Мишель Мэнкин - Любовная Эволюция Страница 10

– Спасибо, как и у тебя. Только любопытно, почему это так удивляет тебя?

– Что ж, – Эвери медлила с ответом, стараясь сформулировать свой вопрос таким образом, чтобы он не звучал, как критика, – Большинство песен «Брутальной Силы» особо не требует вокальной акробатики, разве нет?

– Нет, не требуют, Эвери. Ты прав. Наш репертуар весьма прост. После первого альбома я пошел по пути, который навязывал наш лейбл, и, художественно выражаясь, продал душу дьяволу. Я надеюсь, ты не попадешь в ту же ловушку. Слишком долго я позволял другим определять, какую музыку мне играть. Я отказываюсь прогибаться впредь. Музыка для меня – это личное самовыражение. Вот почему с этого момента я собираюсь писать музыку, которую сам хочу услышать.

Они немного повозились каждый с разными мелодиями. Эвери наблюдала за ним исподтишка. Было что-то невероятно сексуальное в этом мужчине, особенно, когда у него в руках была гитара. Маркус был полностью поглощен процессом, его волосы падали на лицо, закрывая неподвижные мускулы, пока он перебирал струны на гитаре.

Он доводил ее до умопомрачения: «Держи себя в руках, девочка. Не забывай, какая это огромная честь, быть рядом с музыкантом мирового класса». Взяв мысли под контроль, хотя бы на мгновение, Эвери спросила, есть ли у него идеи насчет альбома.

– Вообще-то есть. Только не смейся. Это отличается от типичного репертуара «Брутальной Силы», но я подумываю сделать концептуальный альбом на тему любви. Ну, знаешь, просто, но при этом глубоко. Как те, кто любит нас, и наши возлюбленные делают из нас тех, кто мы есть – как сила любви меняет нас. Что думаешь?

Эвери моментально кивнула:

– Думаю, это отличная идея. У меня в голове уже крутится мелодия, которую я мог бы превратить в песню о своем брате.

Заметив, как сжалась Эвери на своем стуле, Маркус извинился:

– Извини, Эвери. Я забыл. На минуту я, кажется, перестал думать. Я такой придурок.

Он успокаивающим жестом положил свою руку на ее руку.

Эвери, как и в прошлый раз, почувствовала мощный электрический разряд от его прикосновения. Она посмотрела ему в глаза, и он тотчас отдернул руку.

– Правда. Мне очень нравится твоя идея. И песня будет отличным способом почтить его память. Можем мы сделать ее в честь обоих наших братьев?

– Думаю, это будет здорово, Эвери. У меня не очень хорошо с текстами. Я могу целыми днями писать музыку, но тексты для меня – просто пытка. Но я хотел бы выразить словами, как Дуайт всегда выручает меня.

– Да, Джастин тоже так всегда делал, – только в гораздо более серьезном смысле. Давай послушаем, что у тебя уже есть по музыке.

Маркус начал играть заковыристый роковый рифф на своей акустической гитаре.

Эвери улыбнулась:

– Знаешь, мне слышится в этом влияние «Барракуды» группы Heart’s. Все возвращается в семидесятые. Этим все сказано.

Маркус усмехнулся в ответ.

Они несколько часов усердно работали, пытаясь переложить риффы Маркуса уже на песню. Использовали Корг10, чтобы создать несколько базовых ударных и барабанных треков, зная, что потом Дуайт и ДжейЭр смогут добавить что-то получше от себя.

Текст песни Эвери превратила в своеобразное подтрунивание между старшим и младшим братом, из чего и появился припев:

Братишка, почему ты всегда опекаешь меня?

Думаешь, знаешь, что для меня лучше.

Братья любят, братья борются

У братьев уходят годы, чтобы понять это.

Они прогнали всю песню еще раз, записали и отправили прямо Далтону в цифровом формате. В животе Эвери громко заурчало. Она смущенно посмотрела на Маркуса, чтобы узнать, слышал он это или нет.

– Чёрт возьми! Что это было?

Видимо, заметил. Очень смешно! Эвери оглянулась вокруг в поисках часов.

– А который час? – она не могла вспомнить, ела ли она что-то с завтрака.

– Семь, – ответил Маркус, посмотрев на свои часы.

– Вау, – ее брови поползли вверх.

– Да, знаю, – он улыбнулся, глаза сузились, а на левой щеке появилась ямочка, – время летит незаметно, когда записываешь золотой диск, да?

Маркус на минуту задумался.

– У меня совсем ничего нет дома. Хочешь выйти перекусить что-нибудь?

– Конечно, – Эвери улыбнулась в ответ, начиная понимать, что такая его улыбка предшествует какой-нибудь едкой шуточке. – Что ты задумал?

Ее желудок снова заурчал.

– Я не знаю. Я с трудом себя слышу из-за этого урчания.

Маркус толкнул Эвери плечом.

– Лучше накормить эту штуку. Как насчет суши?

