Сергей Романов - Байки под хмельком Страница 11

Банку с пивом было жалко. Во время безалкогольной компании каждый грамм спиртного был на счету. Лева заглянул в люк, оттуда на свежий воздух поднимался пар. В темноте он увидел какие-то вентили, трубы. Не снимая с плеча сумки со снедью и спиртным, он ухватился за край люка руками, ноги спустил в шахту и нащупал какой-то выступ. Через минуту нога соскользнула и он полетел вниз.

Он приземлился на что-то мягкое, но пока летел ушиб колено. Мягкой подстилкой служила забытая кем-то телогрейка и тюк со стекловатой.

Лева поднял голову: до отверстия люка было метра 3 - 3,5. Оглядел в впотьмах стены - кроме нескольких вентилей и труб, вмонтированных в бетонные стены ничего. Словом, без лестницы не выбраться.

Лева крикнул пару раз во все горло "Эй, на верху!". Никто не откликнулся, Переминаясь с ноги на ногу он наступил на какой-то предмет, который в ту же секунду громко чмокнул - то была незадачливая банк Баварского. "Не пропадать же добру," - подумал Лева, поднял банку и поднес дырку к губам. Периодически отхлебывая по глотку, он также периодически кричал в открытый люк:

- Эй вы там! На верху!

Прошло больше часа. В каменном мешке было тепло. Отоплением служили трубы с горячей водой. Лева уселся на тюк со стекловатой, накрыв его телогрейкой, достал бутылку водки, отломил кусок сырокопченой колбасы и прямо с горла сделал несколько глотков.

Стало веселее. В отверстие люка показались звездочки. Он выпил ещё несколько глотков, закусил колбасой и запел во все горло.

- Не слышны в саду даже шорохи...

Он решил во что бы то ни стало подавать голосовые сигналы, дабы его мог кто нибудь услышать. Любая песня, решил он, - лучшее средство подачи сигналов.

Не прошло и нескольких минут, как в отверстие заглянуло чье-то лицо.

- Кто там?

Лева по голосу узнал своего сослуживца Степана и обрадовано заорал.

- Степа, это я, Лева!

- Ты че там делаешь?

- Свалился нечаянно. Да помоги же мне вылезти.

- Счас, - сказал Степа, - Счас, что-нибудь придумаем.

Степа был уже в хорошем подпитии, предновогоднем состоянии, - Ты погодь, я в контору слетаю.

Через пять минут он вернулся обратно.

- Нет никого.

- Ищи лестницу.

- Где её найдешь. Счас придумаем. Вот держись.

Степа снял с шей свой шарф и один конец опустил Леве.

- Хорошо накрути его на руку и ногами упирайся в стены - я буду тянуть.

Затея Леве не понравилась, но он, дабы не сердить приятеля ухватился за край шарфа и потянул. Через секунду на его голову свалилось хрупкое тело Степы. В Левином полку прибыло. Благо падение окончилось без травм.

После недолгих препирательств и высказываний, кто и что о ком думает, стали рассуждать как же выбраться из этой канализации.

Сначала Степа залез Леве на плечи, но до края люка, не хватало сантиметров тридцать. Затем Лева влезал на плечи Степы, но у того, в виду нагруженности алкоголем, подкашивались ноги.

Сели на тюк со стекловатой. Что делать?

- Давай выпьем?

- Давай.

Допили Левину бутылку.

Еще полазили друг у друга по плечам - все попытки выбраться оказались неудачными.

Лева достал из сумки банку с солеными огурчиками, пакет с семгой, разломали колбасу, открыли новую бутылку водки, стрельнули шампанским. Где-то на Спасской башне часы пробивали последние секунды старого года. С помощью зажигалки определили по Левиным часам, что новый 1987 год вступил в свои права. Они сделали по глотку шампанского и по пять водки. Закусили. И затем, протяжно, заунывно:

- Сижу за решеткой в темнице сырой...

В часов 11 нового дня за контору зашла подвыпившая компания, чтобы не под взором блюстителей порядка принять по стаканчику. Только разлили, как из канализационного люка раздался удалой песняк.

- Калинка, малинка...

Через пол часа Леву и Степу вытащили на свет божий.

Они жмурились от дневного света, лица, измазанные мазутом напоминали о профессии трубочистов, их одежда была покрыта хлопьями стекловаты. В руках один держал банку пива, а другой початую бутылку водки. Ни один из них не мог самостоятельно держаться на ногах - они были вдымину пьяны и заплетающими языками приглашали освободителей "к столу", выпить за встречу нового года.

Потом Лева всем рассказывал, как встретил Новый год ниже уровня городской канализации.

1997 г.

ГАЗ В ГЛАЗА, СЛОВНО БОЖЬЯ РОСА...

Мы выпили и закусили. Но разговор не клеился и мы снова уперлись в телевизор. На экране полицейские разгоняли демонстрантов с помощью гранат со слезоточивым газом.

