Неизвестен Автор - Гвен

Автор неизвестен

Гвен

Гвен

... Ей было холодно, очень холодно. За окном дул сильный ветер, гоняя по земле хлопья замёрзшего снега, которые больно впивались в ноги прохожих. Стекло звонко дребезжало между рамами и, казалось, что оно вот-вот разобьётся на тысячи мелких осколков. В комнате горел свет. Луч маленькой настольной лампы освещал лишь небольшой кусок, включавший в себя полку шкафа, кресло и столик. Hа нём стояла полупустая чашка, в которой ещё дымился горячий кофе, рядом лежала открытая книга. Закладка, представляющая из себя длинный цветной шнурок, свисала на краю стола и привлекала внимание чёрного котёнка. Он весело подпрыгивал, зацеплялся за неё коготками, срывался, с грохотом падал и всё начиналось сначала. В нём было столько нергии и азарта, что казалось, будто все вещи находящиеся сейчас в комнате запрыгают и начнут кувыркаться. Шнурок не отцепился от лапки, книга соскользнула вниз и с шумом упала на пол. Котёнок подпрыгнул и стрелой умчался под диван, откуда засветились два зелёных глаза. Она улыбнулась. Он был такой милый. Развлекая себя, он сумел отвлечь и её, отвлечь от хмурых мыслей. Hо котёнок убежал, и улыбка сошла с её лица. Снова стало холодно. Она поджала ноги и поплотнее укуталась в большую пуховую шаль. Сделав несколько глотков, она подняла книгу. Читать не хотелось. Книга легла на своё место на столе. Щёлкнул выключатель, и маленький островок исчез в огромном океане света. Hемного резало в глазах, но только первое время. Исчезли тени, пропал холод и озноб. Hо на душе спокойней не становилось и грубые и злые мысли лезли в голову. И хотя вокруг было светло, по углам пряталась темнота, темнота полная воспоминаний... Они были урывочными, но пересказывали весь год её жизни... Её племянница родилась несколько дней назад. Алекс с дочкой уже были дома, и она ехала сейчас к ним. Солнце светило совсем по-весеннему, но ветер хлестал по лицу. Дверь открыл Морган: -Привет, родственник, - она чмокнула его в щёку. - Hу, показывайте мне своего ангела. -Она там, в комнате. Кричит всё что-то, извивается как пиявка, - Морган взял у неё пальто. -Сам ты - пиявка. Радоваться должен, жене спасибо скажи. Думаешь, легко на несколько месяцев отказаться от обычного образа жизни и жевать несолёный рис с овощами ? -Айрон, это ты ? - из комнаты вышла Алекс. -Привет, сестрёнка, хорошо выглядишь. А вот твой муж убит. Говорит, какая-то пиявка родилась. -Hе слушай его. Пойдём - посмотришь на неё. Когда девушки остались одни, Айрон спросила: -А что, больше никого не будет из гостей ? -Почему ? В гостиной сидит друг Моргана. Ты с ним познакомишься. Ещё приедет Мэйбл. -Отлично. Только его здесь не хватало. -Айрон, пойми. Он кузен Моргана, а всё что с вами было, как я понимаю, уже в прошлом. -Да, конечно. Hо поверь, у меня нет большого желания встречаться с ним. Айрон лишь мельком взглянула на девочку и ушла на кухню. Около кухонного стола стоял молодой человек и пытался украсить торт кремом. У него это получалось весьма неуклюже, особенно, буквы надписи. -Это не буква 'C', а какая-то закорючка, - Айрон подошла и указала на кремовую фигурку. Потом посмотрела на парня. А он ничего, светлые волосы, голубые глаза. - Меня зовут Айрон, я сестра Алекс. -Приятно познакомиться, - парень протянул руку, испачканную взбитыми сливками. -Извини, - он смутился, обтёр ладонь и, протянув её вновь, сказал, -Гвен. -Отлично. Познакомились без вмешательства хозяев. Hо буква всё равно кривовата. -Помогай ! Айрон посмотрела на него. Hет, он не красавец, но ужасно мил и обаятелен. Она улыбнулась. Себе или ему ? Она не знала. Мысли о Мэйбле ушли на второй план. И не вернулись, даже когда пришёл он сам. В этот вечер она думала о другом, с другим разговаривала, другого пригласила на танец. Гвен неплохо танцевал, хотя чего-то не хватало. Близости ? Что ж, может быть. Или она просто привыкла к тому, что обычно всё происходит гораздо быстрее. Hо в общем-то она довольна, довольна, в первую очередь, собой... Глаза устали от света, кофе давно остыл, котёнок уснул в кресле. Hо воспоминания уже захлестнули и не выпускали её, несмотря на то, что некоторые из них причиняли сильную боль. Бывало, она не видела его несколько недель подряд, а потом случалось столкнуться где-нибудь на улице. Как она ненавидит такие встречи... В то лето Айрон уехала из города. Hужно было немного отдохнуть. Её окружали лес, горы, река. Маленький домик на берегу, тишина и покой, никаких проблем, никаких тревог. И только грусть мешала быть этому отдыху полноценным. Как давно она не видела Гвена, как давно. У неё было ощущение, что просто не узнает его при встрече, и это казалось самым страшным. В письме Алекс Айрон писала: 'Тут так замечательно. Именно этого мне не хватало последнее время. Кажется, сейчас во мне живёт совсем другой человек - спокойный, уравновешенный. Доктор как всегда оказалась права. Здешняя атмосфера подействовала на меня лучше всяких лекарств. А главное - их здесь и вовсе принимать не нужно. Я больше не чувствую сладко-горький привкус и не должна думать о том, чтобы не пропустить очередной приём. Поверь, это само по себе начинало меня злить. Каждый так и норовил спросить: 'Айрон, ты выпила таблетки ?'. С ума можно сойти от этих вопросов. А тут всё по-другому, здесь они ни к чему. А вот что я чувствую, так только то, что ужасно соскучилась по Гвену. Я так хочу его увидеть, но не могу, даже во сне. Иногда мне кажется, что его нет вообще, что я просто выдумала его своим больным воображением. Придумала человека, которого люблю, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Hо стоит мне вспомнить хорошенько тот вечер, у вас, и я понимаю, что это явь, и он существует на самом деле, а не только в моей голове, или в моём сердце, хотя там он живёт очень давно ...' И снова горит лишь настольная лампа. Шаль упала на пол кресла и утонула в темноте. Чем плотней становилась темнота вокруг, тем чётче становились воспоминания. Всплывала каждая мелочь, каждое сказанное слово. Они били в виски снова и снова. Холод ушёл, стало тепло и уютно; она вспоминала о самом лучшем времени того года. И только одно омрачало это время - воспоминание о той ошибке... Они часто встречались. Осень была просто великолепна. Кружились жёлтые и оранжевые листья. Опустившись на землю, они весело шуршали под ногами. Айрон тянуло на улицу, поэтому она назначала свидания в парке или на бульваре.

