Воплощение Похоти 5. 18+ - Игорь Некрасов Страница 11

Это была его последняя ошибка.

В тот же миг клинок не просто засветился — он вспыхнул багровым, ядовитым светом. Слизь на его поверхности вскипела и превратилась в едкий пар. Раздался оглушительный, сухой хлопок, и кинжал разорвался в руках капитана, словно граната.

Осколки кости, металла и сгустки тёмной энергии с шипением разлетелись во все стороны. Капитан Маррик был отброшен назад, его тело, прошитое осколками и пропитанное магическим ядом, безжизненно рухнуло на землю. Волна энергии сбила с ног ближайших солдат, включая сержанта Гарта. Воздух наполнился криками ужаса, запахом гари и крови.

Когда пыль улеглась, уцелевшие солдаты, оглушённые и в шоке, поднялись на ноги. Они с ужасом смотрели на обезображенное тело своего капитана, на разорванную палатку, на пятна чёрной слизи, разъедающие землю.

Сержант Гарт, с окровавленным лицом и звоном в ушах, смотрел на бездыханное тело Маррика. Его торжество сменилось леденящим душу осознанием. Они не победили нежить. Они не очистили подземелье. Их одурачили. Подсунули смертельную ловушку.

И Маррик только что заплатил за эту иллюзию победой самую высокую цену. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием уцелевших и тихим, жутким постаныванием того самого амулета, валявшегося в пыли.

Нас повесят… — подумал Гарт.

Глава 5

Лагерь барона Камина. Шатёр командования.

Барон Камин стоял над картой, когда в шатёр ввели трёх человек. Сержант Гарт с перевязанной головой и двумя его солдатами. Они были бледны, испачканы сажей и чужой кровью, а их глаза избегали встречаться с взглядом повелителя.

— Ваша светлость, — начал Гарт, голос его дрожал. — Мы… мы вернулись из разведки к подземелью, а потом…

— Я знаю, — холодно отрезал барон, даже не глядя на них. — Мне уже доложили о вашем «подвиге». Оставьте свои жалкие оправдания и расскажите, что вы там нашли?

Солдаты, запинаясь и перебивая друг друга, начали рассказывать. О жалких скелетах, о тщедушном зомби, о сундуках с сокровищами… Барон слушал, его лицо оставалось каменным, но в глазах загорался всё более холодный огонь. Когда они дошли до истории с кинжалом, он резко поднял руку, прерывая их.

— Достаточно, — его голос прозвучал тихо, но с такой силой, что солдаты замолчали, словно им перекрыли воздух. — Вы не очистили подземелье. Вас обманули. Как последних дураков. Вам подсунули дешёвую приманку и смертельную ловушку, а вы, вместо того чтобы прочесать каждую щель, вернулись с триумфом, принеся мне смерть моего капитана.

Он медленно обвёл их взглядом, и каждый из солдат почувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Ваша глупость стоила жизни хорошему офицеру и показала нашему врагу, что мы столь же простодушны, как деревенские юнцы. За это вы будете разжалованы и отправлены в штрафной отряд на первые штурмовые лестницы. Можете идти. И поблагодарите богов, что я сегодня милостив и вы не окажитесь прямо сейчас на виселицу.

Солдаты, не помня себя от ужаса, почти выбежали из шатра, пальцы барона сжались в кулаки.

Эта насмешка, этот изощрённый обман… Это была не тактика простого некроманта. Это была игра разумного, расчётливого и крайне опасного противника. И тут его осенило. Он резко повернулся к своему начальнику стражи.

— Тот инквизитор… Теодор же? Куда он направился?

— Он ушёл на запад, ваша светлость, — тотчас последовал ответ. — Говорил, что должен встретиться с отрядом Ордена.

— Найдите его, — приказал барон, и в его голосе зазвучала стальная решимость. — Немедленно. Отправьте группу самых быстрых и незаметных всадников. Они должны найти брата Теодора и вернуть его ко мне. Скажите… скажите, что у меня для него есть задание, нет не задание, дело. Дело, с которым его Орден справится лучше, чем мои солдаты. Скажите, что я прошу его разобраться с этим проклятым подземельем нежити. Это, в конце концов, его долг как приверженца света!

— Слушаюсь, ваша светлость!

Когда стражник удалился, барон Камин снова посмотрел на карту, на то место, где находилось подземелье.

Теперь это была не просто досадная помеха или лишь возможная угроза. Это была заноза, которую нужно было вырвать любыми средствами.

Лес в дне пути от Нааркома.

Теодор стоял на краю лесной поляны, его лошадь, покрытая пеной, тяжело дышала позади него. Он почти бежал сюда, на условленное место встречи, опасаясь погони и леденящего взгляда Сайлона.

И вот он их увидел. Семь фигур в сияющих латах с символами Ордена. Они не суетились, не шумели. Они просто стояли, неподвижные, как изваяния, словно ожидая его. Шестеро были могучими воинами в расцвете сил, с суровыми лицами и внимательными глазами.

Но седьмой… Седьмой был стар. Очень стар. Лицо, испещрённое морщинами, напоминало старую карту, но глаза… Глаза были ясными, острыми и не по-старчески живыми. Они видели всё. Это был Вротослав, легенда Ордена, человек, переживший три крупных нашествия нежити. Его доспех был проще, без лишних украшений и со следами помятостей, потертый, хоть и очищенный от всех следов грязи и крови.

Но даже так было видно, что эти латы пережили не один десяток схваток — в некоторых местах даже металл был новее, чем в других, что свидетельствовало о старых, мастерски залатанных пробитиях. Это был доспех воина, что прошел через множество битв и вышел из них победителем. Это был доспех, внушающий трепет своей простотой и функциональностью. Сила его была не в яркости и цветастости, а в том, что носящий его инквизитор все еще жив.

— Брат Теодор, — старик произнёс первым. Его голос был низким, спокойным, но обладал твердостью, которая заставила Теодора выпрямиться. — Приветствую тебя. Мы получили твоё сообщение. Ты утверждаешь, что в Нааркоме — Архилич Сайлон.

Это был не вопрос, а требование подтверждения.

— Да, брат Вротослав, — Теодор сделал шаг вперёд, его собственный голос показался ему хриплым и уставшим после мощи старого инквизитора. — Я уверен. Я видел… вернее, почувствовал его влияние. Он отравил колодцы. Не ядом, а магией подчинения. Медленной, коварной. Я пытался противостоять, очистить их…

Он замолчал, вспоминая тот леденящий душу ужас.

— после… со мной связались. Его голос… он шёл не из ушей, а из самой головы. А потом… — Теодор сглотнул. — Потом на меня