- Ребятам бы по двести граммов на грудь принять и никакой газ не возьмет.

- Еще как возьмет! - лениво сказал Леха.

Мы выпили ещё по сто граммов.

- Ты прав, Леха, - сказал Женька, откусывая огурчик, - Наукой доказано, что слезоточивый газ слабо действует на пьяных и наркоманов.

- Ерунда!

- Ты балончик со слезоточивым газом видел? На нем инструкция напечатана, что газ практически не действует на тех, кто под градусом.

- Ерунда!

- Вот балбес, - заводился Женька, обратился ко мне, - химики доказали, что у заложивших за воротник изменяется состав воды в организме, в результате чего действие слезоточивого газа нейтрализуется.

- Дураки твои ученые-химики.

- Сам ты дурак.

- Не подеритесь, - постарался я пошутить.

Но спор, словно по спирали, набирал обороты и, честно сказать, попахивало рукопашной.

- А вы поэкспериментируйте?

- Согласен, - сказал Леха, - Джон, будешь подопытным кроликом?

- На двухлитровую бутылку коньяка.

- Идет.

Я спустился в гараж и вытащил из машины баллончик со слезоточивым газом. Принес домой и отдал Лехе. Женька налил себе полный стакан "Столичной". Выпил.

- Только пшикать будешь с метрового расстояния. Если не отрублюсь сразу бежишь за коньяком, - сказал он Лехе.

- Идет.

Мы вышли на лестничную площадку.

Женька встал по стойке "смирно".

- Поливай.

Леха выпустил длинную струю в направление лица подопытного. Не прошло и двух секунд, как у Женьки подкосились ноги и он рухнул на пол.

- Ептыть, доигрались, - сказал я и побежал за нашатырным спиртом.

Смачно намочили ватку, поднесли к Женькиному носу. Наш собутыльник задергал головой и пришел в чувство. Сразу же начал чихать от нашатыря и теперь кулаками глаза.

Мы взяли его под руки и затащили в квартиру.

Наш товарищ тер глаза и повторял.

- Не должно же действовать.

- Не доо-о-лжен, - передразнил Леха, пострадавшего, - За коньяком сам побежишь или мне сбегать?

- Налей лучше водки.

Он выпил и выругался.

- Вот, мать твою, - газ был российского производства?

- Российского, - подтвердил я.

- Тогда все понятно. Разве наши сделают качественно!

- Наши-то как раз и сделали, - съехидничал Леха, - а что, может ещё разок пшикним, импортным? Я сбегаю.

- Не надо. - сказал Женька.

С проигравшего мы решили не брать всей суммы на коньяк. Пострадал ведь парень. Мы с Лехой скинулись на полбутылки, Женька добавил на полную. Пили и больше не спорили.

А через пару месяцев Женька опять подвергся газовой атаке. В ресторане снял двух девиц. Набрали водки, шампанского, и поехали к одной из девиц на хату. Пришли, выпили. После чего одна дама достала газовый баллончик и кавалеру прямо в рожу - пшик! Видимо, хотели обчистить парня и выкинуть на улицу. Да не тут-то было. Женька только лицо носовым платком вытер и давай дам гонять по комнатам. Затем забрал все спиртное, и ко мне приехал. Рассказывал и смеялся.

- Знаешь, говорил, - ведь к змеинному яду люди тоже постепенно привыкают. Так что давний спор с Лехой и проведенный эксперимент сохранил Женькины карманы от ограбления.

1997 г.

НА БАНКЕТЕ

- Это было в Испании, на кинофестивале в Сан-Себастьяно. Я только что получила Гран-при за главную роль в фильме "Бабье царство". Я была королевой фестиваля. Но... Наши артисты и теперь беззащитны, а тогда - тем более. После церемонии закрытия меня подозвал Отар Танишвили, президент "Экспортфильма", и сказал: "Вы как русская звезда должны сделать для элиты фестиваля торжественный прием". Я пришла в ужас. Нам выдавали по пять долларов суточных! Но он меня успокоил: "О столах можете не волноваться. Мы все привезли с собой".

Действительно, на столах было полно икры, колбасы и водки. Звезды мирового кино и послы разных стран дружно жевали и помаленьку пили. Было скучно. Тогда ко мне снова подгреб Отар: "Римма, ты должна при всех выпить стакан водки!" Я обалдела. Это было утром! А он: "Ну надо, Римма, надо!!!"

Он стоял с какими-то седовласыми импозантными сеньорами. Офицантка, вся в кружевах, наливала им капельку водки и насыпала доверху льда. "О, как вкусно! О, как крепко! Русская водка!" - восторгались сеньоры. Отар за локоток подвел меня. Официантка налила мне капельку. Ото льда я небрежно отказалась и пальцем показала: долить! Она капнула еще. Я настаиваю: до краев! И громко говорю: "Дополна!" Раскрыв рот, она лила и лила... В бокал вошло граммов триста.