и интересных явлений в западноевропейской литературе конца XIX и начала XX века. Трудно подвести под одну формулу все разнообразные особенности художественного мира Франса, его стиля, его отношения к жизни, к человеку, к обществу. Франс очень прихотлив в своих суждениях, вкусах, чувствах, — и прихотливость эту он порою как бы возводит в принцип своего искусства. Он иронизирует и над своими врагами, и над своими друзьями, и над самим собою. Одного и того же героя — будь это Сильвестр Бонар («Преступление Сильвестра Бонара»), Жером Куаньяр («Харчевня королевы Гусиные Лапы» и «Суждения господина Жерома Куаньяра»), Бержере («Современная история») — он превращает то в выразителя самых заветных авторских размышлений и чувств, то в предмет авторского вышучивания; то дает ему судить жизнь, людей, общество, культуру с высот свободной и смелой гуманистической мысли, то заставляет его робеть перед явлениями жизни, терять точку опоры, во всем сомневаться.

Когда читаешь книги Франса, не перестаешь удивляться широте и напряженности его интересов, постоянному творческому беспокойству его мысли. Не перестаешь ощущать наполняющую эти книги тревогу Франса за судьбу общества, народов, человечества, за судьбу человеческой культуры и свободной мысли. Не перестаешь восхищаться силой и меткостью франсовской сатиры, поистине неистощимой.

Во всех странах мира читатели знают и любят Анатоля Франса — или же знают и боятся его, знают и ненавидят — преимущественно как сатирика. Произведение Франса, принесшее ему литературную известность, — роман «Преступление Сильвестра Бонара» — вышел в свет более полувека тому назад, в 1881 году. Последнюю книгу своей художественной прозы «Жизнь в цвету» Франс издал в 1922 году. Между тем литературное наследие Франса, ставшее прочным достоянием мировой литературы, сохраняет в наши дни не только художественную прелесть и познавательную ценность, но и злободневный свой смысл, свою памфлетную остроту.

Правда, порою надо рыться в исторических исследованиях и разных справочниках, чтобы расшифровать бесчисленные саркастические намеки писателя, портретные зарисовки, пародийные воспроизведения подлинных событий, во времена Франса происходивших у всех на глазах. Зато современный наш читатель легко применяет сатиру Франса к событиям, происходящим у всех на глазах в наше время. Жизнестойкость франсовских произведений связана с тем, что писатель философски обобщал свои наблюдения, и стрелы его негодующей насмешки глубоко проникали в самое существо буржуазного общества, которое с полной откровенностью обнаружило себя в настоящее время.

М. Горький с восхищением писал о необычайном даре Франса чутко улавливать «все смрадные запахи ада, как бы тонки они ни были». Годы, когда создавались первые сатирические произведения Франса, уже были отмечены началом буржуазной экспансии, империалистических войн и захватов чужих территорий капиталистическими державами. В 1881 году был захвачен Францией Тунис. В 1882 году был оккупирован Англией Египет. В 80-е годы Францией были совершены завоевания в Китае, захвачены огромные колониальные владения в Западной и Центральной Африке, англичанами была захвачена Бирма, немцами произведены были колониальные захваты в Юго-западной и Восточной Африке и на Новой Гвинее. А затем, в 90-е годы, в пору создания «Красной лилии», «Сада Эпикура», «Современной истории», происходила японо-китайская война (1894–1895), испано-американская война (1898), началась англо-бурская война (1899). Войной постоянно грозили в 80-е и 90-е годы франко-германские, русско-германские, франко-итальянские отношения. В конце 90-х годов Япония начала готовиться к военному нападению на Россию, при деятельной поддержке Англии и США, и т. д.