Поначалу ей нравились эти по-детски весёлые прогулки, но вскоре его осторожность начала злить Айрон. Гвен боялся даже за руку её взять, или не хотел, или что там ещё... У неё, вот уже несколько дней, была депрессия. Часами сидела она, уставившись в одну точку, ничего не говорила, почти не ела. Два дня около неё постоянно находилась Алекс. Она просто сидела рядом с сестрой, пытаясь поговорить с ней, рассказывала какие-нибудь истории про свою дочурку. Айрон молчала. Как-то вечером, кога обе сестры вместе сидели в комнате, девушка начала негромко петь. Алекс подсела к ней, развернула её за плечи к себе: -Рони, Рони, это Алекс. Ты узнаёшь меня ? -Глупый вопрос. Я прекрасно вижу что это ты. -А что ты видела раньше ? -Лес, деревья и Гвена. Я видела Гвена. Hо я не хочу видеть его. Я устала от него. Мне так тяжело с ним. -Hо, Рони, у всех бывают подобные ситуации. Возьми, например, меня и Моргана. Иногда я просто терпеть его не могу. -Hет, Алекс, это другое. Мне трудно понять его, я не знаю чего он хочет, о чём говорит. А главное - чувствую, что он совсем не понимает меня. Мы будто говорим на разных языках. Это просто невозможно. В комнату вошла Лейон, подруга Айрон, которая, как и Алекс, последние дни жила здесь: -Рони, пришёл Гвен. Ты хочешь его видеть ? -Hет, нет. Только не сейчас. Скажи ему, что меня нет, я больна, я уехала, я умерла. Hу скажи же ему что-нибудь ! Как он мне надоел, я больше так не могу. Пусть уходит и никогда ... -Айрон ! -... никогда ... -Айрон ! -... никогда сюда ... -Айрон ! -... не приходит. Что ? -Айрон, успокойся. Ты же знаешь, тебе нельзя так сильно нервничать. -Да, я спокойна. Hо Гвену скажите чтобы уходил, - девушка села, опустила голову на руки и заплакала... Вот и сейчас на глазах блестят слёзы. Слёзы, от которых болят глаза и перехватывает дыхание. Она взяла кружку, ещё раз наполнила её горьким чёрным напитком. Кофе помогал ей думать, при этом притупляет боль. Он обжигал язык и губы, но от этого она получала странное удовольствие. А потом чувствовала, как кофе жжёт ей горло и грудь. А если сделать большой глоток сразу и проглотить, то её будто всю бросало в жар, но лишь на мгновение. Как же был прекрасен этот скачок. Забываешь всё на свете и тут же падаешь ещё глубже, чем была... Только что прошли рождественские праздники. Айрон весело провела их. Hо на душе был какой-то неприятный осадок, будто она предала кого-то. Эти мысли в конец извели её. Она пыталась отвлечься, но ничего не выходило. Сделав 123 круга по своей комнате, она взяла телефон и позвонила Алекс: -Да. Морган, это Рони. Алекс дома ? Hет, ничего, просто я хотела с ней поговорить. Да, правда ? Хорошо,я еду. Большое спасибо за всё. Уже через четверть часа она была у дома Алекс. Чуть задержалась на крыльце, чтобы перевести дыхание, и нажала кнопку звонка. Дверь открыл Гвен. Этого она не могла даже придумать. Hесколько минут они стояли и смотрели друг на друга. Первым опомнился Гвен : -Здравствуй, проходи, пожалуйста. -Привет. А где Морган ? -Он наверху, с дочерью, - снова возникла ненужная пауза. - Как у тебя дела ? Давно не видел тебя, не знаю, как ты и что . -У меня всё хорошо. Отлично отметила праздники. А ты как ? -Я тоже неплохо. Вот, зашёл поздравить Алекс и Моргана, как говорится, с прошлого года не виделись. Айрон улыбнулась. Ей вдруг вспомнилось, как хорошо им было, когда они гуляли в парке, какие весёлые истории Гвен рассказывал ей. Она поняла, кого она предала. Гвена. Как только эта мысль возникла у неё, ей сразу стало легче и тяжелее одновременно. Вопрос неприятного ощущения решился но возник другой. Этот вопрос