Игорь Бондарь - Записки одного дайвера Страница 11

В общей сложности нам с Джорджем предстояло преодолеть расстояние более шести тысяч километров по малозаселенным, а порой и совсем безлюдным местам Австралии. Мы намеревались нырнуть по возможности в каждом новом дайв-центре, который встретится у нас на пути. Предыдущий опыт показывал, что именно в таких удаленных местах и можно встретить настоящие подводные жемчужины. Причем эти сайты, как правило, популярны лишь среди тертых австралийских дайверов. Такие маленькие удаленные дайв-центры слишком ленивы даже для минимальной рекламы.

Издалека донеслись звуки классической итальянской музыки. Все понятно: мой друг Джордж Чаус на подъезде. Единственное, в чем мы с ним расходимся на сто восемьдесят градусов — это наши музыкальные пристрастия. После многих безуспешных попыток найти что-то среднее, что могло бы понравиться нам обоим, мы плюнули на этот дохлый эксперимент. Теперь мы просто включаем в машине первую попавшуюся радиостанцию и дальше, как в лотерее: что заиграло, то заиграло. Однако в этой, на вид честной игре, я, к слову говоря, всегда выигрываю. Ну где, скажите на милость, кроме самой Италии, можно по радио услышать итальянскую классику?

Очарование дорог

Приходит с шагом твоих ног

Душа пела многоголосым хором. Искоса бросив взгляд на Джорджа, я понял, что не одинок в своих эмоциях. Живописная скоростная дорога, словно широкая транспортерная лента на конвейере, шустро бежала под наш джип. Утреннее солнышко красиво играло в листве придорожного эвкалиптового леса. Прошло уже два часа, как мы минули Бризбан, и теперь ехали по дороге практически одни. Приблизительно раз в полчаса нам доводилось проезжать какую-нибудь маленькую деревеньку. Удивительно, но каждый такой населенный пункт имел свое собственное лицо и даже какую-то особенность. То это был пруд с тысячей белых попугаев на ветвях соседних деревьев. То аллея со скульптурами, от которых можно было помереть со смеху, если попытаться найти в них смысл. А один раз промелькнула даже композиция из нескольких старых тракторов, раскрашенных во все цвета радуги. В общем, местные деревенские дизайнеры делали все для того, чтобы водителям проезжавших мимо машин захотелось у них от смеха пописать, а заодно и что-нибудь купить.

Ближе к полудню голод напомнил о себе заунывным урчанием в желудке. Мы решили перекусить в ближайшей деревушке, а заодно и очистить лобовое стекло от сотни мух, чье утро сегодня сложилось не лучшим образом. Минут через пять показались первые домики и плакат с поэтичным названием городка — Мэриборроу. Единственным пунктом питания у дороги был вездесущий Макдоналдс. Плюнув на собственные предрассудки, я въехал на стоянку. Джордж взялся за щетку для стекол, а я пошел заказывать кусочки курицы, — единственное блюдо, которое мы еще могли съесть в этом всемирном символе нездоровой пищи.

Дорогие мои друзья, если вы думаете, что у вас уже неплохо получается говорить по-английски, то вы, наверняка, никогда не были в австралийской глубинке. Уверяю вас, что даже с очень хорошим уровнем языка ваше общение там будет напоминать общение, к примеру, с жителями какой-нибудь китайской деревушки. Речь местных обитателей не разбудит в вашей памяти ни одно из известных вам английских слов, и наоборот.

Миловидная конопатая девушка у стойки всеми фибрами души хотела мне хоть чем-то помочь. Она мучительно вслушивалась в мой заказ, который состоял всего из одного слова. Чикен, чикэн, чыкен! Я, с завидной фантазией, на разный манер коверкал это слово, используя все возможные интонации и жестикуляцию. Бесполезно! От напряжения на глазах у девушки даже выступили слезы, - так она хотела мне помочь. Но я уже чувствовал, что вот-вот у нас должна была открыться некая, над словестная связь. Но тут вошел Джордж и все испортил.

-Chicken! - холодно сказал он на своем языке и сразу же был услышан. Курица была омерзительной. Хуже был только хитрющий взгляд друга.

На ночлег мы решили остановиться в небольшом курортном городке с необычным названием «город 1770». Красивый пляж, сочная зелень и живописные домики делали его гораздо романтичнее своего бухгалтерского названия. Поиски уютного с виду отеля не заняли много времени — уже через пять минут мы въезжали на парковку. Взяв из багажника минимум необходимых вещей и кофемашину, мы направились к стойке размещения. Джордж очень галантно распахнул передо мной дверь. А зря…

Тучный австралиец за стойкой с любопытством посмотрел на нас. Стрелка его внутреннего классификатора клиентов уверенно ушла в голубой сектор. Наша с Джорджем взаимная вежливость при общении была истолкована им самым простым способом.