Удивительна обобщающая прозорливость Франса, его умение увидеть в милитаризме своего времени проявление таких черт, которые присущи самой природе капиталистического строя, а не только той или иной поре его развития. Как подлинный реалист, он широко типизировал явления современности. Задолго до первой мировой войны, создавая свою социалистическую утопию в книге «На белом камне» (1905), Франс писал там о судьбах капиталистического строя: «Подобно феодальному строю, капиталистический строй есть строй военный. Открылась эра больших войн за промышленное первенство. При современном режиме национального производства назначение тарифов, установление таможен, открытие и закрытие рынков будут зависеть от пушки. Нет другого регулятора торговли и промышленности. Истребление — вот роковое следствие экономических условий, в которых находится сейчас цивилизованный мир».

Так французский сатирик покончил со слащавой легендой о якобы мирном характере капиталистического строя. Не ввел его в обман и американский вариант этой легенды. В одной из глав «Острова пингвинов» рассказывается о заокеанской стране, правители которой лицемерно именуют ее страной мирной промышленности, а чтобы найти сбыт этой «мирной промышленности», уничтожают в Третьей Зеландии две трети населения. В романе эта заокеанская страна называется Новой Атлантидой, — и в наши дни читатель еще легче, чем во времена Франса, расшифрует вымышленное название, безошибочно назовет не только часть света, где находится этот «промышленный рай», но и точный адрес его устроителей.

Не обманула Франса и другая, столь же лживая легенда империалистической буржуазии — легенда о демократичности буржуазного строя. Две последних части «Современной истории» — романы «Аметистовый перстень» (1899) и «Господин Бержере в Париже» (1901) — подробный и планомерно составленный, фактически обоснованный в каждом своем пункте обвинительный акт против буржуазной лжедемократии, превратившейся во всенародный обман. И опять-таки никогда еще сатира Франса на буржуазную лжедемократию не была так злободневна, как в настоящее время.

Наблюдения над нашей современностью позволяют особенно живо ощутить не только сатирическую прозорливость Анатоля Франса; с такою же ясностью обнаруживают они и наивность того миролюбивого социализма, который противопоставлен у Франса всей грязной и жестокой сущности империалистического общества, социализма, каким он рисуется, например, в туманных мечтах двух прекраснодушных собеседников из «Современной истории» — профессора Бержере и столяра Рупара. Франс не раз провозглашал «милосердную медлительность» социальных перемен, высказывал немало скептических мыслей по поводу возможности перестроить общество при помощи революции. Но характерно, что сам Франс опроверг себя: он одним из первых среди передовых писателей Запада приветствовал Октябрьскую революцию; в 1919 году он не раз выступал с негодующими, обличительными словами против организаторов блокады Советского государства, а на закате своих дней называл себя коммунистом. Чтобы приблизиться к подлинному коммунистическому мировоззрению, Франсу, конечно, предстояло еще многое пересмотреть в своих прежних взглядах — взглядах позднего потомка старых западноевропейских гуманистов. Но глубокого смысла полон последний этан идейного пути Анатоля Франса, ставшего другом Советской страны, — закономерное завершение всех его творческих поисков. Не случайная прихоть, а властное требование писательской совести заставило Франса вступить в круг западных художников, объявивших себя друзьями Советской страны.

Как же этот наследник старых западноевропейских гуманистов пришел к пониманию огромной ценности новой, социалистической культуры? Как этот прославленный скептик, видевший в истории человечества лишь историю все одних и тех же бессмыслиц, их нескончаемый, скучный круговорот, — забыв свой скептицизм, преклонился перед великою преобразующею мир правдой Октябрьской революции? Какие особенности мировоззрения Франса помогли ему сделать последний, решительный шаг навстречу новому миру, какие — препятствовали ему в этом? Наконец, какую роль сыграла наша страна в сложном и трудном процессе идеологической перестройки одного из крупнейших мастеров западной культуры? Освещая все эти вопросы, непосредственно связанные с конкретным изучением литературной деятельности Франса, вместе с тем можно многое уяснить в творчестве и общественном поведении передовых писателей нынешнего Запада, все решительней и решительней вступающих в борьбу за мир, за подлинную демократию, за дружбу с Советским Союзом, за строительство социализма. Таким образом, не только сатирическое содержание книг Анатоля Франса, но весь облик писателя и его творческий путь приобретают особую актуальность в наши дни.