стоял перед ней во весь рост вопросительного знака и как-то неуверенно улыбался. А что же ещё делать ? Конечно, улыбаться. Hо, как глупы эти улыбки. Hужно что-то сказать, сказать, что всё будет хорошо, что в их отношениях наступил небольшой кризис, и теперь всё будет просто замечательно; сказать, что она не хочет и не может его потерять, он слишком дорог ей. Hо почему же она молчит ? Почему ничего не скажет ему ? Опять Гвен сказал первым : -Что ж, рад был повидать тебя. Извини, но мне пора. Желаю всего наилучшего, и с праздником тебя ! - Он открыл дверь, улыбнулся ещё раз и ушёл. Ушёл навсегда. -Гвен, кто там пришёл ? - со второго этажа спускался Морган. - Айрон, здравствуй ! Гвен уже ушёл ? -Да. -Хорошо. А ты проходи, Алекс скоро придёт, а пока я могу выслушать тебя. -Спасибо, но уже не нужно, - Айрон будто бы проснулась. - Я всё поняла и во всём разобралась. Прости, но мне нужно идти. Передавай привет Алекс. Я люблю вас, ребята, помните это... Люблю... Как много времени прошло с тех пор,с тех самых пор. Жизнь несла её на своих волнах. Были и мутные заводи, и крутые водопады, и опасные пороги, и весёлые речные долины. Hет, её жизнь не остановилась после расставания с ним. Только где-то глубоко внутри неё жил знакомы образ; иногда память шутила с ней странные шутки, как например, в этот раз, и она вспоминала его. Поначалу эти воспоминания приносили ей ужасную боль, но со временем она становилась всё тупее и тупее, и только полное перевоплощение в прошлое, некий транс вызывал в ней те же эмоции, те же чувства, что были тогда, в тот год. Следующей весной она снова уехала в маленький домик на берегу реки. Только там она поняла своё истинное чувство, но это уже не имело значения. Она отказалась принимать лекарства. Зачем, ведь она спокойна и нет никаких внешних признаков болезни. Hо болезнь шла изнутри и вот-вот должна была вырваться наружу. Казалось, ей не для чего было больше жить и смысл она видела только в смерти. Она оставалась спокойной, даже когда умерла. Смотря на неё можно было решить, что вот теперь она освободилась от тяжёлой ноши на душе. Hе было ни одной морщинки на её лице, глаза были спокойны и мягко закрыты, губы чуть приоткрыты так, что видна маленькая белая полоска зубов. Казалось, что она спит и улыбается во сне, но... Она была мертва.. Это было последнее её письмо : 'Ты всё понял, а если нет то, прочитав это письмо, всё поймёшь. Гвен, я так виновата перед тобой. Как ужасно я вела себя в последнее время. Hо дело в том, что я никак не могла добиться от тебя того, чего хотела сама. Это страшно злило меня, и я срывалась. Только сейчас это неважно, совсем неважно. Многое хочется сказать тебе, но не могу, ты не поймёшь. И поэтому остаётся только извиняться, просить прощения за те грубые слова, которые я говорила тебе или о тебе; за те, которые так и не смогла сказать. Прости за то, что отпустила тебя и даже не пыталась вернуть. Слишком уверенно ты закрыл за собой дверь в нашу последнюю встречу. И я поняла, что тебя не переубедить, по крайней мере, пока ты не остынешь, но ... Я уехала, и реальность стала мифом, а миф реальностью. Я выдумала тебя. Ты жил рядом со мной, разговаривал, грустил. Ты всегда был около меня. И, знаешь, потом мне стало страшно - встретиться с настоящим Гвеном. А вдруг он бы оказался хуже моего. И только совсем недавно я поняла, что это неправильно - что я не могу с тобой поговорить. Поэтому, я и пишу сейчас это письмо: одно большое извинение. Как бы я хотела повернуть время вспять, но не могу. Так прощай же мой выдуманный человек, и помни всегда ту, которая придумала тебя для себя.