– Сырая рыба? Гадость.

– Ты когда-нибудь пробовал?

Эвери покачала головой.

– Эй, не будь снобом, Мистер Рок Звезда. Эта штука слишком дорогая, чтобы голодающий артист мог себе ее позволить. Большинство из нас счастливы получать изысканный фаст-фуд время от времени.

Маркус медленно оценивающе осмотрел тело Эвери.

– Я полагаю, что такой «изысканный» обед был редким и с большими промежутками, да?

Несмотря на многослойную одежду, Маркус мог с уверенностью сказать, что парень был худощав.

Смущенная его пристальным взглядом, Эвери покраснела:

– Да, мы много сэкономили на бесплатной еде в клубах, после выступлений. Когда мы переехали в Нью-Йорк, я устроился на работу пекарем, у Сангиты, моей кенийской подруги, про которую я рассказывал. Я много ел в ее ресторане. Она прекрасный повар.

– Ладно, парень, теперь ты в высшей лиге. Ты должен расширять свои кулинарные горизонты. Больше никакой еды в клубах до тех пор, пока ты сам не захочешь. В любом случае, сегодня выбор за мной, – сказал Маркус, наблюдая как Эвери надевает ботинки, скинутые в какой-то момент в течение вечера. – Если ты в игре, мы пойдем в мой любимый суши-ресторан.

– Ладно, конечно.

Маркус вытащил мобильный и позвонил Рэю.

– Эй, приятель, можешь довезти нас до Тойо? Отлично, мы будем внизу через десять минут.

Поднявшись, Маркус застонал. Все мышцы затекли от долгого сидения.

– Я собираюсь отлить, прежде чем мы уйдем, – проинформировал он Эвери, выходя из студии.

Эвери воспользовалась возможностью и пошла в гостевую ванную, обдумывая, что ей следует быть осторожнее с потреблением жидкости в будущем. Ей бы хотелось по возможности избегать общественных уборных. Писсуары… отвратительно!

Она не могла поверить, что они работали последние восемь часов. Эвери устала, но в хорошем смысле, она чувствовала легкое сумасшествие от того, что у них получилась такая песня. Все оказалось проще простого. В музыкальном смысле они подходили друг другу. Ожидая возвращения Макуса, Эвери вытянулась и уставилась в окно, разглядывая огни Западного Ванкувера, светящиеся вдалеке. Вот она Жизнь Богатых и Знаменитых.

Услышав шаги Маркуса, она повернулась. На нем была кепка, низко опущенная на лоб, и очки, как у Тревора. По-видимому, его уличная маскировка.

– Да тебя вообще никто не узнает, чувак, – закатила Эвери глаза.

– Ну тебя к черту, Эвери. Пойдем.

Глава 8

Приехав в Тойо, Рэй проводил их за частный столик вверх по лестнице, в самой отдаленной части ресторана. Пока они снимали верхнюю одежду, официантка тепло поприветствовала Маркуса. Она подозрительно посмотрела на Эвери, но приняла их заказ напитков и ушла.

Маркус начал выбирать суши:

– Ты любишь острое? – спросил он у Эвери.

– Конечно. Послушай. Мы уже здесь, так что я собираюсь довериться тебе. Вперед, заказывай все, что на твой взгляд, мне понравится.

Пока Маркус был сосредоточен на заказе, Эвери попыталась разобраться во всех обстоятельствах, в которых оказалась. Всего несколько дней назад она с трудом сводила концы с концами. А теперь была нанята на работу, и скоро у нее будет достаточно денег, чтобы оплатить долг Кампанелле, а потом и еще больше. Но самое удивительное, что в данный момент она сидела и ела суши со звездой, настолько знаменитым парнем, что он вынужден надевать маскировку, чтобы просто выйти на обед. Но после целого дня с Маркусом она не чувствовала дискомфорта, находясь в его компании. Ванкувер значительно вырос в ее глазах. Этот город был таким же, как и Нью-Йорк, только менее оживленным и более живописным.

Официантка вернулась с зеленым чаем. Маркус задал Эвери пару вопросов и внес изменения на основе ее ответов, после чего протянул официантке заполненный заказ, и она ушла, оставив их наедине.

– Ты часто здесь бываешь? – спросила Эвери.

– Как минимум раз в неделю. Когда попробуешь, ты все поймешь.

– Дуайт тоже любит суши?

– Черт, нет. Он очень разборчив в еде. Мясо и картофель – вот мужская еда. Я обычно прихожу один.

«Тогда ничего удивительно, что официантка была удивлена, увидев меня», – подумала Эвери.

– Разве ты не можешь найти себе другую компанию?

Маркус сморщил лоб и запустил руку в волосы.

– У меня не так много друзей помимо братьев. Слава, знаешь ли, полное дерьмо, она заставляет нормальных людей сторониться тебя, но зато привлекает многих неправильных людей. Большинство парней, с которыми я зависал, были просто собутыльниками. После реабилитации не осталось ни одного.