— Два одноместных номера, пожалуйста, — голос Джорджа сразу внес в теорию тучного австралийца сумятицу. Пошел сложный мыслительный процесс, весь ход которого отражался на его лице. В конце концов, стрелка классификатора толстяка остановилась в разделе «поссорились» того же голубого сектора, после чего он сразу обрел душевный покой и дал нам ключи.

Акула плачет в глубине.

— Я все прощу, вернись ко мне!

Гигиенические пакеты в это утро пользовались просто невероятным спросом. Полдюжины непривычных к качке туристов, словно соревнуясь, наперегонки наполняли их. Я даже попытался было затеять с другом несложную игру «Кто следующий?», но сердобольный Джордж так зыркнул на меня глазами, что я сразу переключился на изучение повадок чаек, летающих за окном. Наш двадцатиметровый катамаран на хорошей скорости разрезал крутые встречные волны. Открытый океан в этой части Большого барьерного рифа вообще никогда не бывает абсолютно спокойным. Но сегодня он постарался особо, как будто бы кто-то заранее сообщил Нептуну о нашем визите.

Мы с моим другом сидели на задней палубе корабля среди дайверской части этой разношерстной компании туристов. Кроме нас, на корабле были еще любители поплавать с маской и просто желающие посмотреть на легендарный риф с верхней палубы катамарана. Последние, в основном, и наполняли сейчас белые пакетики своими первыми впечатлениями.

Ставший для нас уже привычным, возможно, самый длинный на планете Земля австралийский инструктаж закончился, и теперь можно было задать нашим гидам несколько вопросов по существу. Минут через десять после беседы с ними мы с Джорджем, наконец, знали все интересующие нас детали и были готовы к тому, чтобы намочить наше до неприличия сухое снаряжение.

Южная оконечность Большого барьерного рифа состоит из девятнадцати разрозненных атоллов. Все они расположены на значительном удалении друг от друга и, как следствие, являются местом обитания огромного количества разнообразной подводной живности вокруг. Большое преимущество этих мест было в том, что очень мало компаний организовывали здесь свой дайвинг, поэтому возможность встретить под водой других дайверов тут практически равнялась нулю.

Наш риф назывался Фитцрой. Это было огромное коралловое образование с удобной для стоянок кораблей лагуной посередине. Идеальная прозрачность воды даже с палубы корабля не скрывала разноцветный коралловый сад, расположенный под нами. Все туристы, у кого с собой были маски, сразу же посыпались в воду. Дайверский же контингент, не спеша, приступил к сборке снаряжения и погрузке его в зодиак. Еще через десять минут шесть дайверов, включая нас с Джорджем, девушка-гид и молодой шкипер взяли курс на выход из уютной лагуны.

Весело прыгая по волнам, наше суденышко уверенно ползло к наружной части рифа. Хорошо известно, что именно там всегда бывает наибольший шанс встретить акул и прочих крупных хищников. Дальше по течению нас должно было снести к внутренней части атолла, где на небольшой глубине и планировалось завершить погружение. Мы благополучно добрались до точки старта и весело, в два этапа, плюхнулись за борт. Глядя, как мои пузырьки воздуха наперегонки поднимаются к поверхности воды, я блаженно вздохнул.

Ну, наконец-то, дайвинг!

Однако идеальный план был нарушен уже через несколько секунд после начала нашего погружения. Николь, так звали нашего гида, с глубины пять метров выпустила на поверхность красный буй. Однако что-то девичьи руки сделали не так. Что, впрочем, не слишком удивительно. Я и сам много раз был свидетелем неумелости женских рук в некоторых «околомужских» вопросах. Так вот, у Николь заело катушку, и она тщетно пыталась ее отремонтировать. Понимая, опять же из прошлого опыта, что сейчас у нее вряд ли получится что-то починить, я привлек ее внимание звуком своей крякалки, и пальцем показал на остальных дайверов. Вся группа была уже довольно глубоко под нами. Вдобавок ко всему, мы оказались на очень быстром течении, что лишь усугубляло ситуацию. Конечно, теоретически можно было бы бросить буй с катушкой. Но где вы видели девушку, добровольно расстающуюся с двумя сотнями долларов?