Открывашка и пробой - Павел Смолин Страница 10

У стены напротив телевизора — два стареньких зеленых кресла, накрытых лоскутными покрывалами. Между ними — письменный столик, на котором стоят поднос с семечками и тарелка со скорлупой.

— Вот же зараза мелкая, — охнула на непорядок бабушка. — Опять за собой не убрала! Я не буду, и ты не убирай — пусть к порядку приучается!

— Не буду, — легко пообещал я.

Надо оно мне?

— Семечек бери, если хочешь, — предложила она. — Только лузгай или здесь, или на улице — неча по всему дому шелуху разносить.

— Потом возьму, спасибо, — поблагодарил я. — Сделать что-нибудь?

— А ты пройдись, посмотри, — предложила она, опустившись на диван. — Что ты за помощник такой, если тебя носом тыкать приходится? А я отдохну немножко и буду ужин нам готовить, — с кряхтением легла, положив голову на подушку. — Баню раньше шести не топи — Валька поздно приходит. Но топи каждый день — у оборотней чутьё не нашему чета, она уснуть не может, если в доме немытый человек есть.

— Хорошо, — кивнул я и пошел во двор.

Спустившись с крыльца, зашел за дом и рухнул на удачно подвернувшуюся маленькую скамейку, закрыв лицо руками. Вызванная выходом на свободу эйфория прошла, сменившись серой, беспросветной тоской. Вот это — моя жизнь? Пять тысяч в месяц на «содержание», свежие овощи прямиком с огорода, парное молоко, парная свинина по зиме и перечеркивающее все это нахрен словосочетание «деревенский труд»! А через год вообще красота — даже представлять не хочу, на что похожа местная дедовщина, при пяти-то годах службы. Да от такого любой озвереет!

— Ты кто? — раздалось грозное-девичье справа от меня.

Повернув голову, увидел оскалившуюся — буквально, белые ровные зубки показывает — на меня девушку подходящего под бабушкины слова возраста — лет шестнадцати. Оскал не мешал разглядеть красоту ее бледного лица, а сощуренные веки — большие, карие глаза. Аккуратный нос немного уходил кончиком вверх, придавая Валентине несколько простоватый вид. Черные волосы свободно свисали на плечи, прикрывая белые лямочки простого, с подолом чуть выше колена, платья. На босых ногах — розовые резиновые тапочки, которые она прямо сейчас зачем-то снимает.

— А ты — Валя? — спросил я.

Отставив шлепки, она довольно забавно рыкнула:

— Отвечай, или я тебе покажу!

Блин, а она ведь оборотень, лучше ответить, а то и вправду «покажет».

— Андрей. Приемный, — представился я.

— А, — моментально расслабившись, она демонстративно потеряла ко мне интерес и обула тапки обратно.

— А зачем ты разувалась? — спросил я.

— При трансформации одежда и обувь рвутся, — скучным тоном заявила она и направилась к дому.

Обидно!

— А платье тоже бы сняла?

Услышав мой вопрос, она остановилась и начала оборачиваться.

— Так вот что ты хотела «показать»! — закончил я лучшую шутку в моей жизни.

С нереалистичной скоростью Валентина прыгнула на меня, схватила тонкой девичьей ручкой с коротко стриженными ногтями за горло и без видимого напряжения подняла в воздух. Оскалившись, с неприязнью выплюнула:

— Знай свое место, раб!

Страшно!

— Если бабушка завела себе раба, это не значит, что он может со мной разговаривать!

Дышать нечем.

— Не смей ко мне лезть, а тем более — трогать мои вещи!

Она подняла меня выше и ухмыльнулась:

— Под крышей — осиный улей! Хочешь воткну тебя в него головой?

Я лихорадочно покачал головой, она разжала руку, и я рухнул на четвереньки, с кашлем втягивая такой сладкий деревенский воздух. Демонстративно отряхнув ладони друг о дружку, она отвернулась и зашла в дом, аккуратно закрыв за собой дверь.

Вот где в этой пасторали собака зарыта. Откашлявшись, я сел обратно на скамейку и отряхнул испачканные землей колени и ладони. Очень особенный у Валентины характер. Даже злиться и обижаться не могу — слишком сильно напуган. Да она мне голову оторвать голыми руками может без всякой трансформации. В учебном фильме про такое не говорили. Про обоняние, впрочем, тоже не говорили. И мне вот с этим ужасом под боком жить целый год? Что она там говорила? «Не лезть»? Ха-ха, ну конечно я не буду к тебе лезть — даже в далеком-предалеком детстве мне бы хватило ума не тыкать палкой злого волка. Стоп, а штаны? Сухие! Сохранил остаточную гордость. А еще пришла она нифига не «поздно». Или пять часов вечера для пожилых и есть «поздно»? Успокоился? Вроде да — после месяца в лаборатории научишься себя в руках держать! К черту — сколько не сиди, а толку от этого не прибавится. Отец часто повторял, что за работой время летит быстрее, значит буду работать как можно больше — время перематывать. Откуда бы начать? С осмотра хозяйства, пожалуй!

Поднявшись на ноги, я направился к шеренге построек. Открыв скрипнувшую, дощатую створку ворот, отметил ослабшие из-за вылезших гвоздей петли. Заносим в мысленный блокнотик. А Валя что, недостаточно сильная, чтобы орудовать молотком? Скорее наоборот — боится снести стену, не рассчитав удара. Открыв створку на полную, впустил в сарай дневной свет. Левая стена — из бруса, с низкой дверью. Судя по хрюканью и пару раз доносившемуся мычанию — вход в стайку. Вдоль дальней стены стоят деревянные ящики с плотно закрытыми крышками. Подошел и заглянул: сахар. Рядом — мука и какой-то корм для скота из перемолотого зерна. Мыши не жрут?

Под ногами — щелястый дощатый пол. Слева от меня — верстак с закрепленным на нем пузатым двигателем, к которому приделан точильный диск. Над этим — пробитое к стене здоровенное реле. Немедленно нажимаем. Мотор загудел, но камень крутиться отказался. Не работает что ли? Протянув палец, крутанул диск сам. Мотор подхватил, и я едва успел отдернуть руку. Ладно, выключаем.

— Ты что, тупой? — раздался сзади холодный Валин вопрос.

Подпрыгнув от неожиданности, я обернулся.

— Не знаешь как точило работает? — вздернув подбородок, она поправила волосы рукой и прошла мимо меня.

До этого момента спокойное хрюканье сменилось напуганным визгом, корова поддержала его тоскливым мычанием, а фоном всему этому служил торопливый стук копыт.

— Чего испугались-то? — спросил я сам у себя и направился посмотреть.

— Придурок! — рыкнула (звучит довольно мило на самом деле) на меня Валентина и выбежала в ведущую в огород дверь.

Когда делают «придурок» и убегают — надо догонять, да? Черта с два — за этой я бегать точно не буду, она же под плохое настроение и зашибить может. Скотина тем временем успокоилась, зато со стороны огорода донеслось испуганное квохтанье кур. Она что, их жрет? Противно, но почему-то очень хочется посмотреть. Миновав сарай, я вышел под короткий козырек. Прямо — огород, грядки ровные и ухоженные, урожай